Я приставил пистолет к его виску и нажимаю на курок. Глушитель приглушает звук, но женщина все еще шевелится, и кровь брызжет на подушку, капли попадают ей на лицо.

Она хлопает рукой по груди сводного брата.

— Что это было? — стонет она. — Броуди?

Ее руки натыкаются на мокрые пятна на его подушке, и она, наконец, открывает глаза, увидев меня. Она открывает рот, готовая закричать. Слишком поздно. Я стреляю ей в горло. Ее глаза тусклые и пустые.

Она напоминает мне приемную мать № 7.

Я вкладываю пистолет в руку сводного брата. Серийный номер был стерт до того, как я его купил, так что меня не отследят. И с его послужным списком — его несколько раз оставляли на ночь за нарушение общественного порядка — не будет ничего удивительного в том, что при нем вот так обнаружат пистолет.

Поспешное убийство-самоубийство из-за его старой интрижки. Доказательства могут продержаться недолго, но я не терплю соперников.

Никто не трогает и не бьет Ремеди, кроме меня.

Переодевшись в свежую одежду, я возвращаюсь в арендованный Ремеди дом.

Уже поздно — почти три часа ночи, — но она сидит на кровати, под глазами у нее темные круги. Она не выспалась. Она ждала меня. Она медленно поворачивается ко мне, но ее рот закрыт, и так оно и остается. Я знаю, о чем она спрашивает, даже если не произносит этого.

Я выключаю свет, затем сажусь рядом с ней, матрас прогибается под моим весом.

— Он больше не будет тебя беспокоить. — говорю я. — Я единственный человек, который может причинить тебе боль.

Я тяну ее за плечи назад, пока мы оба не оказываемся лежащими на кровати. Обнимая ее, я вдыхаю сладкий фруктовый аромат ее волос. Затем я сжимаю ее так крепко, что она издает легкий хрип.

Когда я отпускаю напряжение, она шепчет.

— Ты не должен был этого делать.

— Закрой глаза. — говорю я. — Ты в безопасности.

Она вздыхает.

Я остаюсь рядом, пока ее дыхание не успокаивается и она не засыпает в моих объятиях.

Ремеди

К тому времени, как я просыпаюсь, Кэша уже нет, а я так и не спросила его о Дженне. Если она хоть в чем-то похожа на меня, вид тела Уинстона успокоит ее, но это нечто большее.

Кэш шантажировал меня и наблюдал, как я убиваю своего отчима.

Почему я не могу держать это в секрете от него?

Может быть, я хочу посмотреть, как далеко Кэш готов зайти ради меня. Может быть, я чувствую, что должна что-то сделать, чтобы взять свою жизнь под контроль. Мне нужно знать, что у меня тоже есть сила.

В моей голове вспыхивает желтый огонек, приказывающий мне притормозить, но я не могу. Броуди больше нет. Мне не нужно слышать новости или видеть его тело, чтобы знать, что Кэш убил его. Кэш — преступник, и его преступления не ограничиваются Ки-Уэстом. Они охватывают годы. И он одержим мной.

Я выполняю все действия на работе, обдумывая, как я попрошу Кэша об одолжении насчет Дженны. Как только Бонс накормлена и остальные дела на утро выполнены, я обыскиваю поместье в поисках Кэша, но не могу его найти. Офис на первом этаже закрыт, и я помню его правило о закрытых дверях. Но это правило действовало, когда я думала, что он всего лишь миллиардер-застройщик. Теперь я знаю, что он убийца, и я тоже. Открыть закрытую дверь кажется не так уж и плохо.

Я задерживаю дыхание, и мои липкие руки скользят по дверной ручке, и она открывается.

На первый взгляд, офис пуст. Окна все еще закрыты, и свет проникает сквозь стекла, освещая плавающие в лучах света пылинки.

Я спешу к шкафу, отодвигаю сейф и подставку для обуви, затем открываю люк. Гнилые фрукты, сладкие и вонючие, поднимаются вверх, смешиваясь с сильным запахом краски. Трупы воняют не так сильно, как можно было бы ожидать, но теперь, когда я знаю, это, очевидно, вонь разложения.

Я использую фонарик на своем телефоне, чтобы определить расположение тел, затем переключаюсь на камеру и включаю вспышку. Свет размывает некоторые черты лица Уинстона.

Дженна права, его рот, даже сморщенный от разложения, свисает, как у бульдога, но на фотографиях этого не скажешь. Каждый раз, когда вспышка освещает тела, меня пронзает острая боль.

На фотографиях они выглядят ненастоящими, слишком пластиковыми, чтобы быть настоящими, и этому я отчасти рада. Это хорошее оправдание. Если что-то пойдет не так, я могу сказать Дженне, что это украшения для Хэллоуина.

«С днем рождения» — Я отправляю сообщение Дженне. — «Выпьем позже? Готова к своему подарку?»

Я собираюсь прикрепить фотографию, когда надо мной нависает тень.

Я быстро отправляю текст без фотографии.

— Что ты делаешь? — спрашивает Кэш.

Мурашки пробегают по моей спине, и я прячу телефон.

— Ничего. — отвечаю я.

Он разминает шею, и блеск в его глазах говорит мне, что он знает, что я лгу. С таким же успехом я могу спросить сейчас.

— Я как раз собиралась отправить Дженне фотографию Уинстона. — говорю я.

Он прикрывает рот рукой.

— Зачем? — спрашивает он.

Я сжимаю кулаки, его тон покровительственный, как будто он считает меня глупой. И это выводит меня из себя.

— Я тоже знаю, что делаю. — говорю я.

— Ты уже отправила это?

Меня так и подмывает солгать.

— А что, если так? — спрашиваю я.

— Ты хочешь рискнуть моей жизнью и свободой только для того, чтобы утешить своею подругу?

Мне хочется накричать на него за эти слова. Его мутные глаза пристально смотрят на меня.

— Дело не в тебе, Кэш.

— Уинстон мертв. Миссия выполнена. Знает твоя подруга или нет, не имеет значения.

— Если она не знает, тогда в чем смысл? — спрашиваю я, повышая голос. — Я хочу дать ей утешение, в котором я всегда нуждалась.

Он кивает, и на секунду кажется, что он мог бы понять. Но с Кэшем никогда не бывает просто.

— Пойдем со мной. — говорит он.

Я поднимаюсь за ним по лестнице в спальню слева, и мое сердце бешено колотится. Это единственная комната в доме, которая была заперта с тех пор, как я пробовала открыть ее в свой первый день.

Импульсивно я провожу пальцами по гладкому металлу заколок для волос. В последний раз, когда я пыталась открыть дверь, отмычка не сработала. Кажется странным, что он впускает меня сейчас. Дверь со скрипом открывается, и внутри темно.

Теперь каждая стена покрыта толстым слоем бетона. Я снова включаю фонарик на телефоне, но Кэш идет в дальний угол комнаты и находит единственную настольную лампу. Она едва освещает комнату.

И вот тогда я вижу это: металлическую клетку, достаточно большую, чтобы внутри мог стоять взрослый. Он отпирает висячий замок, кладет ключ в карман, затем заходит внутрь, ожидая, что я последую за ним.

— Что за черт? — шепчу я.

— Иди сюда.

Мою кожу покалывает, а его лицо скрыто в темноте, но меня тянет к нему. Я захожу внутрь клетки.

Нас окружает запах, напоминающий мокрый асфальт, и я сжимаю кулаки. Кэш держит голову опущенной, прищурившись, он сосредоточивает взгляд на мне.

— Что это? — спрашиваю я.

— Это твое. — говорит он.

Когда он улыбается, свет из открытой двери падает на его зубы, и они блестят, как ножи.

— Твой новый дом, если ты его выберешь.

— Что?

— Дай мне свой телефон.

Его взгляд холодный и тяжелый, как будто он не оставляет мне выбора. Я хлопаю себя по карману, затем засовываю руку внутрь, держа смартфон.

— Нет.

— Дай мне свой телефон, Ремеди.

— Если тебе нужен мой телефон, тебе придется забрать его у меня.

Он делает шаг вперед, и я бросаюсь к задней стенке клетки, прижимаясь к металлу. Она гремит, как гром, и я быстро открываю приложение для обмена сообщениями, открывая новое сообщение Дженне.

«Спасибо, леди» — Она отправила его ранее. — «Подарок на день рождения? Когда?»

Я прикрепляю фотографию, но Кэш выбивает телефон у меня из рук. Экран трескается о землю, но остается включеным.

Когда я тянусь к нему, Кэш достает пистолет из кобуры и приставляет его к моему виску.