— Как продвигается переезд? — спрашивает кассир, просматривая товары.

Кэш спокойно смотрит на мужчину, сухожилия на его шее напрягаются, как будто кассир сказал что-то совершенно неправильное.

Переезд?

— Переезд требует времени. — говорит Кэш резким тоном, за которым скрывается угроза.

Кассир склоняет голову и опускает глаза. Он тоже уловил этот тон.

Что-то здесь не так. Действительно ли Кэш отшельник, если он знает всех в этом хозяйственном магазине, даже кассира? Пока кассир упаковывает наши товары, я шепчу Кэшу.

— Я думала, ты никуда не выходишь.

— Я же говорил тебе. — говорит он. — Я избавляюсь от этих привычек. Видимо твоя подруга не заметила этого.

Я прижимаю кулаки к бокам. Дженна, может, и робкая, но она наблюдательна, а Кэш полон дерьма.

Раздается звон дверного колокольчика, и заходит клиент. Светло-каштановые волосы и голубые глаза загораживают выход, а вокруг него вспыхивает солнечный свет. Мое сердце готово выпрыгнуть из груди, и каждая мышца в моем теле напрягается от нервов.

Он похож на моего отчима.

Затем мужчина поворачивается в сторону, показывая различия между ними. У него нос намного больше, чем у моего отчима. Я выдыхаю, но мои пальцы дрожат по бокам, пытаясь избавиться от нервов. Может быть, Броуди в городе. Когда я видела его в последний раз, он был еще больше похож на своего отца.

Но Броуди больше не живет в Ки-Уэсте. И кроме того, этот мужчина, вероятно слишком стар, чтобы быть им.

— Что случилось? — спрашивает Кэш.

Клиент рассматривает товар на полках. Его плечи округлые, как у моего отчима, и такие же мягкие руки. Я знаю, что это не он, но нервное чувство трепещет в моей груди. Я уже привыкла к тому, что его нет, а сейчас он снова вторгается в мою жизнь.

Мужчина исчезает в высоком проходе, но я все еще смотрю на пустое место, словно вижу его призрак.

Кэш притягивает меня к себе, тепло его тела окутывает меня, и на секунду я забываю, кто он, позволяя себе таять в его руках. Пыльный аромат химикатов, сосен и его пота охватывает меня. Я моргаю, позволяя себе вынырнуть из этих воспоминаний. Кэш поглощает мой мир, и это кажется таким правильным.

— Что с тобой? — спрашивает он снова.

На этот раз я не молчу, а даю ему ответ.

— Мне показалось, я кого-то видела.

— Кого?

Когда я не произношу ни слова, он хватает меня за плечи, наклоняя, пока мы не оказываемся на одном уровне глаз.

— Скажи мне, Ремеди, или да поможет мне бог, я заставлю тебя. Я покажу всем в этом магазине, что такое…

— Мой отчим. — говорю я, перебивая его.

Мой отчим не заслуживает имени. Но правда в том, что я не смогу произнести его, даже если захочу. Его имя заставляет меня съежиться, как будто я ничего не контролирую.

Я закрываю глаза, затем делаю еще один вдох.

— Мне показалось, я видела своего отчима.

Кэш изучает меня, в его глазах я читаю слова, которые отказываюсь произносить. Например, то, что я не хочу находится рядом со своим отчимом. Что я не разговаривала с ним много лет, и как сильно я хочу, чтобы так оно и оставалось. Мой отчим переехал в Тампу после развода, но это не значит, что он не может посетить Ки-Уэст. У него все еще есть здесь друзья, как и у его сына.

Кэш кладет свою мускулистую руку мне на плечо и ведет меня к выходу из хозяйственного магазина. Как будто он знает, что мне нужно убираться оттуда. Как будто он хочет защитить меня.

Но он эгоист. Манипулятор. Как мой отчим. Всё это не имеет смысла.

Я позволяю ему вести машину, не спрашивая, куда мы едем, что делаем и почему. Но когда мы проезжаем мимо Куин-стрит и не поворачиваем к его поместью, я оживляюсь.

— Здесь ты должен был повернуть налево. — говорю я.

— Мы едем не в мое поместье. — отвечает он:

Я хмурюсь, собираясь задать ему вопрос.

— Мы собираемся починить твою дверь.

У меня нет сил ни чинить дверь, ни сидеть взаперти моего арендованного дома с незнакомым мужчиной, даже если формально дом принадлежит ему.

— Позови кого-нибудь из своих ремонтников. — говорю я.

— Я научу тебя.

— Я отправила запрос на техническое обслуживание. Я не просила тебя о помощи.

Он не отвечает. Его глаза устремлены на дорогу, как будто меня здесь нет. В моем животе что-то переворачивается, я знаю, что сказала грубость. Он пытается помочь.

Но мне не нужна его помощь. Он паркуется перед моим домом, и я открываю рот, чтобы спросить, откуда он знает, где я живу, но останавливаю себя. Он владелец этой собственностью и является моим работодателем. Конечно, он знает.

Он протягивает мне пластиковый пакет.

— Почини ее сама. — говорит он.

Я таращусь на него, затем похлопываю по своей сумочке.

— А как же моя машина?

— Я попрошу кого-нибудь пригнать её.

Он уезжает, наш последний разговор был пугающе коротким. Кэшу нравится слушать, как он говорит, особенно когда речь заходит о том, чтобы поставить меня на место. Это резкое различие между тем, каким он был, когда мы были в машине, нервирует меня. Почти, как если бы я обидела его.

Я сминаю пластиковый пакет в своей руке и поднимаю взгляд на переднее крыльцо.

Что случилось?

Когда я вхожу внутрь, мой телефон жужжит: экран заполняет фотография нас с мамой.

— Том хочет пригласить нас на двойное свидание. — говорит мама, как только я беру трубку.

— Что думаешь?

— Том? — спрашиваю я.

Теперь у него есть имя. Это значит, что у них все серьезно. Это проигранная битва.

— Мой новый парень. Я рассказывала тебе о нем.

Тупое покалывание скручивает мой живот, угрожая заставить меня свернуться калачиком в постели до конца ночи.

— Ты можешь привести одного из своих старых бойфрендов. Как насчет профессора? Как его там звали? О! Или, может быть, Питер!

Я закатываю глаза. Мои бывшие — это не вариант. Если мы будем вместе после наступления темноты, то всё неизбежно закончится сексом, а я устала имитировать оргазмы, особенно теперь, когда знаю, насколько приятна боль, когда она исходит от садиста.

И Питер, мой друг-полицейский, ничуть не лучше; он еще хуже. Он накачал наркотиками одну из наших одноклассниц, и изнасиловал её. Затем утверждал, что ей это понравилось, а затем стал полицейским из чувства вины.

Но в какой-то момент я забыла о его прошлом, так как он хотел помочь мне посадить моего отчима в тюрьму, но прошли годы. Он, наверное, уже не помнит этого.

— А что, если я приведу друга? — спрашиваю я. — Может быть, Дженну?

— Это двойное свидание. — поддразнивает она. — Поверь мне, это будет слишком романтично для Дженны.

Я медленно выдыхаю, стараясь сохранять хладнокровие. Мои мысли ненадолго возвращаются к Кэшу. Его сильные, мускулистые предплечья. Грубые руки, готовые показать мне мое место, заставить меня признаться, из-за чего я нервничаю и боюсь.

Учитывая наше соглашение, он на самом деле является одним из вариантов, и если мы потрахаемся, я по крайней мере, получу то, чего хотела. Полное господство, даже если он снова откажется дать мне долгожданное освобождение.

Но он мой босс. Обидчик моей лучшей подруги. Мой шантажист. И к тому же, он все равно зол на меня.

— Я что-нибудь придумаю. — говорю я.

— Не могу дождаться! — визжит мама.

Мы заканчиваем разговор. Металлические петли и шурупы звякают в моих руках, пока я осматриваю дверь. Напряжение наполняет мой желудок, и когда я втягиваю воздух, то чувствую запах сосны и пота. Как будто он уже был здесь.

Должно быть, его запах пропитал мою одежду. Моя киска сжимается, но я не должна думать о нем. Вместо этого я бросаю пластиковый пакет на пол, мчусь на кухню и хватаю бутылку вина. Я не собираюсь чинить дверь прямо сейчас.

***

Кэш

Звезды ярко сияют в небе, мои туфли стучат по тротуару. Уже поздно, за полночь, но здесь слишком тихо, даже для Ки-Уэста. Новостные репортажи, действительно работают, мэру даже не обязательно вводить комендантский час. Люди боятся.