Гордеев, что, провидец?

– Откуда ты знаешь?

– Не знаю, но догадываюсь. Я бы провернул то же самое, – смеется он и добавляет: – если бы не хотел спугнуть.

– Но теперь-то я могу вернуться домой? – если мне больше не угрожает Комолов, то визиты следователя, пока решается вопрос, я переживу.

– Ты знаешь, милая, – продолжает ржать Гордеев. – Ты такая умненькая и сообразительная, я думаю, Максу потребуется больше времени. Пожалуй, навещу-ка я родной город в ближайшем времени.

И вот теперь я мечусь по кухне, как тигр в клетке.

Позавчера! Лютаев и словом не обмолвился, что все разрешилось, когда я пришла за помощью, хотя он был в курсе. Он же ведь все сам и решил!

И сделку со мной он заключал, зная, что Комолов уже не опасен!

«Начиная с этой минуты обещаю играть честно».

О! Теперь я понимаю, что именно меня царапало в этой фразе!

Значит, до этого игра была нечестной!

Из разговора с Гордеевым, я понимаю, что он бы мне не отказал, позвони я ему. А Макс уверенно утверждал, что Денис помогать не будет.

Ну, конечно. Мало того, что тогда я бы получила помощь безо всяких условий, я бы узнала, что волноваться уже почти не о чем!

А он вынудил меня пойти на эту унизительную договоренность! Согласиться на его условия! И ведь не врал! Просто не договаривал! Подонок!

А я еще размышляла, как объяснить ему, что он во мне ошибся! Какой нежный! Надо же! Содержанки ему не нравятся! А они, что, не люди, что ли? С ними можно так поступать?

Что ж. Я все равно не собиралась с ним расплачиваться таким способом. Ну что Макс мне сделает? На насильника он не похож. Он похож на мерзавца!

«Аванс засчитан, Карина».

Убью!

Он заставил меня целовать его, требовал, чтобы я разделась перед ним, Лютаев позволял себе трогать меня, где ему вздумается, а вчера…

Хлопаю дверцей холодильника. Мне надо остыть. Чай не помогает, нужно что-нибудь холодное, а то я уже вся киплю.

Но стоит мне заглянут внутрь холодильника, как я опять взрываюсь.

Да Лютый даже сожрал мою «Прагу»!

И спер горошки!

За время отсутствия виновника моего неадекватного состояния, я все-таки умудряюсь взять себя в руки.

Хочу вернуться в свою квартиру, благо у Лютаева один из замков срабатывает при захлопывании двери, но желание высказаться и получить объяснения пересиливает, и я решаю дождаться его возвращения.

К моменту возвращения Макса, я окончательно определяюсь с линией поведения.

Слышу, как он отпирает замок, как бросает ключи в прихожей.

Слышу звук его шагов, и уговариваю себя не вцепляться ногтями в его бесстыжие зеленые глаза.

Он находит меня на кухне сразу же, да я и не скрываюсь.

Сейчас я не испытываю перед ним ни капли стыда.

– Карина, – Лютаев явно чем-то очень доволен. – Я смотрю, ты все-таки решилась показать мне свое личико.

Говнюк!

– Как дела? Что там по моему вопросу? – стараюсь не говорить сквозь зубы, и, видимо, у меня получается, так как Макс вполне добродушно отвечает:

– Все продвигается очень неплохо.

– Несмотря на то, что мы обо всем договорились… Я не знаю, как тебя отблагодарить. Ведь у тебя есть свои дела, компания, развлечения…

Лютаев набирает воду в стакан спиной ко мне и не видит, как меня перекашивает.

– Ну что ты, – усмехаясь он оглядывается на меня. – Ты сейчас в приоритете. Но если у тебя возникло такое желание, то я готов подробно объяснить, какая награда мне придется по вкусу.

– Да, конечно, я даже не сомневаюсь, – вырывается у меня.

Макс на секунду нахмуривается, и я тороплюсь задать следующий вопрос:

– Скажи, а когда я смогу вернуться к себе?

Он оглядывает меня сверху вниз, мне мерещится что-то собственническое в его глазах. Лютаев делает вид, что задумывается:

– Думаю, на следующей неделе.

Ага. Держи карман шире!

– А Гордеев говорит, – я вижу, как при упоминании Дениса, сжимаются губы Лютаева, – что опасность миновала.

Макс сверлит меня взглядом.

– Или ты закрыл меня здесь до тех пор, пока не трахнешь?

– Ну? Что ты молчишь?

Отставив стакан в сторону, Лютаев разворачивается ко мне.

Мрачный взгляд исподлобья, ноги расставлены, руки засунуты в карманы.

– Тебе не кажется, что ты должен объясниться?

– Не кажется, – отрезает он.

От подобной наглости у меня на секунду пропадает дар речи.

– Ах, не кажется… А давай-ка вспомним, откуда растут корни нашей с тобой сделки. Помнится, кто-то оскорбился, что его приняли за мерзавца. Припоминаешь? Я, конечно, тогда плохо соображала и обидеть тебя не собиралась, но, оказывается, я была не так уж и не права.

– Ты зарываешься, Карина, – его тон способен заморозить самую горячую кровь, но меня несет.

– Сдается мне, это ты решил, что тебе многое позволено! Например, ты ложью вынудил меня согласиться на твои аморальные условия!

– Ничего такого, к чему ты не была бы готова, – цедит Макс.

– Да откуда тебе знать, к чему я готова, а к чему нет! Я тебе сколько раз пыталась объяснить, что у меня нет никаких папиков, – перехожу я на крик. – Я никогда не была ничьей содержанкой! Мой первый поцелуй достался тебе, идиот дубовый! Я просто живу в квартире своей подруги-одноклассницы и приглядываю за ее рыбками, пока она в отъезде! Понимаешь ты это, дубина стоеросовая!

– А что я должен был подумать, – взревел Макс, – когда увидел, как ты въезжаешь в элитный дом в квартиру Никитина, где до тебя жила другая молодая и горячая телочка?

Охренеть! То есть, то что квартира может сдаваться, или что я родственница Никитина, ему в голову просто не пришло, видимо, в виду скудости ума, и за это меня наградили клеймом шлюхи?

– Эта телочка – его дочь!

Лютаев стискивает зубы.

– Что? Не веришь? А ты проверь! Давай! Подними свои связи! Фото Полины Никитиной найти раз плюнуть! Она до сих пор член жюри конкурсов бальных танцев!

– Я видел, как Никитин тебя лапал! – рычит Лютаев.

Сдуваюсь и машу на все рукой.

Я устала.

– Ты безнадежен. В принципе, у меня не было цели тебе что-то доказать. А свои выводы я сделала.

– И какие же ты выводы сделала, Карина?

Он медленно двигается в мою сторону.

Даже и не думаю отступать, когда он нависает надо мной.

– Ты лжец и мерзавец! – говорю ему это в лицо, пусть мне и приходится для этого встать на цыпочки.

– Я тебе не врал!

– Ты просто не говорил мне правды! Это одно и то же! Ты воспользовался моим страхом! Ты хоть представляешь, как мне было страшно? И за себя, и за маму? Но ты решил меня унизить…

– Нет.

– Ты еще скажи, что я неправильно поняла, и таким способом ты не показывал мне мое место! Как там? Соска того хмыря? То есть отлизывать соске нормально, а по-человечески отнестись нет?

Макс буравит меня взглядом и ничего не отвечает.

Да с кем я говорю!

– Я на самом деле благодарна вам с Олегом, что вы не оставили меня тогда на парковке. Благодарна за помощь, когда меня подкараулили у подъезда. И на этом нас стоит прекратить всякое общение.

– А как же наша сделка?

Я вижу, как он злится.

– Она потеряла всякую силу. Я разговаривала с Денисом, у меня на многое открылись глаза. Скажи мне сейчас: вопрос с полицией тоже улажен?

Молчит.

Ясно.

– И когда? – тыкаю пальцем ему в грудь. – Когда? Сегодня? Вчера вечером? Вчера утром?

– Вчера утром.

Размахиваюсь, чтобы залепить ему пощечину, но он перехватывает мою руку, заводит ее мне за спину и прижимает к себе.

– Чего ты от меня хочешь, Карина? Чтобы я извинился? Этого не будет.

– Я ничего не хочу. Особенно тебя видеть! Отпусти меня!

– Нет. Тебе надо успокоиться, мне надо подумать.

– А ты чертовски прав, – усмехаюсь я. – Тебе действительно не помешает поразмыслить над своими жизненными ценностями! Олег и тот быстрее сообразил, что шлюха из меня, как из тебя балерина!