Вокруг нас словно возникла зона отчуждения, и я поняла, почему Боуер предпочел уйти вместо выяснения отношений. У них тут так принято. Чуть что – в игнор.

Интересно, у взрослых так же? Хотя, о чем это я: кто ж еще мог дать такое воспитание?

А после обеда перед специализацией, когда Боуер ушел на свой урок, я выловила Тима.

На мою удачу, он был один.

- Надо поговорить, - подхватила я его под руку, уводя в сторонку.

- Клэр? – он удивился. – Что случилось?

- Ничего. Просто хочу узнать – это ты мне так мстишь?

- О чем ты? – недоумение у него вышло довольно искренним.

Но этот парень парой жестов настроил против меня весь класс – даже Боуера! – и, глядя на последствия, что-то я сомневаюсь, будто это была случайность.

- Все считают, что я обманом сняла с тебя амулеты и заставила снова в меня влюбиться.

- Что? Но это же не так… погоди. Ты думаешь, я специально заставил всех так думать?

- Да, - именно так я и думала.

- Но зачем это мне? Благодаря тебе я избавился от амулетов, за что мне тебе мстить?

- За то, что тебе вообще пришлось их носить, - предположила я.

- Я даже под ненавистью тебе не мстил! – возразил он.

- Потому что не было подходящей возможности, - гнула я свое.

Потрясенный, Тим стоял, не зная, что ответить. Точно так же, как я пару часов назад перед Боуером, когда на любой мой аргумент находилось очередное обвинение. М-да.

В такой ситуации либо верить на слово, либо вообще не спрашивать.

- Клэр, я правда не хотел, чтобы у тебя возникли из-за меня неприятности. Ты была права – у меня эйфория, и я еще не способен адекватно мыслить и планировать. Я действительно просто не подумал.

Итак. Кто я – наивная дурочка или взрослый здравомыслящий человек? Ответ очевиден.

- Не переживай. Для меня мало что изменилось. Меня и без того в классе не любили. Правда, мы с Боуером едва не поссорились, но, к счастью, обошлось. Да и вряд ли ты смог бы делать вид, будто амулеты все еще у тебя.

Да, только наивная дурочка будет цепляться за бездоказательные обвинения, портя отношения с полезным человеком.

Даже если он врет.

- Я бы не смог, - подтвердил Тим расстроенно. – Но наверняка можно было придумать, как обойтись без ущерба для тебя!

- Да ладно. Теперь уже поздно, ущерб нанесен, - я улыбнулась.

Мне не удалось выяснить, был ли здесь злой умысел, или действительно случайность. Тим выглядел искренним, но был ли таким – я понять не сумела. Но это не важно. Теперь он знает, что не сумеет избежать подозрений, и, возможно, поостережется мстить. А если у него не было таких планов – ничего страшного. В другой раз подумает, прежде чем что-то сделать.

Так что совсем бесполезным этот разговор я бы не назвала.

- Обещаю, я все исправлю! – пылко ответил Тим.

- Это не обязательно, - я улыбнулась. – Рано и поздно все в любом случае заметят, что ты не влюблен. Меня это не беспокоит.

- А синяки?

- Что – синяки? – удивилась я резкой смене темы.

- Беспокоят? Мне следовало отвести тебя за медпомощью, но я… не сообразил.

- Все прошло, - я отмахнулась. – Не переживай, я ведь тоже не сообразила. А ведь это мне было нужно.

И пока он об этом не заговорил, я даже не вспомнила, что можно обратиться к целителю и получить лечение. А ведь здесь, в мире магии, лечение куда эффективнее, чем в том, откуда я пришла.

- Еще не поздно, - Тим улыбнулся.

- Уже бессмысленно, - я хмыкнула. – Я справилась и сама.

- Как? – все же странно видеть его таким любопытным.

Но мне скрывать нечего.

- Моя магия работает и так, - я улыбнулась.

- Усиление? – он удивился.

- Очень полезный дар, - кивнула я.

И мы разошлись по своим занятиям. Думаю, с этой стороны мне больше ничего не грозит. По-крупному он мне пакостить не будет, а мелочи я переживу.

Можно расслабиться и забыть сегодняшние волнения.

Жаль, так считали не все. Эмилия так и не смирилась с моим пренебрежением. И решила, что прилюдная сцена поможет ей вернуть преимущество.

- Я смотрю, ты зря времени не теряешь, - она остановилась возле столика, где мы с Боуером спокойно ужинали. – И чем же ты так хороша, что несчастные парни готовы мириться с существованием друг друга, м?

Я посмотрела на нее удивленно. Мне казалось, что аристократы стараются не нарушать приличия, устраивая прилюдные представления. Другое дело, что оскорбить она меня пыталась завуалировано. Вроде ничего такого не сказала, но кто в курсе слухов – тот поймет.

- А ты с какой целью интересуешься? Хочешь мастер-класс? – я все же не удержалась от колкости.

Ее никто не просил мешать мне ужинать.

- Какая же ты бесстыжая! – полным презрения тоном заявила Эмилия и взглянула на Боуер. – А ты, Дамиан? У тебя совсем гордости нет? Ради денег готов делить свою женщину с другим?

Ну вот это она зря. Если меня обмен «любезностями» с высокомерной девчонкой только веселил, то Боуера ее слова определенно задели. Парень побледнел и растерянно молчал, словно не знал, как лучше ответить на оскорбление. Все же Эмилия была девушкой и выше его по социальному статусу. Вступи он в конфликт – и это могло дорого ему обойтись.

Но я не собиралась смотреть, как репутацию Боуера втаптывают в грязь на глазах у всех.

- Эмилия, - мягко начала я. – Посмотри на себя.

- А? Что? – она топливо себя осмотрела, словно я и впрямь разглядела какой-то внешний дефект.

- Неужели у тебя настолько нет собственной жизни, что ты компенсируешь это, влезая в чужую? Да еще копаешься в чужом грязном белье, чтобы озвучить то, о чем приличные люди не говорят? Неужели ты не осознаешь, насколько жалко ты при этом выглядишь?

- Что ты несешь! – попыталась она возмутиться, но ее взгляд забегал вокруг в поисках поддержки.

Я встала из-за стола и подошла к ней вплотную:

- Оглянись. Сколько здесь людей? А сколько из них подошли ко мне, чтобы выразить свое «фи»? Ведь все они видят ровно то же, что и ты. А знаешь, почему им все равно? Потому что то, что они видят – это двух людей, сблизившихся в минуту смертельной опасности, в отношениях которых нет ни капли романтики. И парня, который весь день не обращает внимания на ту, в кого, по идее, должен быть влюблен. Никаких страстей, ревности или интимных прикосновений. Это все – только у тебя в голове.

- Да как ты смеешь!.. – но голос девушки дрожал неуверенностью.

- И мне вдруг стало интересно – зачем это тебе, Эмилия? – перебила я. – Ты придумываешь другим яркую жизнь, потому что твоя – беспросветно серая? Ты пытаешься осложнить мне жизнь – почему? Из зависти?

- Я тебе не завидую! – завизжала вдруг Эмилия, словно я случайно наступила на ее любимую мозоль. – Это ты мне всегда завидовала!

- Возможно. Но это в прошлом. Теперь ты мне безразлична, и нам с тобой совершенно нечего делить. Так почему ты продолжаешь ко мне цепляться? Я повзрослела. Тебе бы тоже пора перестать быть ребенком.

- Я не ребенок! – она покраснела от стыда и злости – потому что все смотрели на нее и потешались.

Много ли им надо, аристократам, чтобы почувствовать себя униженными.

- Тогда и веди себя по-взрослому. И извинись перед Боуером.

- Даже не подумаю! – Эмилия сжала кулачки, упрямясь.

Она не хотела признавать поражение. Но вспыльчивость всегда проигрывает разуму.

- Тогда я тебя ударю, - я мирно улыбнулась.

- Что? – растерялась она.

Я встала в стойку, которую мы с Тимом разучивали накануне, и поинтересовалась:

- Как думаешь, если тебе в лицо прилетит усиленный магией кулак, во что превратятся твои ровные зубки? А любопытный носик? А красивые глазки?

- Ты не посмеешь… - прошептала она испуганно, переводя взгляд с моего кулака на меня и обратно.

- Хочешь проверить? - я оскалилась в угрожающей улыбке.

Она не захотела.

- Дамиан! Прости за мои грубые слова! – выпалила она. – Разумеется, они не имеют ничего общего с действительностью! Мне очень жаль, что я допустила такую грубость!