- Посмотри сюда, Альбер. Здесь находятся все, кого я когда-либо знал. Все мои братья и сестры, все мои друзья, товарищи и даже враги, все, в конечном счете, стали равны перед своей судьбой. Что видишь ты, когда смотришь сюда? Предположу, что нечто красивое, отдаленно напоминающее тебе небеса или лазурные глади воды.

Альбер смутился. Именно такие ассоциации крутились у него в голове.

- Я же вижу здесь миллионы прожитых жизней, их лица, их голоса, минувшие дни, сами их судьбы, в которых мироздание отказалось поставить финальную точку.

Фонокс прогуливался вдоль края и в какой-то момент прыгнул вниз. Как пловец, он вошел в блестящую пузырчатую поверхность, его тело сжалось и вытянулось вперед, голова приняла продолговатую форму, и оттолкнувшись щупальцами, он вынырнул в нескольких метрах от края. Его корпус наполовину выступал над поверхностью, а тело переливалось радужными огнями.

- Я знал лично большую часть из них! Понимаешь или нет? Знал! Общался, здоровался, дружил, заводил дружеские или приятельские отношения, встревал в обсуждения и споры, порой конфликтовал, с некоторыми даже умудрился враждовать. И касаясь их своим телом, я все еще ощущаю смутное присутствие сознания в каждом из них. Они словно шепчут мне что-то на языке атомного взаимодействия, просят избавить их от вечных стенаний и даровать им свободу!

Фонокс закрутился подобно сверлу и выпрыгнул на поверхность океана, что, казалось, состоял из увеличившихся живых клеток. Шарики под ним разъехались в разные стороны и проскакали несколько метров. Он балансировал на широко расставленных щупальцах, которые не давали ему провалиться. Один из шариков выскочил за пределы бассейна и остановился в нескольких метрах от Альбера. Он аккуратно поместил его на ладонь и поднес прямо к лицу. Несмотря на свои малые размеры, он был необычайно тяжелым. Внутри маленького полупрозрачного шарика свет словно застывал и превращался в жидкую каплю, которая перетекала от одного края его поверхности к другому и разбивалась о него, точно волна. Трудно было поверить, что это создание когда-то было живым, таким же, как Альбер. Он бережно отнес его и поместил обратно в резервуар к остальным.

- И все же я не понимаю, - начал было Альбер, - если вы были созданы таким образом, что не можете окончательно умереть, значит, для этого была какая-то скрытая причина, значит, в этом есть какой-то смысл, которым нельзя пренебрегать. Почему ты думаешь, что смерть для вас - это лучший исход?

- Что вы, люди, что десяток других рас только и видите везде одни причины да скрытые смыслы. Но правда заключается в том, что многие вещи во Вселенной происходят по чистой случайности и не имеют никакого логического объяснения. Жизнь на многих планетах появилась, как результат необыкновенного стечения обстоятельств. Однако сложность ее возникновения вовсе не указывает на высшее предназначение или какую-то вселенскую цель. Не нужно пытаться все на свете объяснять с точки зрения целей и средств. Повторюсь, что многие вещи, включая самые сложные, возникают на просторах Вселенной совершенно случайным образом и так же случайно исчезают. По чистой случайности мы появились на свет вот такими, ущербными и беспомощными, не способными найти свою смерть самостоятельно. Мы не выбирали такую форму и не просили ее. Но мы были такими рождены и должны были проделать долгий путь, чтобы понять, как это исправить. Вы вот, люди, были рождены смертными, но благодаря развитию медицинских технологий смогли исправить этот просчет, который я просчетом вовсе и не считаю. И все же, вы добились этого благодаря разуму. И мы сделали то же самое, только в обратном направлении. После долгих раздумий и вычислений мы смогли отыскать способ, что избавит нас от мук вечности. Так уж получилось, что наша родная звезда, что снабжала нас энергией все это время, поможет нам кануть в небытие.

- Я понимаю, что жизнь в такой форме – это вовсе не жизнь, - Альбер указал рукой на бесконечные залежи принявших сферическую форму тел, - Но я никак не могу понять, почему вместо того, чтобы попытаться ее возродить, вы хотите прервать ее навсегда? Возможно, эта форма, данная вам природой, это лишь способ перевести дыхание и передохнуть перед следующим этапом жизни? Зачем уходить из нее безвозвратно?

- Затем, что такова природа вещей. Все в этом мире имеет свое начало и конец. Нет ничего и никого, кто мог бы существовать вечно. Ты согласился бы жить вечно, зная, что никогда и ни за что не сможешь умереть, даже если будешь этого страстно желать?

- Наверное, нет, - Альберу нравилась мысль о предстоящих столетиях и тысячелетиях своего бессмертия, однако при всем при этом в глубине души он понимал, что однажды и он захочет уйти, - Но если ничто и никто не сможет существовать вечно, то и вы тоже, рано или поздно, просто прекратите существовать. Так зачем торопить этот момент?

- Как человек, ты должен будешь понять меня. Мы не выбирали, когда появится на свет, на какой планете, в какой форме, не выбирали жизнь, которую мы будем проживать. Все наши решения были во многом обусловлены средой, в которой мы родились и теми ограничениями, которыми нас наделила природа. Но мы хотим, по крайней мере, выбрать то, как мы умрем. Ты понимаешь меня?

- Думаю, что да. Я понимаю.

- В таком случае ты поможешь мне осуществить задуманное?

- Что я должен делать?

Альбер сделал себе свежую порцию «Взрыва» и через окно исследовательского модуля наблюдал, как Фонокс «вырезал» собственную планету из пространства. Ему с трудом верилось в происходящее. Не только в то, что происходило с Фландреей прямо на его глазах, но и во всю ситуацию в целом. Не так давно он мечтал о том, как удостоится чести нейтрализовать сверхновую до того, как она взорвется, а теперь он должен был сделать все, чтобы нейтрализация не состоялась. Превратности судьбы проявили себя во всей красе.

Корабль Фонокса обращался вокруг Фландреи с ошеломительной скоростью. На каждом витке он словно опутывал планету невидимой нитью, что сжимала само пространство-время. Свет, натыкавшийся на невидимые глазу нити, преломлялся, так и не достигнув поверхности планеты. А то, что не отражало свет, в реальности, можно сказать, и не существовало. Вскоре половины планеты как будто не стало, и на ее месте сверкало звездами привычно пустое космическое пространство. Все ее внутренности остались скрытыми от глаз Альбера. Через какое-то время процесс был завершен, и огромная планета была вырезана из ткани пространства-времени.

Мгновение спустя Фландрея возникла вновь в нескольких сотнях тысяч километров от Альбера. С такого расстояния она казалась не больше арбуза. Она направлялась прямиком к звезде. Корабль Фонокса тоже был там, хотя с такого расстояния разглядеть его было невозможно. Альбер смотрел в след удалявшейся от него планеты и думал обо всех тех фландрейцах, которые прожили на ней свою жизнь и вместе с ней готовы были умереть. Мысль о том, что целая цивилизация по собственной воле решила уйти из жизни, полностью растворилась и усвоилась в его сознании. Странная смерть не так давно казавшаяся ему самоубийством теперь выглядела совершенно оправданной. Сам же он готовился сделать все, что от него зависело, чтобы остановить процесс нейтрализации взрыва сверхновой.

Исследовательская планета, в сущности, являлась одним большим механизмом, созданным во имя одной простой цели – не дать сверхновой взорваться. Работа смотрителя заключалась в том, чтобы не пропустить нужный момент и вовремя нажать на одну единственную кнопку. Но по факту от него не требовалось и этого. Нажмет он эту самую кнопку или не нажмет, система запустила бы процесс нейтрализации автоматически. Никто не мог рисковать частью галактики, возлагая всю ответственность на живое существо, которому было свойственно ошибаться.

При этом остановка запущенного процесса нейтрализации не была предусмотрена. Человек, геллорец, ксаторианин или кто-то другой никак не могли повлиять на стремление исследовательской планеты исполнить свой долг перед галактикой. Однако если бы все было так категорично, Альбер не находился бы сейчас там, где находился. Кое-что все-таки можно было сделать.