— Да. Пожалуйста, просто постой сзади и наблюдай, как я размажу этого лживого слизняка.

Обернувшись, Войд забрал клинок Винтера из рук Алисы, тут же развернувшись к своему противнику.

— Я рад, что ты наслышан о моих похождениях, но все, что у меня есть в памяти о тебе, — это расплывчатое ощущение того, что я когда-то отдаленно знал о твоем существовании… — холодно сказал Винтер, глядя на воплощение пустоты. — Если ты хотел встретиться с демоном зимы, то, скажем так, ты немного опоздал. Попробуй вернуться примерно на тысячи лет назад.

— Даже сейчас, я чувствую, как в этом мече таится часть твоей силы, Винтер… — сжимая рукоять меча, восхитился Войд, осматривая клинок. — Ты заточил себя в этом мече.

— Свою часть, — поправил Винтер, при этом, не отрицая его слов. — Это уже не важно.

Винтер, как внимательный человек, хорошо видел, как округляются глаза Алисы, которые, к этому времени, уже успели погаснуть, став нормальными, человеческими. Она никогда не знала, что некогда он, по сути, и впрямь был демоном, по крайней мере был демоном до момента, пока он не слился воедино с человеком, который сразил его. Или же наоборот, пока он не сразил демона и не слился с ним воедино, тут уж с какой перспективы посмотреть.

— Не думаю, что у меня есть время, чтобы объяснится… — Винтер вздохнул, переглянувшись с Алисой, медленно осознавая, что Войд не собирается возвращать меч. — Я — это я. Уже давно нет никакого другого Винтера. Так же, как и нет безымянного человека, который осмелился бросить вызов демону Винтеру.

— Это-то меня и восхищает… — потирая подбородок, проговорил Войд. — Ты прямо-таки вершина магической метаморфозы… это определенно объясняет успех, который ты достиг. Человек, ставший с демоном единым… никакого коварства, никакого контроля над разумом, вы двое и впрямь стали единой личностью. Как отвратительно, и… как все-таки прекрасно, да.

— Ты — причина, по которой Алиса не может умереть… — заявил Винтер, касаясь застежки, удерживающей плащ за его спиной. — Это ты заставляешь проклятие воплощаться в жизнь.

Как и о принадлежности к демонам, Алиса не знала, что проклятие бессмертия работает за счет пустотной магии. Она не имеет принадлежности к этой магии, не может чувствовать ее, подобно тому, как ее может чувствовать Винтер или Войд, а потому и знать этого она никак не могла. Она интересовалась проклятием, но никогда не придавала этому должного значения, потому что она в любом случае никак не могла повлиять на это.

Зато Винтеру прекрасно был известен этот факт. Но отнюдь не потому, что он такой умный, а потому что он сам являлся создателем проклятия бессмертия. Он создал его, чтобы бороться с потенциальным концом света, с самим Концом Времен, но заклинание вышло из-под контроля уже очень давно. И именно поэтому он считал своим долгом положить конец жизни каждому бессмертному, каждому несчастному, кому довелось столкнуться с его творением. По хронологии мира, Алисе не повезло стать первой бессмертной.

Это лишь случайность, — ошибка. Тот Винтер, что создавал это заклинание, понял слишком поздно, что нечто автономное, удерживающееся за счет неконтролируемой, могущественной пустоты, просто не может стать стабильным. Тогда, он и не представлял, какой ужас он навлекает на весь мир. Но все это уже в прошлом. Теперь, был другой, кто поддерживает это заклинание.

Войд щелкнул пальцами, ослабив Алису прежде, чем она смогла задать вопрос. Он прекрасно знал, что факт, названный Винтером, ей не особо понравится, а потому он лишил ее сил, чтобы она не создавала для него помеху в предстоящем бою. Но Войд вовсе не желал ей зла, напротив, собирался объясниться перед ней сразу после того, как он закончит.

Однако, таким образом он подтвердил сказанное Винтером. Да, это чистая правда — это он воплощает заклинание бессмертия в жизнь. У него были и есть свои причины, по которым он это делает, но объясняться он будет только перед Алисой, и только лишь позже. Сейчас, его целью был Винтер, тот, кто в его понимании, причинил Алисе слишком много боли.

— Я не позволю тебе и пальцем коснуться ее, Винтер, — указав на него его же мечом, пригрозил Войд. — Потому что ты ее не заслуживаешь.

Сорвав с себя плащ, Винтер вытащил из-за спины меч, о котором слагают легенды уже не одну сотню лет. Его описывают как ужасный меч из красного металла, зубчатое лезвие которого становится меньше к наконечнику до тех пор, пока не принимает форму иголки. На деле, меч сейчас выглядел иначе, напоминая своим видом магическую цепную пилу. Правда зубчики у этой «пилы» весьма крупные, и созданы они отнюдь не для того, чтобы деревья пилить.

Воистину ужасающее оружие, — клинок смертных. Меч, разрубающий не только человеческую плоть, но и вообще все, чему не повезет оказаться на его пути. Речь идет в том числе и о магических цепях, которые есть у каждого человека и в принципе у каждого существа, которое хотя бы косвенно относится к магии. Говорят, что это оружие способно убить любого, будь то демон или ангел, бог или дьявол, — без разницы, ибо перед ним все смертны.

Именно поэтому он и называется клинком смертных — это воплощение ненависти всех тех, кому пришлось столкнуться с существами, чье магическое могущество выходит за рамки, не оставляя простым смертным никакого шанса. Это оружие создано отнимать, рвать и уничтожать. Этот меч нужен, чтобы восстановить справедливость и сделать всех смертными.

— Даже не понимая, кто я такой, бросаешь мне вызов? — усмехнулся Войд. — По крайней мере, ты можешь порадоваться, Винтер, ведь в отличие от Алисы, я более милосердный. Твоя смерть будет крайне быстрой, и никакой меч из красного металла тебе не поможет.

— Это не просто меч из красного металла, — сжав рукоять, Винтер заставил лезвие меча в буквальном смысле крутиться, и впрямь как на цепной пиле. — И это не реплика, как ты мог бы подумать, демон.

Лицо Войда оставалось пустым, но Винтер был готов покляться, что видел, как оно искажается, изображая на себя первобытную ненависть. Был готов покляться как слышал, словно тот заскрипел зубами, сдерживая себя.

— Не. Демон. Слышишь меня, Винтер? Я — не демон!

Войд оторвался от земли, воспарив в воздухе.

По сторонам от фигуры Войда расползлась сама тьма, пустота, что окутала собой все, что оказалось на ее пути. Полностью покрыть храм ему не удалось, но некоторая часть оказалась поглощена, что заметно сократило Винтеру пространство для маневрирования. Он, конечно, не знал, случится ли что-то плохое, если он наступит во тьму Войда, но проверять самому ему совершенно не хотелось, а потому он старался придерживаться света.

Благо, что тьма оставалась неподвижной, хоть и ограничивала пространство. У Винтера не было в запасе таких трюков, хоть он тоже владел магией пустоты. По крайней мере, сейчас он не мог использовать ничего подобного.

— Все это время, ты поддерживал заклинание, суть которого ты даже не понимаешь… — встав в стойку, Винтер приготовился атаковать.

Да, Войд и впрямь не понимает, как работает проклятие бессмертие, и единственное, что он может сделать, — это служить катализатором, раз за разом черпая из пустоты энергию, чтобы позволить проклятию получить достаточную силу. Он был и есть как волшебная палочка, что раз за разом позволяла Алисе возвращаться живых после очередной отрубленной головы.

— Ты услышишь вопль пустоты! — голос Войда исказился, под стать тому, что Винтер посмел назвать его демоном.

Пустота атаковала Винтера, но король ни на секунду не прекращал хаотично перемещаться в пространстве с помощью магии, не давая Войду времени на то, чтобы нанести точный удар. Осознав, что ничего дельного из этого не выйдет, Войд пошел бороться с ним вблизи, что было весьма необычно для него. Впрочем, владыка был уверен в своей силе, настолько, что даже без фехтовальных умений он считал, что сможет победить Винтера.

И впрямь, его сила оказалась велика. Несмотря на то, что сейчас в руках Винтера был куда более внушительный меч, нежели его собственный клинок зимы, держать удар Войда оказалось очень тяжело, почти непосильно. Даже для демона его сила казалось слишком великой, и это наводило на мысли о том, что он не просто так отрицал свою принадлежность к этим существам.