Боб изобразил, что принюхивается, и ему не нравится запах. Потом он добавил, что может лично попробовать убедить Лейна и протолкнуть идею, но надо мной появится нечестивая тень. Некоторым повстанцам не понравится, что я использую «дьявольские» методы и привношу в мир новую скверну (зачастую самую ценную информацию мы слышим вскользь, я обратил внимание на уверенность Боба в успешном разговоре с Лейном, я запомнил эту мелочь, стал копать и позже выяснил, что Лейн и Молчаливый Боб были последними повстанцами из старой гвардии, они были боевыми товарищами и только Боб мог хоть как-то влиять на Лейна, во всех остальных случаях лидер повстанцев не обращал внимание ни на какие авторитеты и личные заслуги и принимал решения только исходя из объективной пользы для общего дела).

— Ну, я готов к тому, что меня будут осуждать за то, что я принёс массовое пьянство в деревню. Но я считаю, что алкоголь окажет разное воздействие на всех. Тут чисто по-библейски, у кого ум есть, Бог даст ещё, а у кого не было, тот потеряет и то немногое, что у него было. Поэтому дураки на деревни пострадают больше всех, но в целом, крестьяне переживут и адаптируются к новой реальности. Повстанцы вообще ничего не заметят, потому что для вас торговля и алкоголь это что-то из внешнего мира, что вы используете в своих интересах. А вот бандиты, с ними всё куда интереснее. Если алкоголя станет резко много, то кое-кто от безделья сопьётся, и у них начнётся моральное разложение. Естественно, проект Зелёный змий не принесёт нам победы сам по себе. Поэтому, как только будет создан товарный рынок, нужно будет провести ещё пару проектов, чтобы расширить возможности и подкрасться к ключевым струнам общества.

Боб замахал указательным пальцем, и потом сделал жест как вертикальная ладонь упирается в горизонтальную, то есть мне пока следовало сбавить обороты. Пользуясь хорошим расположением духа у Боба, я спросил про стратегические вещи.

— Как ты думаешь, если мы захватим Тартар, то сможем изменить ситуацию в мегабункере?

Боб тяжело вздохнул и стал изображать шестерёнки, вертящиеся в механизме, то есть всё было сложно. Я попросил уточнить детали, и он достал из кармана свёрток с махоркой. Боб высыпал коричневый «порошок» и сформировал четыре кучки, от которых исходило множество нитей. Нижняя кучка была Тартаром — нам досталось меньше всего вентиляционных шахт и тоннелей, ведущих на другие этажи, всё было локализовано в нескольких местах и находилось под точечным контролем роботов. Но рядом с нами, немного сверху и сбоку, находилась территория так называемого Дикого Запада, и у них ситуация была намного лучше. Вот оттуда уже можно было начать восстание и распространиться на другие сектора мегабункера.

Как я понял, широкая сеть тоннелей соединяла Дикий Запад с третьей непонятной кучкой. Я указал на неё и Боб изобразил ладонями трамплин, а потом дорогу к конечной цели.

— Значит четвёртая кучка это Кабал? И к нему можно попасть только через этот третий сектор?

Боб кивнул головой.

— Ну да, у нас действительно много работы, — согласился я.

В этот день мы всё-таки провели допрос, и я рассказал нетерпеливым контрразведчикам практически всю правду про мои недавние деревенские похождения. Не то, чтобы мне особо поверили, но так даже лучше — пусть проверяют всех и никому не доверят, так дольше проживём. По сравнению с первым разом, разговоры с особистами прошли очень быстро, и меня прямым рейсом отправили к Бобу. Это был действительно толковый и проницательный специалист, ему ничего не надо было объяснять, и он сам мог посоветовать как организовать дело.

Боб предложил заниматься проектом Зелёного змия в рамках учебных миссий, так как это было идеальным прикрытием на первое время, наш взвод должен был одновременно учиться и между делом встречаться с со старостами других деревень, предлагать им торговлю как Самантису и помогать устраивать тайники. Я мысленно потирал руки — дела складывались хорошо и удача была тут совершенно не причём. Всё это происходило потому, что я оказался в живой системе, где производилась умелая кадровая политика: за людьми следили и не гнобили за инициативу, за нами присматривали опытные специалисты, которые могли разглядеть как наши достоинства так и недостатки.

Уже на следующей день мы должны были вернуться в деревню Самантиса, которая оказывается называлась Лоу-грандэ, и зарыть первые контейнеры в землю. А на обратном пути нам обещали учебную веселуху, то есть теперь нам предстояло переодеться в бандюков, залечь на ту же самую скалу и подловить совсем неопытных новобранцев. Детали операции с засадой нужно было получить на месте, а вначале нам поручили разобраться с Самантисом. Так же как и в прошлый раз, мы прибыли на десантном корабле и вышли на тот же самый пляж, но в наших рюкзаках теперь помимо оружия были стальные листы и сапёрные инструменты, чтобы собрать металлические ящики и зарыть их в землю. По протоптанной дорожке мы вернулись в деревню и направились к дому старосты. Его помощники были слегка взволнованы и ждали нашего прибытия. Самого молодого юнца толкнули вперёд, чтобы он отдувался за всех остальных. Этот недоедающий сорванец сказал, что уважаемый мистер Самантис ждёт нас на западном обрыве и он должен сопроводить нас к цели. Что-то поменялось, но пока было ещё рано бить тревогу.

Забавно было наблюдать, как паренёк возглавлял процессию вооружённых солдат и рассказывал про местные достопримечательности, он уже привык видеть всяких головорезов и не боялся даже упырей, что уж говорить про обыкновенных повстанцев. Мы вышли за пределы стен и стали подниматься наверх на скалистые холмы. Дороги были здесь не очень протоптаны, под ногами кроме скользких камней был только мокрый песок и глина, но зато здесь был относительно ровный рельеф и потому мы не боялись угодить в засаду. На первый взгляд территория казалась брошенной, но потом у меня возникло подозрение, что на самом деле это была заброшенная каменоломня, откуда ещё добывали строительный материал по мере необходимости. Соблюдая инструкции наших командиров, мы не стали идти кратчайшей дорогой и попросили нашего проводника сделать небольшой крюк. К счастью, все меры предосторожности оказались лишними. В самом конце пути мы вышли на небольшое плато у обрыва, рядом находилась гладкая трёхметровая скала с выдолбленными надписями у которой сидел Самантис со своими младшими сыновьями. Как мило, навстречу он захватил раскладную табуретку и термос.

Я вышел из строя и отправился к старику на разговор, взвод в это время расположился вокруг и выслал разведчиков для прочёсывания местности — как говорил классик: паранойя, паранойя и ещё раз паранойя. И вот я посмотрел на своего торгового партнёра и задал напрашивающийся вопрос.

— Эллиот! А почему ты не стал нас ждать в своих тёплых и сухих хоромах? К чему эти театральные причуды?

— Потому что после твоего визита меня стали донимать вопросами. — судя по голосу староста был чем-то недоволен. — Мне нужно было скрыться от лишних глаз на время. И вы опоздали, я ждал вас раньше.

— Ничего мы не опоздали. Ибо никогда не поздно для хорошей сделки. Я думал, ты укажешь, где, наконец, зарыть герметичные стальные ящики.

— Нигде. Я тут посидел, подумал и пришёл к выводу, что это слишком опасное мероприятие. Шило в мешке не утаишь, слишком много людей будет в курсе.

— Пардон, Эллиот, либо мне в уши ветер гундит, либо ты решил слиться в последний момент? Так мне послышалось или нет?

— Не драматизируй. И да, я хочу всё остановить, пока не поздно.

— Хорошо, чао, береги ноги, — похлопал ему по коленям, — и не забывай писать.

Я развернулся, чтобы уйти и уже начал кричать сержантам, чтобы они собирали свои отделения. Естественно, Самантис хотел просто поторговаться. Каждый раз, когда контрагент делает резкие движения и пытается выйти из сделки, он всего лишь хочет сыграть на чувствах. Самантис хотел, чтобы я уговаривал его передумать, он почему-то вздумал сегодня получить с меня дополнительный навар на ровном месте, как будто я первый день занимался торговлей.