— Проклятие бессмертие крайне сложно, оно совмещает в себе сразу множество магических школ, но основная из них, вне сомнений, — магия пустоты… — глаза Андромеды полыхнули, а сама она нахмурилась, будто разочаровываясь в Девятой. — Мне хотелось бы быть ученой, но я не такая, и это лишь мое предположение. Но вот…

— Я и без тебя знаю, что Войд каким-то образом связан с проклятием бессмертия, но он точно не его создатель. Я слышала его недоумение, когда мы обсуждали его, и оно было искренним — он не знает, каким образом оно появилось на свет. Но твои слова не лишены смысла, Андромеда, и я обязательно разберусь с этим… после конца всего.

— Войд бы не поступил во вред тебе, Зола! — встав против Андромеды, не согласилась Лулу. — Я хорошо его знаю, и мы много говорили, даже когда тебя не было. Войд не из тех, кто захотел бы навредить тебе. Он скорее собой пожертвует, чем навредит тебе!

— И это я тоже приму к сведению, — погладив Лулу по голове, сказала Девятая. — Куда больше волнует меня другой вопрос: где мы сейчас? Куда все подевалось?

Осматриваясь вокруг, Андромеда топнула ногой, пытаясь сосредоточиться. Да, это место определенно было ей знакомо, что странно, ведь они отправились сюда ради Лулу и Девятой, а не ради него. Но, судя по всему, избежать и своего влияние никак не получится, даже если ты пытаешься быть лишь наблюдателем процесса, а не участником. Здесь… здесь Андромеда чуть не отправилась в мир мертвых, шагнув на другую сторону Астрала, и здесь же она сразилась с сущностью самого Пожирателя. Со своим кошмаром.

Небо, и вода, в которой отражалось это самое небо, не забывая о звездах — вот и все, что было в этом месте. Ни обрыва в пустоту, ни врат мертвых, которые Андромеда видела до этого, здесь не было. Возможно, она поспешила с выводами, и к ее сновидению это место не имеет отношения. И все же что-то было здесь странное… подозрительно схожее.

Андромеда не могла себе позволить расплыться в сомнениях, ведь сейчас она была их проводником. Если она потеряет себя, то наверняка и Девятая не сможет выбраться.

— Это место, где заканчивается мир сновидений и начинается мир мертвых, — повернувшись обратно к тем двум, заключила Андромеда. — Место, где прощаются.

Она не знала этого наверняка, но именно это предположение было близко ее душе.

— Что-то странное тянет меня вперед… — отпустив Девятую, Лулу взглянула в бесконечную даль, где ее ожидало нечто. — Наверное, Андромеда и впрямь права.

— Ты вернулась из этого места, правильно? — обращаясь к Андромеде, спросила Девятая. — Есть ли шанс, что Лулу тоже вернется?

Взгляд Андромеды остановился на Лулу. Может, время пришло? Она мечтала об этом с самого начала. Сказать по правде, ради этого она все это и затеяла: узнав секреты Астрала, Андромеда хотела возвращать пострадавших к жизни. Она хотела оживить всех тех, кто в принципе не заслуживал смерти.

— Воскрешение принесет миру страдания… — взглянув на Андромеду через плечо, осуждающе сказала Лулу. — Даже такая глупышка, как я, прекрасно понимает это. Я хотела бы пожить еще немного, но я понимаю, что такова моя судьба, — умереть рано.

— Нет никакой «судьбы», Лулу, — Девятая коснулась ее плеча, повернув к себе. — Миру оно может и принесет, но я была бы очень счастлива, если бы ты… вернулась сейчас.

— Для меня ты целый мир, Зола, но для тебя я лишь мимолетное событие… — коснувшись ее руки, ответила Лулу. — Я всего лишь смертная, которой никогда не дотянуться до…

— Это неправда, — сжав ее плечо, будто принуждая замолчать, прошипела Девятая. — Ложь.

Не сдержавшись, Девятая обняла Лулу так, как она еще никогда ее не обнимала. Эти объятия были полны боли и печали, потому что они обе понимали, что это их конец.

Лулу не изменила Девятую на корню, не поменяла ее взгляды на жизнь… да она и не пыталась. Не пыталась, потому что она нравится ей такой, какая она есть, и другая ей не нужна. Девятая всегда была жестока со всеми остальными, но к Лулу она оставалась мила, и из-за этого она всегда чувствовала себя особенной, будто само божество обратило на нее внимание. В каком-то смысле, она и была для нее божеством, ведь если бы не Девятая, то спасения Лулу точно было бы не видать.

Когда ты живешь достаточно долго, твои чувства начинают притупляться. Ты пробовал все, и в твоей жизни становится все меньше вещей, которые могут принести тебе эмоции. Поцелуи — одна из тех вещей, что приносит Девятой удовольствие, но они больше не ассоциируются у нее с любовью, с близкими чувствами. После всего, она использует их лишь для того, чтобы в принципе что-то почувствовать, но в случае с Лулу, в случае, когда она обнимает ее… да, это все еще можно назвать «любовью».

Девятой подарили поцелуй, который продлился не так долго, как ей хотелось бы, но достаточно, чтобы она почувствовала нечто большее, чем просто попытку спровоцировать эмоции. Но даже так, Лулу не перестала обнимать ее после этого, напротив, — она обняла ее лишь сильнее, давая понять, что она до сих пор тут, рядом.

— Ты не мимолетное событие, никогда таковым не была… ты единственная, кто смог дотянуться до меня…

— Если это правда, тогда скажи свое имя, настоящее имя… — неуверенно, но искреннее попросила Лулу. — Скажи, как тебя зовут по-настоящему, и я поверю тебе.

Даже сама Девятая хотела бы позабыть свое имя, но от него, кажется, не удерешь.

Как ни пытайся.

— Алиса… — ослабив свой хват, все же сказала Девятая. — Алиса Зиморожденная.

Лулу улыбнулась, обрадовавшись, что ей, наконец, довелось узнать ее старое имя.

— Тогда пусть Алиса Зиморожденная отомстит всем, кто ее обидел… — вжавшись еще сильнее в Девятую, сказала она. — Пусть Алиса сожжет весь мир, если ей от этого станет легче. Убей их всех, и вернись победоносной, такой, какой ты всегда и возвращалась ко мне.

— Хорошо… — так же расплывшись в улыбке, согласилась Девятая. — Это именно то, что я и собиралась сделать.

Девятая почувствовала, как ее дорогая Лулу исчезает из объятий.

— Тогда иди, Зола, — услышала она голос Лулу со всех сторон, отдающийся эхом. — Иди, и делай то, что тебе хочется.

Девятая замерла на месте, понимая, что Лулу и впрямь ушла, теперь точно навсегда. Она посмотрела вниз, на свое отражение, но оно тут же исказилось, когда из ее глаз полились слезы. В последний раз она плакала только от боли, очень давно, и то это был скорее рефлекс. Вот так просто взять, и заплакать из-за чувств, было для нее ново, хоть она и понимала, что это было нечто, что она просто очень давно забыла со временем.

Она забыла так много вещей, так много чувств, но прямо сейчас, все они хлынули разом. Девятая стояла одна, посреди астрального мира, только что потеряв дорогого человека. Целый мир ждал ее, чтобы нанести свой сокрушительный удар, а она не против вмазать ему сама, но до тех пор у нее были мгновения, когда она может немного порыдать, пока никто не видит.

Все же слезы были ей не к лицу, сильно мешая образу.

Вдруг, она почувствовала касания ладони на своей руке. С надеждой обернувшись, Девятая оказалась немного разочарована, ведь перед ней была не Лулу, но Андромеда, благодаря которой она и смогла проститься.

— Моя мать не попала в мир мертвых, она была заперта здесь, потому что у нее оставались сожаления… она хотела увидится со мной хоть раз, несмотря на то что я была результатом издевательств над ее телом. Когда я попала сюда, чтобы умереть… я встретилась с ней в первый, и в последний раз, — и здесь же я разрыдалась. Я не знаю, можно ли ступить в мир мертвых и вернуться, но я обязательно выясню, Зола. Не только ради тебя и Лулу, но и ради того, чтобы попытаться встретиться с ней еще раз.

— Только не забывай, что в реальности есть те, кто ждут тебя и так. Это самое прекрасное чувство, которого так легко лишиться, если ты окажешься достаточно глупой.

Нагнувшись, Девятая погладила Андромеду по голове и поцеловала ее в щеку, выражая признательность за то, что она позволила ей попасть в это место.