— Рай? Где? — огляделся я по сторонам. — Может я чего-то пропустил, но это какая-то богадельня! Где пальмы, море, пляж и полуголые официантки с коктейлями? Где бар, ресторан, шведский стол, казино, парк аттракционов, кинотеатр, ипподром и кабаре?

— Рай — это прежде всего состояние разума, Эдмон. Поэтому с первого раза можно и не заметить. Но скоро ты почувствуешь это на своей шкуре. Я хочу, чтобы ты сам выбрал свою судьбу.

После этих слов из темноты выплыли большие видеоэкраны, они висели вдоль стеклянного моста и показывали изображение разных фрагментов общества.

— Что это? — невольно спросил я.

— Для меня это чашки Петри. В моём царстве множество секторов, в которых действуют разные законы. Вот это университет, здесь люди должны учиться, чтобы избежать наказания и получить шансы на хорошее будущее.

Внизу экрана мелькал текст с кратким описанием сектора. Я увидел большие лекционные аудитории и студентов, пытающихся усвоить материал, бесконечные экзамены, самостоятельная подготовка, тренировки, практические занятия и показательные наказания любого, кто осмелиться нарушить законы Кабала. Любое внешнее проявление лени, отвлечение от темы, отвод головы от робота-лектора и человеку сразу выписывались штрафные баллы. Стоит накопить их и получишь, например, разряд электрошоком. Чем чаще нарушаешь, тем сильнее и изощрённее становились наказания.

— Страшно представить, как у тебя выглядит детский сад и школа, — сказал я, прочитав сводку о студенческой жизни.

— Туда ты не можешь вернуться, Эдмон. Поэтому начинаем с университета. Далее у нас следует сектор «Апатии», верхний уровень, в котором ты уже успел побывать, — экраны сдвинулись вбок и показали мне серую действительность, заводы и рудники, в которых люди монотонно занимались простым ручным трудом.

— Сектор «Апатии»? Что-то я не понял сути.

— Всегда есть те, кто плохо учится, и кто не собирается стараться. Они живут словно во сне и сами не понимают, что им нужно. Все, кто плывёт по течению, попадает в сектор «Апатии», чтобы получить лекарство.

— Какое?

— Тяжёлый труд и ограничение в комфорте. Всего лишь месяц работы на руднике, и у человека появляются мечты, он начинает задумываться над тем, кем хочет стать. Ему хочется бороться и идти к своей цели. Каждый житель Апатии имеет право на учёбу и экзамен, чтобы перевестись в другие сектора. А тот, кто не собирается жить как полноценный человек, остаётся в секторе Апатии навечно. В моём царстве каждый получает то, что он заслуживает, Эдмон.

Я пригляделся к этому экрану и сразу заподозрил неладное, когда увидел очень хмурые лица шахтёров, металлургов и других чернорабочих. Вроде бы они просто шли на работу, ровными рядами, под присмотром надзирателей, но у многих проглядывался нервный тик, страх и даже отчаяние. Потом я прочитал текст и всё стало на свои места — законы здесь были куда строже, чем в универе: за нарушения роботы могли отрезать конечность, нос или уши, нанести ожоги, содрать немного кожи и даже убить, причём весьма страшным, долгим и мучительным способом. В этом секторе нужно было работать столько сколько скажут, не допускать брак и тщательно исполнять все приказы сверху.

— Не каждый выдержит такое лекарство! — возмутился я.

— У любого препарата есть побочное действие. Вы называете это негуманным обращением, но вы сами по своей природе являетесь продуктом этого негуманного обращения. Вот, с чего действительно начинается общество — с выбраковки.

— Понятненько… Надеюсь это не всё, что у тебя есть?

— Вот сектор науки. Здесь учёные соревнуются друг с другом в изучении тайн вселенной. Тем самым они толкают научный прогресс вперёд.

— Уверен, что тут есть подвох.

— Если ты про наказание, то оно, естественно, существует и для этого сектора. Я выступаю в роли судьи и осматриваю результаты всех исследований. Самые слабые отправляются в другие сектора, пока не возьмутся за голову. Ещё есть «подраздел», сектор конструкторов, где люди пытаются усовершенствовать роботов, которые потом будут ими управлять.

На очередном экране были очередные суровые люди, обладающие большим жизненным опытом и готовые сражаться за свой кусок хлеба. С одной стороны, у них были комфортабельные условия труда, хорошие дома, еда, роботы, помогающие готовить и убираться, они могли ходить в свои творческие коллективы не по строгому расписанию или даже гулять в зонах отдыха. Но в тоже время, местный закон создавал атмосферу конкуренции и паранойи. Каждый из них знал, что в неожиданный момент Кабал проведёт проверку и выкинет недостойных в «Апатию». И самый надёжный способ победить в марафоне заключался в том, чтобы выделиться на общем фоне, превзойти остальных, и обеспечить своё будущее.

— Мило. А как же кино, книги, театр, картины и прочий балет?

— В этих секторах царит тирания демократии. Любой может попробовать заниматься творчеством и даже собрать целый коллектив. И любой житель Рая сможет оценить ваши шедевры. Даже в секторе Апатии существуют бесплатные кинотеатры и книжные магазины.

Я мельком глянул на этих творцов и убедился, что там ситуация аналогичная той, что была у учёных и технарей.

— А если жителям не понравится?

— Я провожу статистические исследования, опрашиваю каждого потребителя и составляю итоговую оценку. Я не требую от творцов быстрого и громогласного успеха, я даю им шанс вырасти и научиться на своих ошибках, чтобы стать лучше. Но тем кому не дано, лучше подметать улицы.

— Прям счастье льётся из всех щелей. Неужели ты хочешь сказать, что у тебя что-то получается?

— Если ты про количественные показатели, то они намного выше, чем были до меня.

— Счастье линейкой не измеришь!

— Ещё как измеришь. Ты забыл про показатели гормонов, МРТ и энцефалограммы. Также в моём распоряжении есть статистика по самоубийствам, психическим болезням и преступлениям. Все числа на моей стороне.

— Но это же не рай — это зоопарк.

— Ты прав наполовину, потому что моё творение ещё не закончено.

— Ну ещё бы… А есть что-нибудь, что не выглядит как тюрьма?

— В секретные сектора можно попасть только за особые заслуги. Но есть ещё кое-что, что может тебя заинтересовать, Эдмон.

Передо мной появилась странная картина: вроде бы пустыня, яркая, сочная, жёлтая, но со странным горизонтом и небом, по дюнам ехали жуткие вездеходы, экскаваторы и бурильщики, которыми управляли люди. Они что-то искали, сражались друг с другом, и тащили груз на свои базы, откуда искомая ценность доставлялась в царство Кабала.

— Минуточку! — я почувствовал, что-то знакомое. — Они добывают редкоземельные элементы?

— Именно. Это один из нижних уровней, где располагаются урановые рудники. В некоторых зонах уровень радиации слишком высок для чувствительных силиконовых мозгов. Поэтому я устроил любителям свободы Дикий Запад. Они никак не могли вписаться в систему и в мои законы, а там они приносят пользу.

— Ну, должен признать, что они делают это с азартом. Сразу видно, что людям нравится их работа.

— Ещё бы. Они знают, что за уран можно получить освобождение от работы и комфортную жизнь. Можно сказать, что они сражаются за хорошую пенсию.

— Ага, я так и знал, здесь есть нормальный сектор с блэкджеком и куртизанками!

— Я уже говорил, Эдмон, что в особые сектора можно попасть за особые заслуги.

— Хорошо, понятно. Это уже неплохо, свободу я люблю. И чувствую, что дальше будет ещё круче.

— Естественно. Дальше следует самый нижний уровень моих владений — так называемый Тартар.

Вначале я увидел какой-то кошмар, рептилоидные чудища, комки плоти с клыками, какие-то черти, прыгающие от камер видеонаблюдения, тёмные воды, реки, бескрайние пещеры и лабиринты, островки, палаточные лагеря, потом экран показал большой транспортный лифт, приносящий грузы и толпу людей, разбирающих ящики.

— Ёлки-палки, что это такое?! Как ты додумался это создать?! И главное зачем?!

— Нужно было как-то эффективно утилизировать биологическое оружие, оставшееся от старых войн между людьми. Эти опасные образцы бесплатно углубили старые рудники и нашли новые жилы. Осталось только их всех уничтожить и провести полную геологоразведку. У меня пока достаточно других дел и источников сырья, поэтому я использую этот сектор как фабрику страха. Я показываю эпизоды из жизни исследователей пещер как реалити-шоу. И каждый житель моего царства знает, что за нарушение закона он отправится туда. После создания Тартара, эффективность Рая выросла на тридцать три процента. Одним своим существованием он окупил себя уже несколько раз подряд.