Под натиском отца Хромосу пришлось отступить назад. Они использовали один и тот же основанный на колющих контратаках стиль фехтования на мечах, которому обучались все мужчины семейства Нейдуэн, однако принявший облик Гэлсара мимик обладал альтернативным строением тела и мог двигать конечностями куда свободнее, чем нормальный человек, а потому его атаки порой было очень трудно предсказать, и капитан вскоре получил несколько лёгких ранений в ногу и плечо. На всякое заклинание мимик немедленно отвечал точно таким же заклинанием, что приводило к их взаимному уничтожению. Бой был бы крайне тяжёлым, с ничтожными шансами на победу, если бы у Хромоса не было товарищей, которые вновь поспешили прийти ему на помощь.
Пока Хейндир и Фелкис отвлекали Гэлсара на себя, Ольмира поспешно залечивала раны капитана. Чтобы с прежним успехом противостоять сразу двум противникам, мимик на бегу отломил одну из вездесущих колючек. Оказавшись в его руке, она прибавила в длине и преобразилась в ещё один полуторный меч, которым исчадие размахиваю с такой лёгкостью, словно это был небольшой ножичек для вскрытия писем. Его тело покрыли молнии, отражавшие пропущенные удары, а сами движения перестали подчиняться каким бы то ни было законам анатомии и физики, как если бы Гэлсар был не живым существом с мышцами и суставами, а куклой-марионеткой, которую с поразительной изобретательностью и яростной силой дергает за ниточки кровожадный мастер-кукловод. Огненные маги старались держать дистанцию и поливать противника нескончаемым потоком жаркого пламени, но проворному Гэлсару всё же удавалось увернуться от их атак и приблизиться на расстояние удара мечом, и тогда противникам приходилось поспешно отступать, прикрывая друг друга.
Едва раны затянулись, как капитан вновь ринулся в бой, создав на себе точно такую же магическую броню. В мире разума это делалось куда проще, чем в реальном мире. Новый этап в битве ознаменовался сменой боевой формации. Защищённый молниями Хромос ринулся в ближний бой и наседал на мимка спереди, в то время как Хейндир старался зайти ему за спину и сковать его движения. Фелкис отошёл немного назад, чтобы защитить Ольмиру, если тварь решила бы броситься на неё, и вместе они поддерживали товарищей дальнобойными магическими атаками. Тонкие и стремительные лучи света, которые чародейка выпускала из серебристого посоха, причиняли духу тьмы особо сильные раны, от чего тот пронзительно вскрикивал и злобно шипел.
Слаженные действия героев умножали их силу, теперь они не отбивались от шквала атак, а, перехватив наступательную инициативу, всё сильнее напирали на врага, который не мог уследить за всеми разом, а от того он начал делать одну грубую ошибку за другой. Уличив нужный момент, Хейндир нанёс рубящий удар по кисти мимика. Окружавшие тело чудовища молнии погасили большую часть импульса клинка, и удар получился довольно слабым, но и этого хватило с излишком, чтобы отсечь все пальцы, сжимавшие рукоять, и меч выпал из руки. Вместо чёрной слизи из раны Гэлсара хлынула обычная человеческая кровь, от чего чудовище пришло в эйфорическое бешенство и налетело на противником с большей силой и абсолютным безрассудством.
Сделав обманный выпад, а затем ринувшись в противоположную сторону, мимик обошёл оборону Хромоса, но не нанёс ему удара, а проскочил мимо и помчался в сторону Ольмиры. Капитан Фелкис был на готовое и отправил в приближающегося монстра столп бушующего пламени, но Гэлсар не стал снова уклоняться или отступать, а пошёл на пролом, вложив больше сил в магическую защиту. Пламя сильно обожгло кожу на лице, спалило брови, ресницы и часть шевелюры, но не смогло остановить его или замедлить, и мимик на ходу нанёс смертельный удар в живот Фелкису, разрубив его почти что пополам, а затем продолжил наступление на слабую в ближнем бою чародейку, но тут его нагнал Хромос и ловким ударом нанёс противнику глубокую рану на обратной стороне колена.
Гэлсар оступился, захромал, и, поняв, что он не сумеет добежать до Ольмиры, с яростным криком бросил в неё меч, и тот вонзился ей в верхнюю часть груди, от чего заклинательница издала протяжный стон и упала на колени. Мимик довольно загоготал, и тут Хромос нанёс ему ещё один удар, но уже в спину, перебив хребет. Тварь вздрогнула и безвольно рухнула наземь, точно танцующей марионетке перерезали разом все поддерживающие её лески. Капитан осторожно подошёл к поверженному врагу, толчком ноги перевернул его лицом к верху. Он более не двигался и не сопротивлялся, глаза застыли в пустом, неморгающем взгляде, а рот успел наполнится кровью. Стиснув зубы, Хромос занёс меч для последнего удара в сердце, чтобы наверняка добить омерзительное создание, что притворялось его отцом.
— Хах, — существо внезапно очнулось и выплюнуло сгусток крови. — Ты вырос сильным и храбрым, — острие клинка задрожало. Ещё пару мгновений назад полный решимости капитан ощутил слабость и душевный трепет. Из последних сил Гэласр поднял руку и протянул её к лицу сына. — Я так долго этого ждал… Наконец-то мы сразились с тобой, как два рыцаря… Я горжусь тобой, Хромос… сынок…
— Пап… я… — и, хотя разум и твердил капитану, что перед ним была коварная иллюзия, его сердце жадно внимало каждому слову, о котором оно мечтало уже долгие годы. — Я хотел… хотел тебе сказать…
Но Хромос не успел высказать всё то, что терзало и обременяло его душу. Гэлсар схватился ладонью за клинок и рванул его на себя, погрузив холодную сталь в грудь. Он совершил самоубийство с кривой усешкой на окровавленных устах и тонущем в мраке взглядом, которым он без слов винил сына в своей кончине и проклинал его на вечное проклятие самобичевания.
— Нет! — выкрикнул Хромо, выдернув меч и отбросив его в сторону. Он склонился к бездыханному телу и стал бездумно трясти его, точно пытался разбудить спящего, но всё было тщетно. Прошлые мгновения счастья сменились океаном страха и отчаяния, в котором скрывалась бездна чистейшего гнева.
По щеке пробежала одинокая, горькая слеза и упала на оголённую и израненную грудь некогда бесстрашного рыцаря. Хромос бережно закрыл широко распахнутые веки отца, подобрал меч и неспешно поднялся на ноги, словно в тот миг вся тяжесть Небес давила ему на плечи. Не поднимая головы, тяжёлыми недобрым взглядом исподлобья он окинул хрустальную поляну. Перед ним с волнистыми кинжалами в руках, разодетые в свободные чёрные балахоны стояли сотни Риррт, и наблюдали за его трагедией с гадкими, полными издёвки ухмылочками на лицах. Окружив его со всех сторон, они бесстыдно перешёптывались между собой, язвили и гнусавенько хихикали.
Широкий взмах полуторного меча рассёк тело ближайшей из девушек от левого плеча до низа живота. Капли крови начертили на земле длинную полосу, и Риррта, издав свой последний, сиплый смешок, упала замертво. Жестокое убийство вызвало безумный и отупляющий восторг у прочих копий. Орда рыжеволосых девушек дружно загоготала и двинулась на впавшего в забытие Хромоса, высоко подняв кинжалы над головой, но они были нелепо медлительны, неуклюжи и двигались слишком уж предсказуемо. С холодной пустотой в глазах капитан неустанно кромсал приближавшихся к нему девушек. Брызгавшая из ран кровь в считанные минуты покрыла его с ног до головы, а земля оказалась застлана ковром бездыханных тел, по которым капитан ступал в своём бездумном и прекрасном танце смерти. То и дело одной из десятков и сотен Риррт удавалось подкрасться к нему со спины или нанести подлый удар перед тем, как он сам пронзал её тело, но Хромос не обращал внимания на эти раны, он попросту престал ощущать какую бы то ни было боль. Его всецело охватила неутолимая жажда кровавой мести.
— Очнись… — из неведомых далей до застывшего разума капитана долетел гулкий шёпот.
Удар меча разрезал лицо девушки, как если бы она разорвала себе рот, улыбнувшись слишком уж сильно, но вот прошло ещё мгновение, и её рука оказалось отсечённой от тела.
— Очнись… — повторился призыв, но уже громче и отчётливее.
Новый взмах, и связки кишок вывалились из широкой раны и потащились по полу, пока их хозяйка пыталась устоять на ногах, но Хромос нанёс сокрушительный вертикальный удар и разрубил её голову и шею на две равные полвины, мигом распавшиеся в разные стороны.
