— Никогда бы не подумал, что ты скажешь правду.

— Что за гнусные обвинения? Если даже и сказал, то случайно, — ответил я шутливо, откидываясь на спинку дивана, — кстати, о чём именно ты говоришь?

— Я таки стал самым главным Драксом, потому что остальных не осталось.

— А, ты про это… А кто тебя побил?

— Марго вычислила меня как только я рассказал про нападение стервятников на князя. Остальные бароны её послушались, меня скрутили и сделали почётным пленником в замке, меня заперли в одной из комнат и стали пытать, они хотели узнать все наши совместные планы. Но я им ничего не рассказал.

— Молодец! А почему?

— А я их знал? И думаешь я был уверен, что ты мне говорил хотя бы четверть правды? Я решил, что лучше тянуть время и надеяться на лучшее. А самое смешное заключается в том, что твоя «татуировка» спасла мне жизнь, — указал на брюхо, где я когда-то ножом оставил шрамы в виде звезды повстанцев, — когда солдаты крикунов схватили меня, то вначале хотели убить — всё-таки я был бароном Драксом. Но я показал звезду и сказал, что тайный агент Пикмана.

— Надо же, иногда правда помогает решить проблему? Обычно она их только создаёт. Но не волнуйся, думаю ты найдёшь своё место в новом мире. Как я вижу, — кивнул на Лейна, — тебя особо не трогают? Что ты тут вообще делаешь?

— Конкретно сейчас помогал в опознании вражеских пленных, кто палач, а кто агнец. А недавно я вспомнил один хитрый совет и предложил повстанцам свои услуги. Ведь кто-то же должен командовать остатками прислужников и солдат Драксов? Как никак со мной будет меньше кровопролития, все дружно вольются в этот новый мир.

— Слушай, а почему ты не рассказал мне про Марго? — по ходу разговора я вспоминал ещё не завязанные узлы в нашей истории.

— Да я с ней никогда особо и не разговаривал. У нас была взаимная нелюбовь. Мне мать с самого детства говорила, что она — опасная сволочь, которая губит людей, и поэтому с ней лучше не связываться… Должен признать, что я получил удовлетворение от её смерти. Она пыталась откупиться, использовать свои чары, лесть и самую искусную ложь, но Лейн просто пришёл и задушил её.

— Даже слова не сказал?

— Видимо не заслужила. Марго сильно удивилась, когда её магия не сработала, я в первый раз в жизни видел её испуганной.

Я взял с ближайшего столика бокал с вином и поднял его в качестве тоста.

— Это была офигенная игра, я чуть не сдох от перенапряжения, адреналина хватит на год, воспоминаний ещё на два. Именно такие моменты заставляют меня почувствовать вкус жизни. Но эх! Теперь даже сложно представить, как такое переплюнуть.

— Да ты больной.

— Э! Я же всё-таки авантюрист и искатель приключений. Для меня такие дела и есть суть профессии. Поэтому я понимаю Леонардо Да Винчи, для которого каждый шедевр был трагедий, ведь после этого нужно придумывать что-то ещё более грандиозное. Аминь.

Я выпил бокал и задумался над деталями, всё ли я смог прояснить или что-то осталось. В голову пришла только одна вещь.

— Слушай Дэмиан, есть ещё один вопросик, который не даёт мне покоя… Помнишь мы все вместе стояли в доке и ждали князя?

— Ну да.

— Скажи мне честно, кто тогда пёрнул и свалил всё на меня?

Дэмиан посмеялся и покраснел одновременно, пока он собирался со словами, я снова его предупредил.

— Только честно!

— Конечно. Это был виконт.

— Да как так-то?!

— У него были постоянные проблемы с пищеварением, и его часто пучило, но положение обязывало держать марку.

— Как это?

— Ну, его стража всегда делала вид, что это кто-то другой. Мои парни, естественно, тоже всё знали и играли в ту же игру. Нельзя же было обвинять самого виконта в такой глупости?

— Такой большой человек и такая мелкая гадина! Он мог сделать всё по-тихому, но нет! Джарвис хотел мне подгадить, заставить меня покраснеть, смутиться перед важным разговором. Ей Богу, столько лет живу на свете, а люди не перестают удивлять.

Эпилог третьей части

Одна из главных проблем войны — это сохранение спокойствия, война бросает нас то в панику и отчаяние при поражениях, то в эйфорию и шапкозакидательство при победах. И только умелый полководец будет хладнокровным и терпеливым до самого конца, потому что тот, кто действует грубо и атакует в лоб, всегда растрачивает силы.

Повстанцы помнили все мудрости Сунь-Цзы и поэтому не оставили своим врагам ни единого шанса. Они не стали тратить время и бегать за остатками бандитов, они даже не стали штурмовать их крепости, вместо этого мы установили блокаду лифтовой зоны, откуда поступали ресурсы от Кабала. Мы задействовали всех плохо обученных ополченцев и строительные материалы, чтобы возвести форпосты и перекрыть пути. Тактика уже была отработана, мы знали, сколько они могут продержаться до подхода подкреплений, и как их выводить из окружения в экстренных случаях. В результате обескровленные бандиты так и не смогли восстановить свой военный потенциал, а недавно захваченные ими базы остались неосвоенными. Если бы у них были крупные запасы оружия на складах, у них был бы шанс, но они всё истратили на войну друг с другом. Новые заключённые и крестьяне, ссылаемые в Тартар уже не хотели идти в бандиты, люди чувствовали, кто побеждает и делали правильный выбор.

Стервятники пробовали прорвать блокаду, но только истратили свои последние силы и поэтому серьёзно просели в обороне. Их главную базу взяли измором, у стервятников закончились гранаты, снаряды и даже пули, они не смогли отстреливаться и попытались убежать на бывшую базу крыс, которую по иронии судьбы они сами недавно сильно повредили и не смогли починить. стервятников осталось совсем мало, их взяли штурмом, загнали в угол и предложили сдаться. От такого поворота они даже ошалели и спросили, что их ждёт. Повстанцы предложили отрабатывать свои преступления на каменоломне и на рудниках, часть быстро согласилась и убежала от своих недавних коллег по несчастью. И я бы не сказал, что вторые были дураками, просто они догадывались, что самых злостных и буйных всё равно убьют. Тем не менее исход был одинаковый.

А потом мы взялись за гиен, которые в это время тоже пытались рыпаться, но теперь война на два фронта не могла нас замедлить. За последнее время бандиты потеряли слишком много людей в отличие от нас, наши опытные солдаты вели наступательные действия, а ополченцы охраняли лифтовые зоны. В итоге всем хватило. Гиены, как более умные бандиты, стали торговаться, не дожидаясь конца. Повстанцы, добивая стервятников стали с ними вести переговоры, постепенно повышая требования. Мы могли бы поделить Тартар, но Лейн, боевые командиры и даже солдаты не хотели идти на компромисс. Они прекрасно знали, что только полное объединение Тартара в одно экономическое поле принесёт окончательный мир на эту землю. С гиенами пришлось немного повозиться, они воевали искуснее, но с каждой битвой они тратили бесценное оружие и боеприпасы, поэтому исход битвы был предрешён.

Повстанцы осадами и штурмом заняли все крепости врагов, гиены были полностью разбиты в военном плане, всех их бойцы были либо убиты, либо отправились на рудники, помогать стервятникам добывать уголь, камень, руду и рыть новые пещеры для бункеров. Но, естественно, мы оставили в живых исследователей пещер и тех специалистов, которые торговали с Диким Западом, они знали пути наверх и потому были очень полезными для будущей экспансии.

Единственный, кто остался после всей заварухи — Рассел, его всего лишь вежливо попросили освободить заключённых из сексуального рабства и завязать с наркотиками, он согласился на всё, и мы от него отстали. По сути, его интересовали только чёрные камни из угрей, которые он получал от крестьян за свои лекарства, а вся прочая деятельность для него была вторичной.

После окончательного объединения Тартара случился предсказуемый форс-мажор. В лифтовой зоне висели большие мониторы на стенах с изображением всевидящего ока, в один момент они все стали показывать экстренную трансляцию, которая была адресована жителям бункера.