— Печати! — рявкнул Хагалаз не своим голосом. Ящерицы ослепли от его Магии, и теперь Райдо удалось вылезти из-под твари, схватить свой меч и вскинуть левую руку. Две печати, его и Хагалаза, заискрились над пламенем Врат.

Вампир подбежал к Вике, приподнимая её над землёй. Девушка уже ослабла, но всё ещё могла соображать. Она, преодолевая слабость во всём теле, всё же вскинула левую руку. Третья печать заискрилась рядом с другими двумя. Не хватало четвёртой.

Но Врата всё-таки потухли, а ящерицы, не получавшие подпитку, стали более лёгкой добычей. Хагалаз смог разделаться с ними Магией, а после, обессиленный, опёрся на свой посох, переводя дыхание.

Райдо подхватил Вику на руки, закрепив её меч рядом со своим и подошёл к Повелителю Душ.

— Врата полностью не закрыты, — прошептал вампир.

— Без Менсиса мы ничего не сможем сделать, — покачал головой Хагалаз. — Нам нужно вернуть его.

— Сначала пусть Вика придёт в себя.

— У нас почти нет времени, Райдо. Тебе ли не знать о Вратах? — взгляд Повелителя Душ впервые за всё время, что они были вместе, стал другим. В нём была видна усталость и обречённость. — Мы должны добраться до Орэдны. Нам нельзя бросать всё.

Вика на руках Райдо тихо застонала от боли. Мужчины посмотрели на неё. Сейчас она не походила на себя прежнюю. Кожа словно посерела, и тёмные вены под ней было видно настолько отчётливо, словно она была прозрачной. Они должны были поторопиться и доставить её к знахарке.

Райдо занёс Вику в длинный дом, пока Хагалаз побежал искать знахарку. Сидевший в главном зале Валькас с парой мужиков что-то обсуждали, и когда увидели их, всполошились.

— Что произошло? — удивился вожак, подорвавшись со скамьи.

— Ерунда. Мы разберёмся, — покачал головой вампир, направляясь к спальне Виктории.

Ему пришлось повозиться с её экипировкой, чтобы снять ту. Епанча, кольчуга и корсет отправились на скамью, а мужчина оторвал рукав рубахи девушки, чтобы рассмотреть рану.

Светлая кожа вокруг жуткого укуса посерела, став пепельного цвета. Вены вокруг стали чёрными, да и сама рана почернела, выделяя едко пахнувшую слизь. Райдо смочил рукав водой и попытался убрать хоть часть этой слизи.

Знахарка и Хагалаз подошли весьма быстро. Женщина выгнала мужчин, засучила рукава и принялась за промывание раны Вики. Вода быстро окрашивалась в чёрный цвет, и она выплёскивала старую воду в ведро, набирая свежую из кувшина, который стоял в комнате. Скоро знахарке потребовалась ещё вода и она отправила за ней стоявшего под дверью Райдо.

Никакие травы не помогали убрать эту черноту раны, ей только удалось остановить кровотечение. Из-за яда кровь на воздухе обращалась в нечто похожее на слизь. Повезло ещё, что в рану ничего не попало.

Знахарка перевязала руку девушки и оставила её отдыхать, сказав остальным пока не беспокоить её.

***

Вика дрожала от холода, покрылась испариной и с трудом могла пошевелиться. Всё тело болело, она чувствовала каждую рану. Когда её головы коснулась мягкая лапа, девушка всё-таки нашла в себе силы открыть глаза.

Мастер Са’ир сидел на краю её койки, держа во второй лапе чашу с чем-то пряно пахнущим.

— Тише, Крад. Ты потеряла много крови, — прошептал мурс, придерживая её голову и поднося чашу к побледневшим сухим губам. Вика послушно начала пить острую и горячую жидкость, словно жидким огнём стекавшую внутрь. Она закашлялась, и Са’ир дал ей небольшую передышку. — Огненное вино поможет тебе расслабиться. Твоему телу нужен отдых.

— Мне холодно, — прошептала Виктория, когда мурс отставил опустевшую чашу.

— В твоём теле находились Духи, дитя. Ты почти стала одной из них.

Вика смутно помнила эту кровавую резню. Помнила лишь, как в ночной тишине услышала влажный шлепок, обернулась на звук и увидела катившуюся по полу отрубленную голову одного из послушников. На них напали среди ночи, подло и бесшумно, перебив всех, кто охранял Храм Духов снаружи.

Потом перед её глазами стояла лишь кровавая пелена. Она ничего не помнила.

Мастер Са’ир принёс ещё одно одеяло, укутав свою ученицу в него. Здесь было тепло, но тело, почти принявшее смерть, не скоро вспомнит ощущение тепла.

— Спи, дитя, — он погладил её по волосам. — Тебе понадобятся силы.

— А где… где другие? — прошептала девушка, с застывшими на глазах слезами. Са’ир сочувственно посмотрел на неё.

— Они здесь, дитя. Позже ты их увидишь.

Он не мог сказать, что от сотни отправленных в Храм послушников осталось всего пятеро. И двое из них выжили лишь из-за какого-то странного чуда. Было ли это из-за уз Кровавого Брака, что связывал этих двоих, или Духи смилостивились над ними? Никто сказать не мог.

Вика провалилась в чёрную пустоту — в те дни она не видела снов.

***

В себя Виктория пришла под вечер. Её знобило, несмотря на накинутые сверху кем-то заботливым тёплые шкуры. Девушка посмотрела на свою укушенную руку и увидела, что повязка местами пропиталась чёрной жидкостью.

Преодолевая слабость во всём теле, она села на койке и дрожащими пальцами принялась распутывать повязку. Ткань присохла к образовавшейся корке, и Вика стиснула зубы, чтобы не издать звуков боли, когда отдирала ткань от раны.

Внешне та уже не выглядела так жутко. Отбросив ставшую ненужной повязку, девушка бросила быстрый взгляд на дверь, чтобы убедиться в отсутствии посторонних, после чего ладонью здоровой руки накрыла укус, прикрыла глаза и сосредоточилась на потоке Магии, который ощущала здесь.

Яд демона способно вытравить из тела лишь колдовство, связанное с ними. Магия Виктории начала вытравливать остатки той кислоты, потёкшей из её раны в виде тёмного гноя. Стерев гной, девушка принялась заживлять укус. Она потеряла много сил, пока её тело само пыталось избавиться от отравы. Тренировки Ита’наи позволяли стать нечувствительным ко многим ядам, но демоны были редкими тварями, так что выработать устойчивость к ним не представлялось возможным.

Рана начала стягиваться, зарастая новой кожей. Это ослабит Викторию на ещё несколько дней, но медитации могут помочь ей восстановить хоть часть магических сил. Учитывая, что она давно не пользовалась так часто своими способностями — это поможет ей избавиться от того излишка, что успел накопиться за всё время.

Когда от раны остались лишь неглубокие порезы, девушка прекратила своё исцеление. Она выкинула ненужную повязку и прошлась по комнате, разминая мышцы. Холод начал отступать, сменяясь жаром. Виктория подошла к окну и приоткрыла тяжёлые ставни, пуская внутрь морозный воздух.

Рубаха была разодрана для повязок, поэтому она стояла у окна в исподнем и штанах. Голую кожу неприятно покусывал холодный ветер, но это помогало очистить свой разум от ненужных сейчас мыслей.

Вику привёл в чувства звук открывающейся двери. Она скрестила руки на груди и оглянулась через плечо на вошедшую, коей оказалась Валка, державшая в руках свёрток. Волколак застыла в дверях, удивлённо разглядывая спину Виктории. Светлую кожу покрывали старые побледневшие шрамы. Длинные, но узкие полосы рассекали её спину, и Валка не знала, что могло оставить их. В её краях шрамы обычно получали от оружия, и были те шрамы уродливыми и неровными. Среди этих странных узоров виднелся и огромный, уродливый шрам, начинавшийся между лопаток девушки и спускавшийся до поясницы. Что могло оставить подобный след — волколак не знала.

— Я рубаху принесла, — пробормотала она, протянув свёрток Вике.

— Спасибо, — поблагодарила та, разворачивая свёрток. Она поспешила одеться, чтобы не смущать сестру вожака своими шрамами. В любом случае, это лишь её история, и даже своему мужу она их не показывала лишний раз.

— Как ты себя чувствуешь?

— Уже гораздо лучше. Где Райдо и Хагалаз?

— Внизу. Сказать, что ты очнулась? — Валка взялась рукой за дверь, собираясь уходить.

— Я сама спущусь к ним, — отмахнулась Виктория и подошла к скамье, где была сложена остальная её экипировка. Облачившись в неё и накинув сверху епанчу, девушка не нашла меча в комнате и догадалась, что тот мог быть у кого-то из её спутников, поэтому она спустилась вниз. Мужчины сидели за столом и что-то обсуждали. Увидев её, оба легко улыбнулись, но быстро скрыли свои улыбки. Хотя и так было понятно, что они рады видеть её живой.