— Благодарю вас, госпожа! — поклонилась Элера.

— Иди, — кивнул ей Джастис, и суккуб поспешила вернуться в особняк Ллевадо’ту, чтобы уже вместе с Четверыми пойти к этой деве.

Хагалаз по понятной причине отказался идти с ними, но Менсис, узнав, что способ всё-таки существовал, воодушевился и быстро согласился сделать всё, что только потребуется, чтобы заполучить эту серебряную кровь.

Храм Двенадцати в Орлете был богато украшен и всем своим видом так и кричал о богатствах самого города. В это время здесь было менее шумно, чем в часы службы, но прихожан здесь всё равно было много.

Знать сидела на скамьях, щедро украшенных резьбой и позолотой, обмахивалась веерами и о чём-то шепталась. Представители более бедного сословия толпились у входа в Храм, но некоторые стояли у алтарей и молились.

Увидев идущих через Храм Элеру и Менсиса, грузный мужчина с аккуратной ухоженной бородой и полностью лысой головой в одеждах святого отца подошёл к ним, пыхтя.

— Что привело вас сюда, дети мои? — поинтересовался он, цепким взглядом разглядывая Элеру. Суккуб поджала губы, а ведьмак, заметив это, встал немного впереди, как бы загораживая женщину от сального взгляда священника.

— Нам сказали, что здесь находится Дева серебряной крови, — ответил мужчина. Священник недовольно посмотрел на него, но после заговорил:

— Нет, сегодня Дева не принимает нуждающихся. Платите взнос и ждите своей очереди.

— То есть, вы ещё и деньги возьмёте? — прищурилась Элера. — А Её Высочество в курсе происходящего здесь?

— Ну разумеется! — насупился священник. — Так вы будете платить взнос?

— Мы подумаем над вашим предложением, — резко ответила женщина, взяла Менсиса под руку и потащила за колонну, подальше от любопытного взгляда. Оказавшись вне досягаемости глаз явно пользовавшегося положением служителя, Элера тихо заговорила: — Так и знала, что что-то пойдёт не так…

— Это незаконно — наживаться на других, — прошептал ведьмак. Женщина кивнула:

— Я сообщу об этом герцогине ле Дио, а она донесёт уже королеве. Этого ведь поставили временно на должность, пока святому отцу Легию нездоровится. — Суккуб оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что никто за ними не следит. — Даже не знаю, как сейчас быть.

— Он не допустил вас ко мне? — раздался слабый девичий голос, и оба спрятавшихся за колонной перевели взгляды на бесшумно подошедшую к ним девушку. Совсем юную, неестественно бледную и худую. Она была облачена в белоснежные длинные одеяния, полностью скрывавшие её тело и обшитые серебряной нитью. Её волосы были такими же белоснежными и рассыпались по её хрупким плечам серебрящимися волнами. Вот только… глаза её скрывала серебряная пластина, и было удивительно, как же она легко их нашла.

— Ты — Дева серебряной крови? — шёпотом спросил Менсис.

— Да, — кивнула незнакомка. — Меня привезли сюда, чтобы я помогала нуждающимся.

— И чтобы нуждающиеся несли деньги отъевшемуся борову, — тихо фыркнула Элера. — Тебя держат взаперти?

— Почему вы так решили? Я вольна ходить по Храму, когда мне вздумается.

— Но твои глаза… — осторожно начал ведьмак. Дева дотронулась одной рукой до пластины на лице:

— Это… вынужденная мера… — рукав соскользнул по её руке вниз, обнажая тонкое запястье, усеянное узкими тёмно-серыми полосами.

Менсис неосознанно дотронулся рукой до бледной кожи, и дева дёрнулась назад, одёргивая рукав.

— Он не щадит тебя.

— Если это помогает нуждающимся — то пусть! — воспротивилась она. — Я слышала, вам нужна моя кровь. Возьмите её просто так.

— Ты совсем слаба, — прошептала Элера. — Мы не посмеем.

— Вам же нужна помощь! Возьмите её! — она протянула сложенные руки вперёд к ним, предлагая снова порезать тонкую бледную кожу и собрать драгоценные капли редчайшей крови. От этого жеста больно стало и суккубу, и ведьмаку.

— Хорошо, — женщина бережно обхватила тёплыми руками её холодные запястья. — Только скажи нам, как твоё имя?

— Аллексия, — прошептала дева.

— Если тебя позовёт незнакомый голос по имени — следуй за этим человеком, Аллексия, — произнесла Элера, после чего посмотрела на Менсиса и кивнула. Мужчина достал из кармана небольшой ножик и узкий флакон для крови. Аллексия даже не дёрнулась, когда лезвие вспороло её кожу. Получив немного серебряной крови, ведьмак накрыл свежий порез пальцем, смоченным в соке живоцвета, и провёл им по ране. Та практически моментально затянулась.

— Вы залечили меня? — удивилась дева.

— Ты заслуживаешь бережного отношения к себе, — произнесла Элера, отпуская её руки. — Береги себя. Помощь скоро придёт.

Суккуб точно знала, что не оставит это как есть.

Виктория с трудом приходила в себя. Плечо ужасно болело, и даже выучка Ита’наи не позволяла отречься от этой боли. Девушка едва смогла разлепить глаза, видя перед собой лишь размытые силуэты.

— Ты очнулась, — прозвучал знакомый голос словно из глубокого колодца. Далёкий и отчуждённый. Вика прищурилась, стараясь разглядеть говорившего. Поначалу увидев белые волосы, она хотела позвать Герренса, подумав, что это он, но потом всё-таки поняла, что это не ведьмак.

Это был Райдо.

Вампир подошёл к ней с довольной улыбкой на лице и посмотрел прямо в глаза. Только сейчас девушка поняла, что была подвешена за руки к потолку цепями, а под ноги кто-то заботливый поставил табурет, из-за чего их глаза были на одном уровне.

— Я был неаккуратен, — усмехнулся мужчина, дотронувшись до повреждённого плеча Виктории. Сейчас боль ощущалась слишком ярко. Девушка зажмурилась, стискивая зубы до выступающих желваков. Плечо опухло и наливалось багровым. — Впрочем, это не помешает нашему разговору, верно?

— Я тебе ничего не скажу, мразь, — прошипела она, яростно глядя ему прямо в глаза. Райдо засмеялся.

— Скажешь. Ты мне всё расскажешь, — он отошёл от неё и сел на неподалеку стоявший стул. Пока вампир молчал, Вике удалось немного осмотреть помещение. Оно было небольшим, и из мебели тут стоял лишь покосившийся стол, стул, и табурет под ней. Подняв взгляд вверх, девушка увидела крепкие скобы на потолке. Так просто не вырваться.

Мужчина удобнее устроился на стуле, разглядывая беспомощную Вику, а после заговорил:

— В подобных ситуациях активируется память твоих предыдущих воплощений. А значит, я смогу узнать всё, что требуется моему Господину. И сверх того — узнаю местоположение других.

— Ты нас предал, — прорычала Виктория.

— Я никого не предавал, — ухмыльнулся Райдо. — А теперь ты ответишь мне на первый вопрос. Или, — мужчина свистнул и неплотно закрытая дверь со скрипом медленно открылась вовнутрь. Из тёмного проёма показалась уродливая морда гончей смерти. Или же нет…

Пёс был таким же огромным, как Грим из Храма. Чёрной шерсти на нём почти не осталось, а кожа частично слезала, обнажая мышцы и немного — органы. В оскаленной пасти было множество острых длинных клыков в два ряда и раздвоенный язык. А красные глаза полыхали жаждой крови.

— Если ты будешь молчать, — улыбнулся Райдо, — то узнаешь, насколько крепки челюсти Мора. — Он кивнул на гончую смерти, подошедшую к нему. Пёс утробно рычал, глядя в сторону Вики, и явно был готов к кровавой трапезе. — Ну так что?

— Хоть убей — я не скажу ничего, — выплюнула ему в лицо Виктория. Вампир оскалился. Девушка понимала, что её палач куда менее терпеливее инквизиторов Тейнитара, готовых методично повторять вопросы от рассвета до заката. Райдо не будет церемониться с ней, но она всё ещё нужна ему живая. Что же касалось её целостности… это был спорный вопрос.

— Его челюсти способны раздробить тебе кость, — попытался запугать её мужчина. Мор тяжело опустился у ног хозяина, всё также не сводя голодный взгляд с пленницы. — А его слюна — яд для смертных.

— Мне уже нечего терять, ублюдок, — Вика вскинула голову выше, от чего плечо снова опалило болью. Она всё-таки тихо застонала от боли. Вампир поднялся со стула и свистнул, привлекая внимание гончей смерти.