«В высшем обществе, значит». Я задумался, переводя взгляд с одного кота на другого. Да, стоит признать, людям от котов сплошная польза. Вида — травмы да болячки лечит, Заве — магические артефакты изобретает. Афнутые с чудищами из Проломов успешно борются. Флакс людины, наверняка, под темные делишки подрядили — казино, азартные игры, шпионаж. И только мой покровитель им неизвестен. Как бы они стали использовать таких как я, если бы узнали? Как-то перспективы не радуют.

«Вот поэтому, Игорь, и надо сделать всё, чтобы никто не узнал».

Я осторожно, чтобы не заметили друзья, надрезал кожаную обивку в углу, где сидел. Провел когтем по сгибу. Удивительно, но плотный материал поддался, разошелся волокнами, давая мне оторвать кусок, вполне достаточный, чтобы замотать в него светящийся осколок. Лошадей здесь нет... А коровы, козы? Интересно, чья эта кожа? Хотел спросить, но слова замерли на губах. «А вдруг?». Нет, иногда лучше не знать. Меньше знаешь крепче спишь, как говорится.

Вместо этого поймал за хвост мысль, которая раньше крутилась в голове и снова пристал к сонным котам с вопросом.

— Вот меня людины уже несколько раз про документы спрашивали. Сами-то вы их получали уже?

— Документы при зачислении в Магическую академию выправляют. — Пояснил Вид. Грустно вздохнул. — Это надо успешно тренировки пройти. — Еще один печальный вздох. Дожевал и пояснил для меня. — Сначала сдашь экзамены, переведешься в старшую группу, потом физическая подготовка...

— Почему так несправедливо-о, — заныл, перебивая, Фак. — К тренировкам допускают только тех, кто сдал дурацкие экзамены.

— Потому что вначале надо головой думать, а не кулаками махать. — Одернул его Вид.

Понятно. Фак с легкостью мог бы пройти тренировки, но он не знает человеческий язык. С языком у Вида всё в порядке, но что-то с физической подготовкой не заладилось. Хм-м, удастся ли мне преодолеть проверки?

— А фамилии вы себе какие возьмете? В документах, в смысле?

Вопрос повис в тишине. Затем оба кота, не сговариваясь удивленно переглянулись между собой.

— Фамилии?

— Ну, да. — Я снова обратился к Виду. — Ты же сказал, котов даже в высшее общество теперь принимают. Неужто только по именам кличут? По старинке?

— Но раньше...

— Да. Я уже понял. Но все ведь меняется, нет? — Кажется я высказал что-то совсем неожиданное. Эта мысль друзьям в голову не приходила.

— А ведь верно... — Пока они задумались, ушли в себя, я осторожно замотал осколок в кармане в оторванный кусок кожи, и немного расслабился. Даже развеселился.

— Вот Виду можно было бы что-то с лечением или водой придумать. Вид Жильцов, как тебе?

— Пфф. — Вид поморщился. Показалось или он остался недоволен даже именем?

— Ну-у, — я ткнул еще раз, наугад. — Виталий Волнов?

— Круто. — На сей раз попал. Вид заулыбался, пробуя новые имя-фамилию на зуб, проговаривая вслух. — ВИ-ТА-ЛИЙ ВОЛ-НОВ. А разве так можно? Даже имя поменять?

— Почему нет? — Пожимаю плечами. — Мало ли какие у вас клички раньше были? Вот Фака семья вообще звала...

— Не будем об этом! — Фак бросил в мою сторону укоризненный взгляд, а затем проговорил почти жалобно. — Мне придумай что-нибудь, тоже красивое. У тебя здорово выходит!

— Хм-м... — Я задумался. — Фак Быстров?

— О! — Фак даже поднялся со шкур. Заходил по комнате кругами, выставив вперед грудь. — ФАК БЫСТРОВ! О-о-о! Мне нравится! Звучит!

— Волнов, Быстров и Веселов. — Я протянул вперед руку, сжатую в кулак. Еще две лапы прижались в ответ. — Давайте держаться вместе, парни!

— Надо тебя в учебе подтянуть. — Вид сразу покосился на Фака. Тот закатил глаза, на что здоровяк примирительно добавил. — А ты меня в тренировках погоняешь, лады?

— Договорились.

Ректор женской гимназии при Академии магии госпожа Пожарская по старой привычке проснулась задолго до рассвета.

Умылась ледяной водой, что всегда делала сама и советовала юным воспитанницам. Привела внешность в порядок с учетом человеческих норм приличия: уложила волосы в строгую прическу, выпустив лишь пару прядей. Остригла когти, которые за ночь отрастали на непозволительную длину. Спрятала хвост под закрытое платье с длинным подолом. Со вздохом заметила лишний раз, что в корсете совершенно нет необходимости, но этикет и требования к внешнему виду в обществе никто не отменял.

Заняла рабочее место в жестком кресле, выпрямила спину и вперила рассеянный взгляд в высокую стопку бумаг на письменном столе. Впрочем, мысли ее блуждали далеко. Женщина потерла виски и тихо позвала помощницу.

— Зи-ина.

Та вошла, чуть пригибаясь, моментально заполняя крупной фигурой пространство дверного проема. Короткая стрижка, мужская одежда, сильное тренированное тело и небольшой обрубок на поясе, похожий на шпагу, сломанную в паре пядей от гарды. От нее исходили волны силы, уверенности и... усталости?

Мужеподобная кошка давно превратилась во вторую тень госпожи, сосредоточившись на её охране и сопровождении. И лишь последние несколько дней была вынуждена отлеживаться в комнате, — приходила в себя. Несмотря на вынужденный отдых, даже сейчас под глазами заметно залегли глубокие тени. Лицо осунулось и приняло болезненный вид, но плотно сжатые челюсти и упрямо выдвинутый подбородок многое сказали Пожарской без слов.

— Как себя чувствуешь?

— Я в порядке, Василиса Павловна.

Госпожа Пожарская не могла вспомнить ни одного раза, когда ответ помощницы был иным, хотя и видела, что эта неделя далась ей тяжело. От природы не наделенная большим запасом маны, она расходовала его подчистую, выдавливая магию по капле, через силу, на нужды начальницы.

— Есть новости? — Василиса Павловна подвинула писчий прибор на столе. Абсолютно бессмысленный жест, который выдал ее волнение с головой.

— И да, и нет. — Зина поспешно выдернула из-за пазухи связку — зеленые бусины на тонких шнурках поблескивали холодным светом — и устало улыбнулась. Работа выполнена в срок. Все артефакты ювелирно настроены и заряжены. Если бы не предательская слабость (кошка слегка покачнулась при резком движении, но сделала вид, что ничего не случилось), то все было бы идеально. Она справилась.

— Прости. — Госпожа Пожарская не заметила, как прикусила губу. Детский трогательный жест, который с головой выдал чувства: жалость, вину, растерянность. — Нестандартных девочек становится всё больше... а за лекарей их выдавать нельзя. Если бы у нас был еще хоть кто-то... столь же искусный с покровителем Заве...

— Я справляюсь. — Зина шагнула вперед, выкладывая бусины на стол. Её движения, размашистые, но по-своему четкие, острые углы рук и туловища — все в фигуре напоминало скорее о строевой подготовке, чем о женских прелестях или кошачьей грации.

— От мальчика?

— Пока вестей нет. — Зина сделала шаг назад, обратно к двери и снова вытянулась по струнке. — Флакс вернулась. — Она всегда звала ее «Флакс», а не «Флакси», ласково, как остальные. Будто держа дистанцию и обозначая противоположность их Дио. — Мария тоже ожидает в коридоре. Кого звать первой? — Все девочки в гимназии уже привыкли, что к госпоже ректору можно попасть практически в любое время дня и ночи, надо лишь взять штурмом глыбу под названием «Зина».

Госпожа Пожарская задумалась, перевела взгляд на зеленые бусины. И та, и другая с новостями. Хорошими ли? Если Мария «ожидает», значит дело не срочное.

— Сначала Флакси. — Девочка вернулась под утро, в этом госпожа ректор не сомневалась. Отправлять ее туда... одну... Пожарская вздохнула, снова закусила губу и напомнила себе, что малышка сама рвется в бой, что это был ее план, целиком и полностью, и ее собственная инициатива.

Зина кивнула и вышла. В кабинет ректора скользнула тень. Комнату наполнил легкий аромат жасмина.

— Ха. Выглядите неважно. — Флакси, как всегда, говорила, что думала, не зацикливаясь на последствиях.