Водитель делает шаг вперед еще на дюйм, грозя мне пальцем, готовясь высказать свое мнение, но его прерывает звук автомобиля, подъезжающего к дому. Из-за затемненных окон никто не может сказать, кто находится во внедорожнике, пока он не останавливается рядом со мной.

Если это один из Де Лукасов, то я знаю, что мне крышка. Даже если этот засранец лжет, они не поверят ни единому слову, которое слетит с моих уст об их мужчинах.

К моему облегчению, когда дверь открывается, из-за нее выглядывает пара маленьких ножек, обнажающих белые укороченные брюки и красную струящуюся блузку, и в поле зрения появляется Нонна.

— Что здесь происходит? — спрашивает она. Тон у нее резкий, подбородок слегка вздернут, когда она смотрит свысока на мужчин перед нами.

— Мисс Де Лука, мы просто обращались с этой женщиной, как нам посоветовали. Мы собираемся отвести ее во флигель, пока не приедет Маттео, — объясняет водитель, размахивая руками и разговаривая с ней, но она качает головой.

— Я так не думаю. Сейчас я здесь, и Вито знает, что наша гостья неторопливо прогуливалась по территории и не требуется никаких дальнейших действий. — От ее слов мои брови взлетают до линии волос.

Откуда, черт возьми, он это знает? Взгляд, который я почувствовала. Это был он? Камера? Я понятия не имею, и это действительно не имеет значения, если это вытащит меня из этого дерьма. Не дожидаясь ответа, Нонна обращает свое внимание на меня с натянутой улыбкой на лице. — Иди помой руки, дорогая, а потом сможешь прийти и помочь мне на кухне.

Она неторопливо уходит, и каждый мужчина наблюдает за ее движением. Они начинают перешептываться между собой, а затем расходятся. То есть все, кроме водителя. Он стоит на месте и смотрит на меня так, словно я плюнула в лицо его матери или что-то в этом роде.

— Как тебя зовут? — Спрашиваю я, нуждаясь в имени этого ублюдка, который намеренно создает мне проблемы.

— Тето, — заявляет он, наклоняя голову набок, его челюсть так сжата, что он мог бы прорезать стекло. Делая шаг к нему, я стараюсь сохранять язык своего тела нейтральным, невозмутимым и настороженным, пока не останавливаюсь перед ним, так что мы оказываемся почти лицом к лицу.

Понизив голос, я ухмыляюсь. — Отлично, я знаю, что написать на твоем надгробии, когда буду хоронить тебя, если ты продолжишь на меня давить.

РЕН

Я подставляю руки под кран, позволяя мыльной пене стекать с рук, прежде чем вытереть их полотенцем и потянуться за резинкой для волос. Убирая верхнюю половину волос с лица, я закрепляю их на месте и смотрю на свое отражение в зеркале над туалетным столиком. Половина волос поднята, половина опущена. У меня такое чувство, что Нонна собирается вовлечь меня, когда я приду на кухню, и я готова отвлечься.

Выйдя из ванной, я закрываю за собой дверь спальни, прежде чем направиться на кухню, где Нонна уже стоит у стойки с набором ингредиентов. Когда она слышит мои шаги, она поднимает голову, чтобы посмотреть в мою сторону, ее лицо тут же расплывается в улыбке, и мои плечи тут же опускаются.

Я не знаю, как ей это удается, и иногда меня немного беспокоит, что она способна вот так влиять на меня. Однако сейчас я готова принять это.

— Как так получилось, что я ухожу на два часа, Bella, а ты способна поднимать такой шум? — Ее улыбка растягивается еще шире, когда она игриво подмигивает мне.

Останавливаясь рядом с ней, я беру фартук из ее протянутой руки и повязываю его вокруг талии, отвечая: — Я вышла на пробежку по территории. Я и не предполагала, что вызову такой ажиотаж.

— О, Тето нравится думать, что он важнее, чем есть на самом деле. Ты только что дала ему прекрасную возможность напрячь свои слабые мускулы и попасть в "хороший список" братьев. Хотя, похоже, это не слишком хорошо сработало в его пользу.

Я понимающе хмыкаю, пока она раскладывает передо мной перец, лук, цуккини и морковь. Она кивает на нож, лежащий рядом с ними, намекая, чтобы я взяла его и начала нарезать овощи, что я и делаю, не говоря ни слова.

Сначала я беру цуккини, нарезаю их вдоль, а затем быстро нарезаю кубиками с точностью, добиться которой можно только с помощью идеально заточенного лезвия. Неплохо. Я могла бы оставить его себе. Крутя кончик лезвия на разделочной доске, я тянусь за следующим, прежде чем краем глаза взглянуть на Нонну.

— Это правда, что ты сказала раньше? Что Вито знал, где я была и что делала?

Она не отрывает взгляда от чеснока, который режет, но отвечает мне коротким. — Угу.

Ни больше, ни меньше, никакого смысла в объяснении, и я настаиваю на большем. — Как?

На этот раз она делает паузу, наклоняет голову и пристально смотрит на меня. Это единственный ответ, который я собираюсь получить, я знаю это. Она продолжает смотреть на меня сверху вниз, пока я не сдаюсь, вздыхая, когда качаю головой и снова сосредотачиваюсь на текущей задаче.

Я перехожу от цуккини к моркови, а затем приступаю к перцу и луку. Только когда я нарезаю лук мелкими кубиками, Нонна откашливается.

— Ты хорошо обращаешься с ножом, — заявляет она, заставляя меня слегка усмехнуться в ответ.

— Меня этому учили. — Над нами повисает тишина, хотя и не неловкая. Нет смысла скрывать, кто я такая, и я всего лишь констатирую правду; я хорошо владею ножом, потому что меня этому научили. Точно так же, как я владею любым другим оружием, которое вы только можете придумать.

Хранилище моей семьи в Академии Физерстоун заполнено оружием всех видов. Пистолеты, нунчаки, черт возьми, я совершенно уверена, что на настенной полке так-же есть ракетница.

— На что это было похоже? — Вопрос Нонны на секунду застает меня врасплох, когда она отрывает меня от моих мыслей. Я бросаю на нее взгляд краем глаза, но она сосредоточена на мясе, которое нарезает кубиками.

— На что, что было похоже?

Я не пропускаю то, как она закатывает глаза, глядя на меня, качая головой с намеком на усмешку на губах. — От тебя одни неприятности.

Улыбка трогает уголок моего рта, когда я со вздохом прижимаю свободную руку к груди. — Я? Никогда. — Нонна хихикает, когда я прочищаю горло и снова опускаю руку к луковице. — Я знаю, что это так, но я также не знаю, насколько тебе все известно, так что этот разговор придется вести тебе.

Нонна поворачивается, чтобы посмотреть мне в глаза, и я не уверена, что в ее взгляде мелькает доля гордости, но она быстро моргает, и она исчезает. — Хорошо, тогда на что было похоже попасть в настоящую академию для преступников? Я видела тренировки мафии, но ты действительно ходила в академию и обучалась этому?

Чувство облегчения захлестывает меня, когда я делаю небольшой вдох. Я волновалась, что мы можем перейти к более сложным темам, но с этим… с этим я справлюсь.

Сосредоточившись на работе с ножом, я чувствую, как натянутая улыбка трогает мои губы, прежде чем ответить. — Нонна, я тренировалась задолго до академии. Черт, это была более информативная и контролируемая среда, если уж на то пошло, — признаю я, пожимая плечами. — Я так-же училась в Физерстоун Хай, но это было почти безопасным убежищем среди сумасшедших, которыми я была окружена. У моего отца были планы на меня еще до моего рождения. Мне предстояло сыграть определенную роль, и я ее сыграла.

Я чувствую, что Нонна оценивающе смотрит на меня, но не поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее. Я не знаю, что я могу увидеть в ее глазах, и я не готова это выяснить. Через некоторое время Нонна прочищает горло, и я краем глаза замечаю, как она упирается руками в столешницу.

— Для меня это просто безумие. Мальчики… Их тоже тренировали с юных лет. Сразу узнав все тонкости работы семьи Де Лука, кроме их сестры.… ее держали как можно дальше от всего этого. Как и всех женщин. — Мои брови удивленно приподнимаются при упоминании сестры.

— У них есть сестра?

Я обращаю свое внимание на Нонну как раз вовремя, чтобы увидеть, как она снова качает головой. — Конечно, это то, что тебя заинтересовало из этого всего.