Выходя на солнышко из прохладного темного подъезда, я не сразу понимаю, куда именно мне следует подойти. Проморгавшись от лучей, бьющих по глазам, я замечаю желтенькую машинку такси, задняя дверца которой распахнута, и выставленные наружу женские ножки, которые бурно обсуждают парни Макса. И не только ножки. Стоит владелице голых коленок наклониться, чтобы подтянуть ремешок на босоножках, как мужики тут же отмечают наличие груди, и то, как удобно держаться за блондинистый конский хвост в некоторые моменты интимной жизни.

Да. Еще немного, и они пойдут знакомиться. Тут Лиза права, а, судя по всему, это именно она.

Я неспешно подхожу к ней. Лиза тоже меня замечает и радостно машет рукой. В целом, у парней должно сложиться впечатление, что ко мне заехала близкая подруга.

– Привет! Карина, да?

У нее и правда голос немного хрипит, словно сорванный.

– Да, – я протягиваю ей рюкзак, и она закидывает его за себя.

Охрана пока ничего не предпринимает, и покосившись на них, Лиза усаживается в такси поглубже, оставляя для меня место с краю. Я все не решаюсь нырнуть следом, но тут удача снова поворачивается ко мне лицом.

В арку въезжает самосвал с песком для детской площадки, и разворачиваясь он скрывает такси от взора охраны. Более того, самосвал встает так, что перекрывает обзор подступов к подъезду. Если я сейчас незаметно сяду в машину, парни могут решить, что я, отдав рюкзак подруге, просто вернулась к себе.

И я шмыгаю внутрь.

– Поехали дальше, – командует Лиза водителю.

Пожилой мужчина быстро разворачивает такси и, повернувшись к охране другим бортом мы выезжаем из двора. Лиза еще открыла со своей стороны окно и послала парням воздушный поцелуй, чем вызвала смех и улюлюканье.

Надо думать, весь день торчать у дома, возле которого самое большое событие – это самосвал с песком, им уже осточертело.

Проскочив арку, мы обе выдыхаем.

– Очень надеюсь, что Олег не толкнул меня на что-то противозаконное, – ворчит Лиза.

– Нет-нет, – заверяю ее я. – Я просто хотела уйти незаметно.

Хитро взглянув на меня, она хмыкает:

– И для этого нужно было привлечь Олега? Ладно, я не буду задавать стремных вопросов.

– А я, пожалуй, буду, – улыбаюсь я. – Почему «дирижабль»?

Лицо Лизы мгновенно вспыхивает.

– Потому что Олег – козлина! Запомнил сам, и мне мой позор забыть не дает.

Звучит вполне соответствующе моему представлению об Олеге.

– Ты – его девушка? – уточняю на всякий случай, хотя Лиза не очень похожа на любительницу водорослей из банки.

– Нет, я – его должница, – вздыхает она. – Вот как он это провернул? Нифига не выполнил, что обещал, а я все равно ему должна! Кстати, он сказал, что перезвонит тебе в восемь вечера, а пока телефончик лучше не брать.

Ничего не понятно с этой Лизой, но крайне интересно.

– А куда мы едем?

– Да мы уже почти приехали, – она показывает на двенадцатиэтажку впереди. – Нам вон туда.

– А не близко мы? – меня терзают сомнения.

– Вряд ли тебя будут искать под самым боком. И уж тем более не в моей квартире, я не знаю никого в том доме, откуда ты вышла.

– Это твоя квартира? – мне неудобно. Олег совершенно бесцеремонный тип.

– Ага, но я там не живу. Сто двадцать восьмая. Можешь перекантоваться. Вот ключи…

Но «вот» случается далеко не сразу, Лиза долго перебирает в сумке, прежде чем откопать и передать мне ключи с большим брелоком.

– Лифт, скорее всего, не работает. Так что будь готова к физнагрузкам, ну и в холодильнике мышь повесилась, – и усмехнувшись каким-то своим воспоминаниям дополняет. – Серая.

Я отмахиваюсь:

– Существует же доставка.

Таксист высаживает меня у дома Лизы, и она внезапно серьезно говорит мне на прощанье:

– Хорошо обо всем подумай. Может, ты права, а может, нет.

У нее начинает надрываться телефон. Посмотрев, кто там, она закатывает глаза, но лицо ее светится счастьем. А мне становится завидно.

– Ладно, если что, звони на этот номер! Не забудь его сохранить. Лиза Морозова. Все, мне пора! А то меня босс потерял, – она кивает на исполняющий латину телефон и, махнув рукой на прощанье, она оставляет меня с зажатыми в кулаке ключами.

Смотрю на Лизин дом и вздыхаю. Я не спросила на каком этаже квартира, но, раз меня предупредили про нагрузки, явно не на первом.

Но стоит мне сделать шаг в сторону подъезда, как начинает звонить уже мой телефон. И это не Лиза, которая собирается мне сообщить, сколько этажей вверх мне пилить, и не Олег, интересующийся, все ли удалось.

Макс Лютаев обнаружил, что меня нет.

Возможно, что Макс звонит мне еще со встречи или по дороге домой, но что-то мне подсказывает, что он уже вернулся. Я слабо представляю, чтобы Лютаев позвонил мне сказать что-то милое, не в его это духе. Он бы прислал сообщение: «Буду через пятнадцать минут».

Я пялюсь на телефон. Мне кажется, что у рингтона сейчас даже тональность зловещая.

Как и обещала Олегу, я оставила Максу записку, защемив ее дверью.

«Мне нужно побыть несколько дней одной и о многом подумать. Пожалуйста, не ищи меня. Карина».

Даже если этого Максу недостаточно, чтобы оставить меня в покое, то объяснять ему что-то сейчас я не готова, мне надо разобраться в себе и успокоиться. Разговаривать с ним сейчас – плохое решение, Лиза права, не стоит брать трубку.

Но в груди что-то тянет, а сердце просит: «Давай. Ответь. Вдруг все не так, как ты думаешь». Я вспоминаю лицо Макса, его глаза, и палец сам собой тянется, чтобы принять вызов.

– Карина? – у меня все замирает внутри от этого грозного голоса. – Ты где? Что все это значит?

Я чувствую его злость и напряжение.

– Макс, я… ты нашел мою записку?

– Нашел, Карина, нашел. Очень информативно. Прям все понятно. Она прекрасно все объясняет, но я, наверно, тупой, поэтому давай-ка голосом: какого хрена?

Лютаев еще сдерживается, но по тону понятно, что надолго его терпения не хватит.

– Какого хрена ты сбежала тайком? Что это за секретная операция, а? Я вот и так думаю, и эдак, и все равно не въезжаю. Хотя ход с подругой и такси я оценил. Мата Хари просто! Говори, где ты, и я тебя заберу. Мне не нравится не только твоя выходка, но и твоя безголовость. Каплина сегодня видели в нашем районе. О чем ты думаешь?

– Я буду осторожной, – в груди опять что-то вздрагивает. Макс обо мне волнуется. – Мне надо немного подумать…

– Подумать о чем? – свирепеет Лютаев. – О чем ты собралась думать в одиночестве, и когда ты вернешься?

– Может быть, через пару дней, – неуверенность в моем голосе бесит Макса еще больше.

– Через пару дней? Может быть? – слышу, как он что-то громит. – А может, не через пару? А может, не вернешься вообще?

– Может, и не вернусь, – еле слышно отвечаю я.

Я наворачиваю уже, наверное, сотый круг перед подъездом. Слышу, как Макс набирает в грудь воздух, пытаясь успокоиться и не орать на меня.

– В чем дело, Карина? Ты можешь объяснить? Ты хоть представляешь, что я успел передумать, пока до тебя дозванивался? Что я тебя вчера напугал, сделал больно, что-то тебе повредил… Мы можем съездить в больницу прямо сейчас…

– Нет! – этого еще не хватало. – У меня ничего не болит!

– Или ты решила, что я не способен разрулить ситуацию с Каплиным? Тебе нужно просто немного подождать, мы с полицией уже работаем над этим…

Макс и полиция. Снова.

– Тебе что-нибудь говорит имя Анатолия Смолина? – решаюсь я задать свой вопрос.

Пауза.

– Нет, впервые слышу. Но, судя по тому, что ты Карина Смолина, речь о твоем родственнике.

Не слышал? Или забыл? Что нам до чужих людей, не так ли?

– Это мой отец. Его сбил насмерть мотоцикл, которым управлял Сергей Меркушкин.

Еще одна пауза, длиннее и тяжелее.

– Я соболезную. Какой реакции ты от меня сейчас ждешь? Я не понимаю. Причем тут твой побег? Какоео он имеет к этому отношение?