— Знаешь таких кузнецов в городе?

— Могу тебе с уверенностью сказать, что эту штуковину сделали за пределами Лордэна, — Шедив вернул болт товарищу. — Кузнецов, которые могут выковать столь хороший булат, в городе единицы, и если бы у них заказали хотя бы одну подобную стрелу, то я бы это сразу узнал. Любят у нас хвастануть перед товарищами по ремеслу сложными и дорогими заказами, правда кончается это руганью и мордобоем, но так даже веселее выходит.

— Ясно… и на этом спасибо. Чувствую, что мне ещё придётся долго шататься, чтобы узнать больше подробностей, — Хромос пожал кузнецу руку и уже собирался уходить, но Шедив остановил его.

— Погоди, я кое-что вспомнил. Тут под боком есть одна кузня, в которую как раз держит пара гномьих семей из Кардсуна. Можешь сразу наведаться к ним, чтобы далеко не ходить. Они уж точно будут знать больше, чем я или другие люди.

— И как туда пройти?

— Как выйдешь за ворота, поверни направо, пройди восемьдесят шагов, поверни налево и иди вперёд, пока не увидишь дом с золочеными рунами над дверью. Они будут там.

— Ещё раз спасибо тебе и удачи в работе.

Капитан вышел за дверь и почувствовал, как живительный ветерок обдул его взмокшее тело. Капли пота стекали по лбу, затылку и шее, затекая под ворот доспеха и впитываясь в поддоспешник. Капитан стражи чувствовал себя как мохнатая собака, вылезшая из воды, вот только отряхнуться он не мог.

Довольно быстро Хромос дошёл до нужного здания, и его сразу удивило то, что в отличие от стоявших по соседству кузен, у этого весьма ухоженного домишки была только одна труба, да и та от самой обычной печки. Золотые руны над входом гласили «Кузня Троб-Дугов и Грим-Зубов». Сразу за дверью капитана встретила пара молодых гномов, которые разъяснили ему, что это место было лишь представительством, а сам цех, со всеми горнами, инструментами и кузнецами, находился в гномьем квартале. Хромос был раздосадован таким обстоятельством, но тут же выяснилось, что доме присутствовал один из мастеров, и он мог принять посетителя для консультации.

В небольшой, но богато убранной гостевой комнате сидел темнобородый гном лет ста шестидесяти. Пользуясь свободным от тяжёлой работы временем, он тихо спал, сложив руки на вздутом, похожем на шар животе. Последние несколько дней к ряду он усердно работал в кузне, размахивая тяжёлым молотом, и теперь ему только и хотелось, чтобы от него все отстали и дали хорошенько отдохнуть. Раздался аккуратный стук в дверь.

— Мастер Грувги, разрешите войти?

Гном продолжил спать.

— Мастер Грувги, вы там!? — повторно окликнул его подмастерье, громче ударив о дверь.

— Эх, чтоб вас всех, — тихо выдохнул разбуженный кузнец. — Заходи давай. Что там случилось?

— Вас желает видеть капитан городской стражи.

— Вот оно как, — просипел Грувги, вспоминая про себя все возможные проклятия. — Заводи его. Посмотрим, что этому упырю надобно…

Хромос вошёл в комнату и уселся на диван напротив гнома. Кузнец был не очень приветлив, отвечал коротко и сухо, смотрел на гостя из подобья, ежесекундно ожидая подвоха. Однако всё изменилось, когда Хромос выложил на стол чёрную стрелу. Взяв её в руки, гном с большим интересом осмотрел снаряд, особо пристально всматриваясь в узоры булата, словно бы пытался прочитать его как грамоту или книгу. Закончив осмотр, он бережно положил стрелу обратно на стол.

— Так что вы от меня хотите? Чтобы я наделал ещё таких?

— А вы можете?

— Не точь-в-точь, но нечто схожее сделать могу, хотя будет несколько проще, особенно по части материалов, а если закажете сразу несколько десятков, то смогу предложить вам неплохую скидку, но цена всё равно будет сильно кусаться.

— Заманчивое предложение, но ковать ничего не надо. Зато я бы был вам крайне благодарен, если бы вы могли мне подсказать, кто его мог изготовить.

— Эм, да пёс его знает, — Грувги пожал плечами. — Вы бы ещё спросили у меня день рождения кузнеца или имя его матери. Гадать я не научен.

— А мне вас только что так расхваливали, говорили, что вы можете узнать работу почти любого кузнеца в Лордэне, а выходит, что они мне наврали?

— Так-так, молодой человек, давайте без поспешных выводов и пустых упрёков. Я могу вам сообщить, что это наверняка делал кто-то из нас, гномов, но он точно не из Лордэна и даже не из окрестностей. Он очень искусен и опытен, но не оставил на оружии личного клейма или герба клана. Как я могу вам рассказать о том, кого никогда в глаза не видел и слыхом не слыхивал, и при том о личности, которая всеми силами желает остаться неузнанной?

— Простите меня, я не хотел вам нагрубить, но можете рассказать об этом оружии хоть что-нибудь, это очень важно.

— Что-нибудь… — пробормотал гном и вновь взял стрелу. — Перья очень жёсткие, но лёгкие, хорошо держат форму, похожи на перья хищных птиц, но у них весьма характерный рисунок, хотя из-за краски его сложно разглядеть. Думаю, что они были взяты из крыльев гарпии, причём старой, так как у них они более прочные. Сами понимаете, что охота на гарпий дело очень непростое и опасное, а потому немногие на это решаются. Что же до древка, то оно весьма прочное и увесистое, что хорошо для пробития на близкой дистанции. Дерево само по себе тёмное, ещё до обработки. Вероятнее всего это дуб или самшит, что вырос в горах и впитал в себя много минералов, которые придали ему подобные свойства. Так что все компоненты болта ценные и довольно редкие, даже не представляю, кто мог столь щедро потратиться на изготовление такой вот мелочи.

— Мда, не густо, — Хромос и прежде не возлагал особых надежд на гнома, но его слова усугубили уже поселившееся в нём чувство досады.

— По кузням да мастерским гулять вам больше не имеет смысла, никто и ничего нового вам не скажет. К торговцам оружием идти тоже не имеет смысла, они таких редкостей в жизни не видали, так что… — гном призадумался и почесал затылок, — есть в городе один человек, который как раз любит редкое и необычное оружие.

— Я надеюсь, что вы не про старика Алуэ́стро говорите? — Хромос скорчил недовольную мину.

— Да, про него самого, — ответил ему гном, отведя глаза в сторону. — Если уж и он вам ничего не сообщит, то обращаться будет больше не к кому.

— Раз уж так, то мне пора идти, а не то скоро начнёт смеркаться. Спасибо вам, Грувги.

— Бывайте, капитан, — пробормотал гном, вновь устраиваясь поудобнее на мягком диване и прикрывая глаза.

Оставив шумные и задымлённые мастерские позади, Хромос неспешно брёл между людей и повозок, постукивая пальцами по рукоятке меча. С каждым шагом он чувствовал, как его настроение становилось всё хуже, а желание повернуть в обратную сторону лишь набирало силу.

Примерно в это же самое время в одном из дворов Старого города собралась небольшая компания юных сорванцов, лет семи-девяти. Все они были детьми прислуги, что работали на важных господ в их больших особняках, порой походивших на королевские дворцы. Дети трудились вместе и на ровне со своими родителями, круглыми сутками выполняя уйму бытовых работ и смиренно проглатывая скотское отношение высокомерных хозяев, страшась суровых и болезненных наказаний. Но всё же иногда им удавалось сбежать из утомительного рабочего плена на свободу, чтобы повеселиться с друзьями, поиграть в уличные игры, сцепиться в драке с иной ватагой мальчишек, однако сегодня у них было гораздо более важное дело.

Когда, наконец, вся шайка была в сборе, конопатый и худощавый сын кухарки запрыгнул на стоявший у стены ящик, сунул два пальца в рот и пронзительно засвистел, привлекая внимание расшумевшейся ребятни.

— Так, а ну заткнулись все, я сейчас вам такое расскажу, что вы все седыми станете! — выдержав театральную паузу, поварёнок продолжил свой рассказ, пытаясь навести на всех окружающих страх зловещей улыбкой и наигранной хрипотцой. — Позапрошлым днём в поздний час, когда Луна встаёт над могилами, Тава возвращалась домой. Проходя мимо старого поместья, то она услыхала чьё-то тихое и высокое пение. Она повернула голову и в одном из окон увидела тощую фигуру женщины в белых юбках. То был призрак, явившийся из загробного царства назад в свой дом, где она была прежде предана и ни за что убита своим ревнивым мужем. Тава сказала, что она тут же бахнулась на колени и начала молиться, а когда открыла глаза, то призрак уже исчез. Но той же ночью он явился к ней в спальню и ползал вокруг кровати, по стенам и потолку, царапая половицы длинными, кривыми, жёлтыми ногтями. Шурх-шурх… шурх… Её голова вращалась, как у совы, изо рта исходило могильное зловоние, а из глаз выползали жирные черви и падали Таве прямо на лицо…