2 Выставить собрание «Светило и Кара» в обратном порядке.

3 Открыть средний ящик стола.

4 Подпрыгнуть в центре кабинета».

Записка заинтересовала Милу. Что за «Хран» должна открыть эта комбинация? И почему это так важно, что надо было записывать?

Покрутив записку в руках, Мила всë же отложила книгу и посмотрела на часы — третий час ночи.

— Проверю, что там, и сразу спать, — пообещала она себе.

Все в доме уже крепко спали. Мила на цыпочках прошла мимо комнаты Максима, через гостиную и библиотеку и вошла в кабинет. Включила свет.

— Сначала глобус… — вспомнила она.

Глобус стоял на одной из полок. Небольшой, с основанием из красного дерева и пергаментного цвета шаром. Без необходимости на него и не взглянешь. Маленький, неприметный сувенир из очередной экспедиции.

После трёх поворотов шара вокруг своей оси раздался щелчок.

— Ого! — радостно протянула Мила. Огляделась, в поисках изменений, но ничего не заметила. — А где стоит это собрание? «Светило и Кара»?

Мила сверилась с запиской, потом ещё раз оглядела книжные полки. Ничего не заметив и на этот раз, Мила прошла вдоль шкафов, пристально их изучая.

Собранием оказался пятитомник с красным теснением на корешке. Выстроился он под самым балконом, так что пришлось взять стул, чтобы дотянуться. Когда условие из записки было выполнено раздался ещё один щелчок.

— Отлично! Что там дальше? Средний ящик? Ну, это не сложно, — пробормотала Мила, спрыгнув на пол.

Прошла к столу и выдвинула указанный ящик. Прозвучал третий щелчок.

Предвкушая нечто удивительное, Мила встала в центре кабинета и осмотрелась. Хотела запомнить, что, где и как расположено. Вдруг изменения будут такими незначительными, что сразу и не заметишь.

И наконец Мила подпрыгнула. В тот же миг отовсюду донеслись щелчки. Всего секунда, и одна из секций шкафа — та самая, где стоял глобус — выдвинулась и отъехала. А внутри оказалась комната.

Затаив дыхание, Мила подошла к тайному ходу и заглянула внутрь.

Помещение было небольшим. В центре стол с синей картой. По памяти Мила не могла точно сказать, какая часть света была на ней изображена, но походило это на южную часть Бушующего океана.

Стены скрывались за полками, на которых были аккуратно расставлены необычные вещицы. Некоторые напоминали привычные предметы: фоторамки, рукояти от ножей или пистолетов, ракушки и камешки, чашки, эйфироны разных размеров. Но другие Мила даже не знала, с чем сравнить. Прозрачные, будто сделанные из воздуха, геометрические фигуры,

Особенно Миле показался занимательным треугольник с горящей лампочкой, над которым парило объëмное изображение дома Рябовых. К нему Мила и подошла. Опасливо протянула руку, кончиком пальца хотела прикоснуться к лампочке, но даже дотронуться не успела. Лампочка потухла, а вместе с тем исчезло и изображение.

— Надо Макса позвать, — решила Мила и рванула прочь.

Мила ворвалась в комнату Макса и сразу же включила свет. Из темноты проявилась небольшая спальня, заваленная одеждой и книгами. В дальнем правом углу, возле распахнутого окна, стоял письменный стол, а на нëм работающий экран. Слева — платяной шкаф с раскрытыми дверцами. Вещи в нём будто миксер взболтал. Всю мятое, неопрятное, распиханное кое-как по полкам.

Кровать же, на которой поверх покрывала развалился Макс, находилась у двери. В углу, обклеенном плакатами любимых певцов и спортсменов, фотографиями с концертов, каких-то дурачеств.

От одного вида всего этого бардака было мерзко, а уж от въевшегося в мебель запаха грязных носков и вовсе наизнанку выворачивало. Потому без лишней надобности Мила старалась сюда не заходить. Но сейчас был тот редкий случай, когда брезгливость не могла остановить перед порогом.

— Ты ошалела, что ли? Выруби свет, — сонно промычал Максим и прикрыл глаза рукой.

— Поднимайся! — звонко потребовала Мила. — Я тебе сейчас такое покажу, ты офигеешь!

Максим заëрзал на кровати, повернулся к стене и сделал вид, будто уснул. Но Мила не собиралась оставлять его в покое.

— Вставай, тебе говорят! — принялась она теребить брата за штанину.

Максим отдëрнул ногу и швырнул в сестру подушку. Промахнулся.

— Я только уснул. Завтра покажешь всë, что хотела, — сказал он уже бодрее.

Мила подняла подушку с пола и наотмашь врезала Максиму по спине. Тот резко развернулся и сел.

— Ну что тебе надо? Ослепла? Я лежу на кровати, глаза закрыты. С чего ты решила, что я готов встать и куда-то переться? — злобно пробубнил он, потирая виски.

— Не куда-то, а в кабинет к папе. Я там кое-что нашла. Ты должен это увидеть!

— Прямо сейчас? Среди ночи?

— Да, прямо сейчас. Всё, хватит бухтеть. Вставай, и пойдëм. Я всë равно от тебя не отстану.

Максим засопел, окинул взглядом комнату, словно искал, чем можно Милу треснуть побольнее. А потом фыркнул и встал. Поплëлся за сестрой со словами:

— Вот напросишься ты. Батя вернëтся, я ему расскажу, как ты из его кабинета не выбиралась ночами напролëт. Посмотрю потом, как свои платья будешь у него выпрашивать.

— Кто бы говорил. Сам, небось, уже все книги местами перепутал.

— Ничего я там не путал. Наверное. Всё, короче, показывай уже, что ты там нашла, а то спать очень хочется, — зевнув, пробормотал Максим.

Они подошли к двери в кабинете, но, прежде чем войти, Мила серьëзно предупредила:

— Только не верещи от восторга, а то маму разбудишь.

И пропустила брата вперёд. Тот сделал два шага, огляделся и застыл от изумления. Глядел на открытый проход в тайную комнату и как будто глазам своим не верил.

— Ну как тебе? — подошла Мила сзади и похлопала его по плечу.

— Быть такого не может!

— Может!

— Как ты еë нашла? Нет, не отвечай. Я не хочу знать, — Максим робко шагнул к проходу.

Мила его обогнала и уже из тайной комнаты окликнула:

— Так ты идëшь? Или всë-таки спать вернëшься?

— Да какой уж тут сон.

Максим вошëл, осмотрелся. Вряд ли он когда-нибудь видел хоть что-то подобное. Особенно карту, на которой его взгляд задержался особенно долго.

— И отец хранил всë это в тайне? — произнëс. — Я даже не могу сказать, к какой культуре эти артефакты принадлежат. А это карта Бушующего океана. Но какая-то странная.

— Я тоже так подумала, — согласилась Мила. — Но тут много островов, которых я не припоминаю. Вот этот архипелаг, к примеру.

Она подошла к карте и указала на крупный остров, окружëнный шестью островками поменьше. Они напоминали раковину молюска, брошенную на пути между архипелагом Грин и островом Таркани.

Максим почесал голову и предположил:

— Тысячи полторы лет назад в результате сильного землетрясения под воду ушëл архипелаг Арайа. Это, в общем-то, скорее миф, чем правда. Но кто его знает. Похоже, что это именно он.

— Так может, это карта мифов? Нарисовали так, как могло было быть. А мы теперь гадаем, что к чему.

Максим недоверчиво глянул на сестру и склонился над картой. Хотел понять, нарисована ли она или напечатана. На глаз это определить не получилось. Тогда Максим попробовал потереть линию ногтëм.

И вдруг случилось неожиданное. От прикосновения карта сместилась на юг. Максим и Мила тут же отпрянули, испугавшись, что испортили что-то.

Карта прокрутилась немного и вновь замерла. При этом рисованная рамка оставалась неподвижной, хотя символы на ней изменились. Именно они больше всего и заинтересовали Максима.

— Похоже, это какие-то цифры, — задумчиво произнëс он, внимательно их осмотрев.

— А почему не буквы? — тут же спросила Мила.

— Может и буквы, но нам от этого не легче. Вполне вероятно, они означают координаты. Или топонимы. Или ещё Дэв знает что.

— А вот этот участок в южной части для чего? — кивнула Мила вниз карты.

Там рамка была шире, а по середине на фоне витиеватого узора выделялся большой прямоугольник. Казалось, в нëм было необходимо что-то написать.