Раевский! Олег! Что он там нес про «его девушку»?

Выглядываю в окно, его машины нет. Уже уехал.

Очень жаль, что он не оставил "своей девушке" номер телефона! Как борщ жрать, так пожалуйста! А как помочь – он умотал!

Не совсем справедливо, но мне сейчас не до сантиментов!

Может, просто подождать, пока Гордеев решит вопрос, и не паниковать?

Но не паниковать не получается. Я даже снова начинаю задыхаться, но мне удается взять себя в руки, потому что приступ напоминает мне о технике его лечения Лютаевым.

Макс! Он же здесь рядом. Всего двумя этажами ниже.

Наверное, он знает, что делать в таких случаях.

В этот раз я уже не мнусь. Хватаю ключи и бегом несусь вниз.

Макс открывает мне опять, словно только что оторвался от груши. И, кажется, он не рад меня видеть снова.

– Макс! Помоги! Мне нужна помощь?

Он приподнимает брови над колючим взглядом.

– Ко мне сейчас приходил какой-то следователь… – сумбурно начинаю я.

Лютаев молча открывает дверь шире, приглашая меня пройти.

Я до смерти рада, что он не захлопнул ее у меня перед носом, но общий настрой Макса я не понимаю. В том же напряженном молчании следую за ним на его кухню, повинуясь его жесту, усаживаюсь в давешнее кресло. И осознаю, что меня колотит.

– Помолчи пока, – это все, что я от него слышу, пока он заваривает чай.

Когда он протягивает мне кружку, я по запаху узнаю тот же самый успокаивающий сбор, что и в прошлый раз. Выхлебав половину, я понимаю, что больше не могу сидеть и молчать под недовольным взглядом.

И сбивчиво выкладываю всю историю сегодняшнего посещения следователя, а потом и звонка от Комолова-младшего.

– В общем, я даже не знаю, настоящий ли это следак. И существует ли в природе этот самый Сапегин… Я не знаю, что мне делать!

Макс выслушав меня, лезет в телефон, что-то там тыкает, а потом подходит ко мне и показывает экран.

Статья о жестоком уличном нападении на бизнесмена Сапегина Ивана Сергеевича, конкурента Комолова-старшего.

Так. Ясно. Скорее всего, и следователь все-таки настоящий.

Неужели, мразёныш мажорский сошел с ума настолько, что готов мне отомстить таким способом? За сломанный нос при попытке изнасилования мне светит уголовное дело.

Прячу лицо в ладонях.

– Карина, ты пришла выговориться или за помощью? – спрашивает Макс.

Я поднимаю на него глаза, но на его лице нет сочувствия. На нем вообще словно бесстрастная маска.

– Я не знаю, будет ли разбираться с этим Денис, если дело официально не связано с Комоловыми.

– Гордеев не будет, – уверенно говорит Макс.

– Тогда мне нужна помощь, – обреченно произношу я.

– Карина, ты помнишь, что я тебе говорил? – вкрадчиво уточняет Лютаев.

Я не сразу понимаю, о чем он, и смотрю на него вопросительно.

Но через пару минут тишины и напряженного размышления, я вспоминаю его монолог на лестнице про то, что мне придется отработать натурой.

– Макс, зачем тебе это? Если не хочешь помогать, я попрошу Олега…

– Я не говорил, что не хочу. И если ты думаешь, что с Раевским придется расплачиваться по-другому, то ты ошибаешься.

– Я совершенно для этого не подхожу.

– Ну, как-то же ты со своим спонсором справляешься, – язвит Макс. – А девочка ты жаркая, это мы уже проверили...

На глазах непроизвольно выступают слезы.

Я не понимаю, за что он так со мной.

– Ты готов помочь только, если я соглашусь с тобой переспать? Тебе, что, принципиально нужна девственница?

Его явно бесят мои слезы.

– Хватит вешать мне лапшу на уши, – рявкает он. – Нашлась тут целка! Даже если ты до сих пор девственница, то это номинально. Папики у таких, как ты, часто имеют нестандартные пристрастия!

– Но это все неправда!

– Ты опять вляпалась. И пришла ко мне за помощью. Сама. Я предупреждал, что благотворительностью не занимаюсь!

– Значит, я пришла зря! Сама справлюсь, без твоей помощи!

– Ну-ну. Кто ж теперь тебе позволит.

– Карина, не стоит тешить себя напрасными иллюзиями, – усмехается Лютаев. – Что ты можешь? И Гордеев тебе здесь помогать не станет, у него с Сапегиным совместный проект. Мне интересно, когда ты успела спутаться с Гордеевым, он лет пять как живет в Москве. Сколько тебе было? Лет пятнадцать?

Молчу. Если Денис не рассказывал ему обстоятельства нашего знакомства, то и я не стану.

– Да и папик твой, видимо, не на многое способен, раз ты ему не позвонила и пришла за помощью ко мне.

Папик? Какого папика они все время упоминают?

– Или у него на тебя сегодня было всего пять минут? Заехал проверить, ждешь ли ты его так же преданно, как и раньше?

До меня доходит, что Макс принимает Сергея Михайловича за моего любовника. Бред какой-то!

– Я, в общем-то, могу понять желание солидного адвоката содержать ручную девочку. Не удивляйся: естественно, я пробивал всех жильцов дома, в котором собираюсь жить. Так что я в курсе, кто такой Никитин. А вот ты… Не такая уж ты и ручная, раз хвостом перед Раевским вертишь. Впрочем, твое стремление найти спонсора помоложе тоже объяснимо. Но поверь, Олег – это совсем не то, что ты представляешь в своих розовых мечтах.

– А ты, можно подумать, то самое! – нет вы посмотрите на него!

– А я тебе могу помочь, – он складывает руки на груди. – И помогу, раз ты пришла, но условия ты знаешь.

Непробиваемый идиот!

– Как же так? Я же такая вся падшая женщина, а ты все равно хочешь чего-то от меня, – утирая злые слезы, огрызаюсь я.

– У меня на это свои причины, – Макс остается невозмутим.

Смотрю на него и не могу взять в толк: он же помог мне той ночью. Совершенно безвозмездно. И вчера у подъезда помог. И дурачился с этими горошками. Макс снимал мою паническую атаку, да весьма специфическим способом, но он мне помог.

Значит, есть в нем что-то человеческое.

Не верится, что он может так со мной поступить. Готова поверить, что может отказать в помощи, но, что он за это меня… Нет. Возможно, мне все-таки удастся его убедить, что он ошибается на мой счет. Постепенно. Сейчас он точно не готов меня выслушивать.

– И как ты себе это представляешь? – задаю очень волнующий меня вопрос.

– В красках, – хмыкает Лютаев.

Я вспыхиваю от воспоминаний о вчерашней ночи.

Я ведь не остановила бы его вчера, если бы он захотел продолжить. Почему ему не приходит в голову за мной просто поухаживать, я же не жду сразу кольцо и свадьбу! У нас могло бы все получиться…

Видимо, я его не вдохновляю на романтические отношения и в качестве девушки не интересую. Вспоминаются слова Олега про отношение Макса к содержанкам. Если бы он знал, что это не про меня, он бы вел себя по другому?

Однако, Раевского содержанки не смущают, откуда такая щепетильность у Лютаева?

Он считает меня продажной девицей, в мои слезы он не верит…

– Я верю, что ты меня не обманешь, – сглатывая начинаю я осторожно. – Но где гарантия, что ты мне действительно сможешь помочь? Вдруг я соглашусь на твои условия, а потом останусь ни с чем?

– Твои предложения? – лицо Макса приобретает хищническое выражение, как у зверя почувствовавшего, что добыча дала слабину.

Надо же. Значит, и он заинтересован в этой сделке.

– Я выполню условия после того, как ты разберешься с этим вопросом… – надеюсь, что к тому времени мне удастся до тебя достучаться.

– Не пойдет, – отпирается Макс. – Я, конечно, не дам тебе уйти от ответственности, но при таком раскладе я не чувствую в себе энтузиазма браться за это дело.

– И что ты хочешь? – кажется, кто-то успешно загоняет меня в угол.

– Допустим, аванс.

Я обалдеваю от самой формулировки.

Аванс? Это как? Полежать рядом сейчас, а все остальное потом?

– Э… И в каком размере ты хочешь получить аванс? И когда?

– Ну, до начала оказания услуг, – Лютаев делает вид, что задумывается. – Допустим, поцелуй. Меня устроит сегодня.