⁃ Почему ты не можешь перенести меня, а себя можешь?

Муська терпеливо вздохнул.

⁃ Я демон, общий на все измерения, щит не остановит таких, как я. А ты человек — полезешь в мир, где тебя не ждут — расщепишься на мелкие куски и потом не соберёшься.

⁃ Я не умею творить порталы.

⁃ Тогда возвращайся в храм, в руинах, должно быть, сохранились рукописи Акторита. Передвигайся по лесам, в степи двигайся ночью, за ориентир возьми звёзды. При любой опасности, не бойся колдовать, чем чаще используешь Магию, тем больше будет твой сосуд. Твоей мелкой рюмки не хватило даже на то, чтобы до этого места добраться невидимой.

⁃ Откуда ты знаешь, как я спаслась?

Муська потёр окровавленную морду мягкой и чёрной, как уголёк, лапой.

⁃ Спаслась она! Кто думаешь вас выручил, пытаясь откусить потный зад Фитилю?

⁃ Так это был ты?

⁃ У меня есть и другое обличье, но слишком часто им пользоваться нельзя, меня это убивает.

⁃ Мусь?

⁃ Что?

⁃ Как быть с Батькой? Можно его взять с собой?

⁃ О себе бы лучше думала.

Демон исчез, оставив уставшую Марису наедине с Батькой.

Пёс мирно продолжал сопеть, его больше не тревожила боль, магия срастила кости. Девушка успокоилась и тоже, незаметно для себя, усноула.

Проснулась она от того, что Батька тревожно слюнявил ей нос языком.

⁃ Асирам не погладит нас по голове, — услышала мужской голос Мариса прямо над собой.

Говорящий не видел ее, укрытую земляным уступом. Девушка сжалась, чтоб ее точно не заметили. Батька притих, прижавшись к ее ноге.

⁃ Подумаешь, одну упустили. По миру бродят куча мелких девок с псами. Та, что сбежала, не обязательно наша.

⁃ Много ты знаешь, — знакомый голос Фитиля. — Судя по всему, она и есть. Ты не заметил тварь, что ее охраняла?

Мариса перестала дышать. Ее ищут? Прямо ее? Никому неизвестную Марису? Никого не знавшую Марису? Потерянную в мирах и воспитанную для какой-то миссии? Кому она сдалась? Самозванке Асирам? Откуда этой бандитке известно о существовании Марисы, о неспелой богине и о том, что у неё есть пёс?

⁃ Эй, меня потеряли, дубины? — девчачий голос ещё и сымитировал собачий лай.

⁃ За ней! — лязгнул Фитиль.

Мариса не видела, что происходит вверху и совершенно ничего не понимала.

⁃ Идём за мной, — откуда ни возьмись, явился Голль.

Он тянул ладошку и так добро улыбался. Мариса не стала размышлять, обдумывать, как учил Акторит, с облегчением схватила его руку, по коже мягким покалыванием рассыпались мурашки, обдавая щеки румянцем.

Голль рванул девушку на себя так нелепо, что она свалилась в его объятья. Пару секунд они глядели в глаза друг другу.

⁃ Гав!

Батька напомнил, что пора бежать. Мчали долго, Мариса сбила дыхание и остановилась. Отдышалась.

А потом Голль ее поцеловал.

Привычная для эльфа флора вскоре сменилась густой чащей с деревьями, покрытыми белой корой. Тонкие невесомые как перья, листья ласково щекотали грязные щёки Сторкрема. Ерашенка вздохнула полной грудью и расслабленно улыбнулась.

— Мы пришли, эльфенок. Это владения эльфов — Виноградная лощина. Твои сородичи те ещё ценители зелёного вина. Нигде в мире ты больше такого не попробуешь.

— Не за вином я сюда прибыл.

— Знаю-знаю. Потерпи ещё немного. Мы прибудем как раз к полудню, к часу молитвы и опустошения.

— Что это значит?

— Небесное Солнце — покровитель эльфов, и когда оно в зените, твои сородичи благодарят его за жизнь, за дары. В это время запрещены любые благодати для тела до тех пор пока Солнце не покатится к горизонту. Тогда можно устраивать праздники, пить вино и веселиться. В виноградной лощине хорошо. Нет в мире места, где было бы также спокойно и легко.

Когда Ерашенка и Сторкрем наконец дошли до поселения, эльф восторженно вздохнул. Никаких замков, ворот и крепостей. Время замерло в виноградной лощине. Неприятно зажгло внутри от того, что они не встретили ни души.

— Все сейчас у Озерного собора. Молятся

Туда и отправились.

Озеро разлилось на восточной границе лощины и заигрывающе блестело в лучах зенитного солнца. Шумели стрекозы, свистели птицы. Целая куча остроухих эльфов полностью обнаженных… загорали. Ерашенка присоединилась к ним.

— Давай, эльфенок, сделай также. Ты же не хочешь разгневать их.

Покрасневший, как помидор, Сторкрем, сгорая от смущения, снял грязную одежду и лёг с Ерашенкой. Никто не обратил на них внимания. Вероятно, потому что как и Сторкрем, уснули в объятьях ласкового Солнца.

Проснулся он от хохота Ерашенки. Укладывался он красным от смущения, а проснулся красным от загара. Кожу жгло везде.

Рядом с дриадой стоял крупный эльф, выше неё на две головы. Нужно сказать что и сама нимфа не была низкорослой. Эльф успел одеться и рассказывал Ерашенке уморительную историю. Сторку показалось, что те знакомы. Увидев, что гость проснулся, гигант (так про себя окрестил его Сторкрем) принял суровый вид.

— Откуда ты, малыш? В каких землях обитал? Как сумел выжить?

— Я не малыш, — ощетинился Сторк и быстро натянул на себя одежду. Второй эльф поморщился от вони.

— Мое имя Филист, я целитель. Ты слишком опрометчиво бросился молиться, нужно снять покраснения с кожи. Идём со мной. Милая Ерашенка, тебе дозволено остаться столько, сколько пожелаешь. Дриады всегда желанные гости здесь.

Нимфа улыбнулась в ответ, оголяя опасные зубки и упорхнула куда то вглубь поселения.

Филист, больше не говоря ни слова, двинулся в противоположную сторону. Сторк принял его приглашение и поплёлся следом, разглядывая одеяния Филиста. Хлопковый халат свободного покроя скрывал очертания линий тела. Больше на эльфе ничего и не было.

— Так как тебя зовут?

— Сторкрем.

Филист поморщился будто услышал что-то омерзительное.

— Орочье наречие. Грубое и каркающее. Твои родители тебя не любили?

— Этого не могу знать. Я всю жизнь жил у орков. Их вождь Бесстериб дал мне это имя.

— Как это вышло? — Филист навострил уши, но головы не повернул.

— Вождь сказал, что спас меня, когда люди напали на эльфов.

— Это наглая ложь, — заскрипел зубами Филист.

— Я знаю, — почему то начал оправдываться Сторк. — Потому я и сбежал, разыскивая вас.

— Почему ты сразу не сказал?

Филист тотчас развернулся и помчался в ту сторону, куда упорхнула Ерашенка. Сторк едва за ним поспевал.

— Куда ты? — но ответа не получил.

Мариса дрожала, не веря тому, что с ней происходит. Мягкие мокрые губы Голля настырно давили на ее собственные. А ей что делать? Давить в ответ? Забыв как дышать, девушка то смыкала, то размыкала губы, наклоняя голову то в одну сторону, то в другую. Парень делал тоже самое.

«Поцелуи переоценивают», — с неприятным удивлением подумала Мариса, когда Голль вытянул язык. «А сейчас-то что делать, Солнце Небесное! Когда это закончится?»

Голль остановился, чуть отдалился и шепнул ей в губы:

— Ничего, я еще научу тебя, — чмокнул в нос и потянул за собой.

— А…

— Не спрашивай, — она прижал палец к ее губам. — Так бывает. Знаешь, чувства с головой накрывают. Будь мы в другой ситуации, я бы не решился. Я рад, что ты меня не оттолкнула. Идем, Анолль ждет.

Мариса расслабила пальцы, что сжимали ладонь Голля, а он лишь крепче ухватил ее.

— Я с тобой, если ты не против.

Коленями Марисы завладела неизведанная слабость, голова кружилась, непонятная радость распирала изнутри. Он с ней? Так быстро, так резко, так неожиданно все произошло. Откуда взялось это счастье в груди? Почему вспотели ладошки? Это что, любовь? Акторит говорил, любят головой, не нужно поддаваться на крики сердца. Но Мариса ведь головой размышляет, она хочет, чтобы Голль продолжал ее держать за руку, чтобы увлекал за собой, говорил, что он с ней и учил целоваться. Она почему-то раньше не позволяла себе погрузиться в мысли о нем. Симпатичный и ладно, подумаешь, приснился один раз — так ведь они много времени проводили вместе.