Заметив проходившего мимо Филиана, работники кухни коротко приветствовали начальника и возвращались к готовке. Старший повар отвечал им кратко и сухо, порой ограничиваясь кивком или ленивым взмахом руки. Большую часть рабочего времени он только и делал, что следил за порядком, давал советы и с недовольной миной пробовал блюда, которые всегда казались ему лишь самую малость лучше объектов для домашнего скота, о чем он не забывал сказать криворукому кулинару. Непосредственной готовкой он занимался лишь в тех редких случаях, когда Хейндир лично отдавал ему приказ изготовить что-нибудь эдакое, необычное, что могло порадовать и удивить офицеров или заглянувших в Крепость почётных гостей, и в этом он был действительно хорош.

Филиан так и продолжал ходить кругами между поваров, смотря на них с большим значением и временами поцыкивая языком, пока в дверях не появился Нишель. Он был мрачен и сердит, словно грозовая туча, а правой рукой он крепко держал за шиворот извивавшегося мальчонку.

— Господин, Филиан, нашёлся всё-таки один лодырь, — Нишель выволок поварёнка вперёд, — Сидел в кладовке и грыз яблоки.

— Это правда? — спросил Филиан ледяным тоном и щёлкнул костяшкой указательного пальца. Он верил словам верного помощника, но ему очень хотелось, чтобы тунеядец сам сознался в своём преступлении.

— Да, — тихо всхлипнул мальчик, желая растереть набитые бока и свежие шишки на голове, но не смея дернуться под пронзающим взглядом старшего повара.

— И это ведь уже не в первый раз, Дилио.

— Да, но я очень хотел кушать.

— Сколько раз мне ещё придётся повторить, чтобы ты, болван, наконец-то запомнил наше главное правило? Первым делом мы готовим еду для стражей и только затем едим сами. Теперь то до тебя дошло?

— Да…

— Надеюсь, что это так, но всё же стоит закрепить это в твоей пустой башке. К обеду почистишь вон тот мешок картошки.

— Вон тот? — тихо возмутился мальчик, покосившись на мешок, едва ли не больший его самого. — Но там ведь…

— Тебе мало? — угрожающе сказал Филиан.

— Мешок, так мешок, — не желая усугублять своё безвыходное положение, мальчик принял мудрое решение сдаться и пошёл за ведром и ножом.

— Будешь срезать слишком много или подговоришь кого-то помочь, получишь самой тяжёлой сковородой по жопе и к ужину почистишь два мешка.

Спустя где-то половину часа первые блюда были готовы и разделены на порции. По команде на кухня явился отряд дежурных стражей, одетых в жёлтые поддоспешники, и забрал котелки, черпаки и тарелки с ложками. Шагая ровным строем, они прошли через небольшое смежное помещение и вошли в обеденную залу, куда стекались зевающие солдаты со своими столь же сонными командирами. Дежурные прошли мимо столов для рядовых, заставляя товарищей облизываться и пускать слюни от одного только запаха еды, и подошли к офицерскому столу.

— Ну, наконец-то жратву принесли, — с явным нетерпением протараторил мужчина с крючковатым носом и скрипучим голосом. — Как встал, так желудок крутит. Думал, что сдохну.

Схватив деревянную ложку, он набросился на миску с пресной кашей, как голодный пёс, при этом не отрывая глаз от второго блюда — жаренных соскок и двух варёных яиц. Кроме него за столом было ещё девять капитанов, которые отнеслись к еде гораздо спокойнее.

— Что, вчера поужинать нормально не вышло?

— Угу.

— И от чего же?

— Знаете кабак у гномьего квартала, что называется «Сизый Бор»? — говоря это, Адриль всё продолжал набивать себе рот, от чего его было очень трудно понять.

— Ну, да вроде слышал о таком, — капитаны закивали, переглядываясь друг с другом.

— Короче. Вчера вечером в том кабаке была большая гулянка по случаю чьих-то именин или же свадьбы, и два гнома-кузнеца, как подобает в таких случаях, напились в хламину и затеяли между собой спор, у кого же из них рука крепче и удар сильнее. И может дело обошлось одной только болтовнёй, но у одного из гостей при себе как раз оказалась хорошая такая кувалда, которую он им с дуру радушно одолжил, и чтобы определить лучшего ударника они принялись на потеху толпе поочерёдно лупить этим молотом по кружкам, бутылкам, а потом по стульям и столам. Всех это очень знатно веселило; всех, кроме хозяина таверны, который прибежал к ним, стал трясти за грудки, грозиться набить рыло и требовать немедленно возместить ему весь ущерб, ну а там слово за слово, искра вспыхнула, и началась драка всех со всеми. Двое гостей, кто были то ли трусоваты, то ли трезвее всех остальных, побежали за стражей, и когда мы прибыли, то потасовка уже вышла из стен кабака, и к ней присоединилось ещё несколько десятков гномов, так что их там было уже около сотни. Зрелище я вам скажу ну просто уморительное. Они мутузили друг друга, катались по земле, рвали в клочья бороды и так красиво и живописно матерились, что хоть билеты на представление продавай, а перлы высекай в камне для потомков. Вы меня знаете, я бы хотел досмотреть чем же оно само бы закончилось, но пришлось их всех маленько припугнуть колдовством, чтобы они остановились. Ну а потом всё, как обычно. Никто ничего не знает, никто ничего не видел, всё это лишь в шутку, да и вообще они все там лучшие друзья и сколько-то там юродные братья через тёток, прабабок и дядей. Эх, чёртовы гномы. Благо, что никто за ножи не успел схватиться. Пока со всеми ними разобрались, то было уже давно за полночь, — за время своего рассказа Адриль успел опустошить миску и теперь размахивал ложкой в воздухе как указкой.

— Ха! Я бы тоже хотел на это взглянуть, — звучным басом произнёс капитан, очищавший от скорлупы вот уже пятое, но далеко не последнее яйцо. Его звали Ма́нек, среди вех капитанов городской стражи он обладал самой внушительной фигурой, заметно превосходя их всех в росте и мышечной массе. Ел и пил он соответственно много. — Думаю, у меня с ними получилось бы хорошенько развлечься.

— Тебе лишь бы с пьяными драться, — с лёгкой усмешкой на губах упрекнул его Тристан. — Кстати, я тут утром видел во дворе Хромоса, у него же сейчас вроде бы выходные должны быть?

— Да, он должен был отправиться на отдых, но наш дорогой господин Уонлинг приказал ему разобраться с одним убийством, — ответил ему светловолосый Лормин.

— О как, я что-то об этом ещё не слыхал. А кого на этот раз грохнули?

— Как ты мог не слышать? Сейчас пол города об этом толкует. День назад замочили заезжего купца в «Золотом Тельце», а потом ещё и разделали на кусочки, — вмешался Вали́ссиан.

— Ах, ты про это. Нет, ну, конечно же я об этом слыхал, но там вроде без расчленения обошлось.

— Может и так, сам то я ничего не видел, но рядовые меж собой поговаривают, что там было что-то необычное и довольно жуткое.

— По-любому преувеличивают, — сухо ответил Лормин, аккуратно нарезая сосиску на ровные кружки, как если бы от этого зависел их вкус.

— Вот же он скотина! — возмутился Адриль, ударив костлявым кулаком по столу. — Почему ему вечно достаётся вся самая интересная и славная работа, а мы должны разбираться с пьяницами, драчунами, да воришками!?

— Ну, во-первых, не все мы, а только ты, а во-вторых, когда ты наконец перестанешь чуть что трындеть и жаловаться по всякому поводу и без, то может и тебе доверят серьёзное дело, — процедил сквозь зубы хладнокровный Лормин. Он не желал начинать своё утро с очередного нытья и пустых обвинений известного склочника. Глупый ход; Адриль был полон желания и решимости развязать ссору, и никакие возражения с угрозами не смогли бы помешать ему осуществить это намерение, но его опередил бас Манека.

— О, помяни чёрта, и вот он уже тут! Доброе утро Хром.

— И вам всем тоже, — поприветствовал товарищей капитан. Как и всех прочих старших офицеров, его тело облегал синий поддоспешник. Этим утром Хромоса окружала мрачная аура, впрочем, для посторонних людей, никогда прежде не имевших с ним дело, капитан Нейдуэн и без того создавал впечатление хмурого и вечно сердитого человека, в особенности, когда он молчал и усердно над чем-то размышлял. То ли дело было в его строгих чертах лица, то ли в обыкновенно тяжёлом взгляде. Капитан обошёл стол по периметру и уселся на своё привычное место, по правую руку от стула Хейндира.