Оказывается, у Каплина и Комолыша на двоих мерзкий бизнес: они в клубах опаивают юных девушек и продают их на ночь всяким извращенцам.

С подачи Комолова-отца делу на Каплина дали ход, но тот вовремя смылся, и теперь скрывается.

Но один из прихвостней на допросе признался, что Ярослав во всем винит меня и собирается со мной поквитаться.

– Так что, Карина, боюсь, тебе все же нужна моя помощь.

– Не уверена, что могу тебе доверять.

Глаза Макса гневно сверкают, но он проглатывает и это. Понимает, что заслужил.

– Уж очень все смахивает на детектив, а я уже поняла, что фантазия у тебя богатая.

– Понимаю твое желани уколоть меня посильнее, но я говорю тебе правду. Все это ты сможешь проверить у Вальцова, – продолжает сверлить меня взглядом.

– Я обязательно так и сделаю, – фыркаю я. – Хорошо, допустим, ты не врешь. И какую помощь ты хочешь мне предложить?

– Тебе стоит вернуться ко мне…

Я вскидываю брови:

– Ты лукавишь. Какая разница, где я буду отсиживаться: в этой квартире или в твоей? Полиция же ищет Каплина?

– Да, он объявлен в розыск.

– Тогда при чем здесь ты? Спасибо, что все рассказал. Я учту и нарываться не буду. Посижу дома, пока его ищут. Если так хочется мне помочь, можешь выносить мой мусор.

– Карина ты обожглась и теперь дуешь на воду в одном – я у тебя вызываю подозрения. Но слишком легкомысленна в другом – в отношении опасности, которую представляет Каплин.

– А мне кажется, ты ее преувеличиваешь. Даже если он не против на мне отыграться, то все равно у него в приоритете другая задача – не попасться полиции. Я бы на его месте залегла на дно и не отсвечивала. Еще раз повторяю: я не буду искать приключений. Отсижусь дома. На работу мне пока можно не выходить, думаю, что мне пойдут навстречу, раз мне угрожает опасность.

Лютаев неодобрительно качает головой.

– Я знаю, что у этих нариков серьезные проблемы с логикой. Можешь мне поверить, я уже сталкивался. Идея фикс – это прям то, чего можно сейчас от Каплина ожидать. А он еще и на учете и психиатра с юности.

– Я все равно не понимаю, чем твоя квартира лучше этой. Дверь усиленная и там, и там. Не через форточку же он будет меня похищать!

И чего я ему все разжевываю? Надо просто его выставить. Даже если он и в самом деле хочет мне помочь, по бесстыжей роже вижу, что Макс ищет свою выгоду.

– Мне было бы спокойнее, если бы ты была под присмотром.

Ну вот, что и следовало ожидать!

– Твой присмотр, – наливаю и себе водички, – для меня очень нежелателен. Он может кончиться весьма предсказуемо. Так что, лучше за мной присмотрят рыбки. Ты ведь все равно выставишь мне какие-нибудь похабные условия.

Макс морщится:

– Я для тебя совершенно не опасен.

– Ты стал импотентом? – искренне удивляюсь я.

Лютаев, который решил отхлебнуть воды, выплевывает все на себя. Он даже подрывается со своей табуретки.

– Что? – ревет он, нависая надо мной как утес над деревцем. – Нет! Просто никаких условий.

Конечно, хмыкаю, уже облажался. Кто ж теперь поведется. Но Макс продолжает:

– Все будет, когда ты захочешь.

Как не вовремя я решаю глотнуть водички. Моя очередь ей давиться.

Офигеть! Когда? Не если, а именно когда!

Козел! Непробиваемый, невыносимый наглец!

– Держи карман шире! И с условиями, и без них я не вижу никакого резона в твоем предложении! Все, проваливай!

Макс разозлил меня не на шутку.

– Не думал, что ты такая упрямая.

Ха, просто больше не позволю собой манипулировать!

– Я руководствуюсь здравым смыслом. Ты, что, собираешься меня привязать к себе? Или запереть в комнате? Нет? Тогда не вижу повода переезжать к тебе.

– Тогда я выставлю охрану, – предлагает Макс.

– Что? Ты с ума сошел, – взвиваюсь я. – Где ты хочешь ее поставить эту охрану здесь? Не пущу! И как ты себе это представляешь? В квартире со мной будут жить незнакомые мужики? Обрати внимание, здесь двери только в санузлы!

Но, кажется, и до самого Лютаева доходит абсурдность его предложения.

– Тогда у двери.

– И думать не смей! Я в полицию напишу!

Даже если с его точки зрения глупо отказываться от охраны, не хватало еще жить под конвоем.

Молчит, смотрит исподлобья. Давит на психику. Я не выдерживаю напряжения:

– Если это все, то уходи. Будет нужно, я позвоню Гордееву.

– Гордеев далеко, идиотка! – взрывается Макс. – Он не сможет быстро среагировать!

Прямо сейчас я понимаю, почему он Лютый. Теперь ясно, почему его боятся.

– Ты упертая. Я понял. Но обещай, если что-то пойдет не так, ты позвонишь мне. Сразу.

Мне не по себе, Макс действительно пугающий. До этого момента я не понимала, насколько он темпераментный.

Неопределенно повожу плечами, звонить Лютаеву мне не хочется, но и перечить ему сейчас – не лучшая идея.

– Обещай, – он встряхивает меня за плечи так, что часть воды из стакана, который я до сих пор держу в руке, выплескивается. – Иначе я приму меры, которые тебе не понравятся!

Неуверенно киваю.

Боясь поднять глаза, разглядываю второе мокрое пятно на его футболке.

– Голосом, Карина! И смотри мне в глаза!

Встряхнув меня еще раз, он все-таки добивается того, что я поднимаю взгляд на него. Мне становится не по себе. Сейчас я вижу, что он действительно жесткий человек. И если Макс говорит, что мне его меры не понравится, значит, именно так оно и будет. Даже знать не хочу, что может прийти ему в голову. В его изобретательности я уже убедилась.

– Хорошо, если будет опасно, я тебе позвоню.

Лютаев разглядывает меня, словно пытаясь понять, не обманываю ли я его. Тяжелую паузу разрывает звонок моего мобильного.

Макс не церемонясь протягивает руку к моему мобильному на столе. На экране высвечивается, что звонок от Юли.

– Не та ли это Юлия, которая притащила тебя на ту вечеринку, – щурит он свои зеленые глаза.

Молчу.

– И ты говоришь, что не будешь нарываться? Тебя жизнь вообще чему-то учит?

– Это с работы мне надо ответить. Уходи, я все поняла.

У него такой вид, будто он хочет отвесить мне подзатыльник, но сдерживается. Глубоко вздохнув, он убирает руки с моих плеч, заправляет выбившуюся прядь волос мне за ухо. Жест выходит на удивление нежным. Не говоря ни слова, Макс покидает кухню.

Я жду пока хлопнет входная дверь и, зацепив телефон, иду за ним запирать.

Я с этим мужчиной поседею.

Перезваниваю Юльке, которая устала ждать моего ответа.

– Привет! Ты чего трубки не берешь?

– Не успела взять, – не рассказывать же ей, что меня сам Лютый уговаривал к нему переехать. С ума сойти, без году неделю знакомы, а такая забота!

– О! Надо же! И ты ничего не трескаешь!

– Завидовать нехорошо, Юль, – смеюсь я. – Что случилось?

Все-таки несмотря ни на что, Юля – это сплошной позитив. И как она в таких условиях человечность сохранила? Что бы там не думал Макс, а она неплохая, просто запуталась.

– Слышала про Комолыша? – слышу в ее голосе азарт.

– Да, узнала утром.

– Это твой Гордеев разобрался? – вот же любопытная зараза!

– Почти, но ее не до конца… Ты не в курсе, но там еще продолжение было, и вот его еще расхлебывать и расхлебывать.

– Ну, не томи, – скулит она.

Я выкладываю ей отредактированную версию, из которой тщательно стираю Лютаева в неположенных местах.

– М-да… – задумчиво тянет она. – Ярик тот еще мудак. Я бы его боялась. Обычно ему нет дела до тех, кто не может быть ему полезен, но он – мстительный сукин сын. Был случай, он одного официанта протащил привязанным за мотоциклом за то, что тот в ресторане обслужил недостаточно вежливо. Ну или Ярику так показалось. Парнишка выжил чудом.

– Господи, – я в настоящем ужасе от того, что все это может происходить в реальности. – И неужели полиция его не посадила?

– Его Комолыш и отмазывал. Там все вывернули так, что если парень не заберет заявление, то у него дома найдут наркоту (а это, сама понимаешь, им организовать, раз плюнуть) и выставят так, что он сам напал на Каплина, чтобы поживиться, а тот защищался.