Я не из тех, кто разочаровывает, особенно когда ее глаза все еще горят желанием большего, я протягиваю ей руку, и она охотно ее сжимает. Я маневрирую так, чтобы ее хорошенькая попка оказалась на столе.

— Я хочу, чтобы ты закричала, Иден, — бормочу я, сбрасывая шорты и забираясь на стол, и она, естественно, ложится на подушку позади себя.

Я облизываю губы при виде нее и стону, когда вижу, как сперма стекает по ее бедру.

Блядь. Блядь. Блядь. Блядь. Блядь.

Это не должно быть так горячо, это действительно, черт возьми, не должно быть, но, видя, как она раздвигает ноги, умоляя за нас троих, я, не колеблясь, продвигаюсь дальше между ее бедер.

— Мне нравится, когда ты заставляешь меня кричать, — бормочет она в ответ с усмешкой на губах, когда ее пальцы обхватывают мой член, направляя меня к ее входу. Ощущение ее влажных складочек срывает стон с моих губ еще до того, как я чувствую, как она сжимается вокруг моего члена.

— Мне нравится, когда ты не ненавидишь меня так сильно, что позволяешь мне быть так близко к тебе, — отвечаю я, наше дыхание смешивается, когда я забываю, что двое других рядом, полностью сосредоточившись на Иден.

— Ну, мне нравится, когда ты не… лажаешь. — Она ахает, когда я медленно выхожу и толкаюсь обратно, входя в нее так глубоко, что мои яйца ударяются о ее нежную кожу. — Так хорошо. Мне нравится, когда ты не заставляешь меня злиться на тебя, — хрипит она, прикусывая нижнюю губу, и я улыбаюсь ей сверху вниз.

Ни один из нас не произносит ни слова, между нами струится пот, солнце обжигает наши тела, когда она снова подпускает меня к себе. Наклонив голову, я беру в рот ее сосок и продолжаю свой темп, мой большой палец находит ее клитор, когда ее спина приподнимается над столом.

— Ты такая чертовски горячая, любимая, — бормочет Хантер слева от меня, заставляя нас обоих посмотреть в его сторону, и когда мы это делаем, он обхватывает свой член, наблюдая за нами. Конечно, он такой. Очевидно, ему нравится, когда я заставляю нашу девушку кончать.

Взглянув на Иден, я не прекращаю своих толчков, и усмешка на ее губах говорит мне, что она помнит то же, что и я, и это все, что мне нужно, чтобы открыть рот.

— Ты уверен, что тебе возбуждает именно Иден? Потому что кажется, что каждый раз, когда я ее завожу, ты смотришь и дрочишь.

Я щиплю Иден за клитор, и она чертыхается, когда я ухмыляюсь. Хантер смотрит на нас в замешательстве.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — Хантер ворчит, но я слишком занят, чувствуя, как киска Иден сжимается вокруг моего члена. Я снова наклоняюсь вперед, чтобы прикусить зубами ее напряженный сосок, и, как по волшебству, она протяжно и низко стонет, когда удовольствие разливается рябью по ее телу. Ощущение того, как ее киска сжимает мой член, заставляет меня тоже упасть с обрыва вместе с ней. Ногти Иден впиваются мне в спину, усиливая мое удовольствие болью.

Притягивая мои губы к своим, она томно прижимается своими губами к моим, мои эмоции усиливаются, когда я смотрю на нее сверху вниз. Я слышу, как Хантер бормочет о том, какого хрена я имел в виду, но я все еще потерян в глазах Иден. Без тени сомнения, я знаю одно.

Я люблю эту девушку.

С каждым моим вздохом я знаю, что это правда.

Шестнадцать

ИДЕН

Воздух кажется застоявшимся. бриз, которого вы обычно ожидаете у открытой воды, несущественен по сравнению с океаном. Мы выполнили наши школьные задания на день и отправили заполненные файлы по электронной почте обратно Райану, который затем упорядочивает и возвращает их в школу, как будто они пришли с наших электронных адресов, просто так, чтобы они не могли нас отследить — он помогает нам продолжать притворяться, что мы все еще в Найт-Крик. Теперь мы лежим возле озера.

Тобиас нашел несколько шезлонгов в сарае сбоку от коттеджа, так что мы решили надеть купальники и принять немного витамина D.

После вчерашнего падения в объятия "Звезд" в доме было спокойно и расслабленно, все мы наслаждались тишиной перед тем, как нам придется пересматривать буквально все, что происходит вокруг нас. Я вполне счастлива спрятать голову в песок еще на некоторое время, но в какой-то момент наш маленький пузырек блаженства лопнет.

Перекатываясь, я устраиваюсь поудобнее в шезлонге, пока солнце палит прямо на нас.

Лу-Лу взяла с собой дополнительные купальники, так что я надела черную двойку, поскольку не собиралась брать с собой что-то подобное. Я не могу перестать смотреть на свой живот, гадая, не вырастет ли он внезапно, как огромная неоновая вывеска, показывая, что я определенно беременна, но Бетани сказала, что пока этого не будет заметно. Тем не менее, я рада этому, потому что, как бы мне ни было спокойно, когда все здесь знали, это мой предел. Все присутствующие, кроме Бетани, Райана и Арчи, являются моей защитой.

Никому, кроме них, не нужно знать, вероятно, безопаснее, чтобы они этого не знали, по крайней мере, для меня.

Особенно Илана, поскольку этого, блядь, она и добивалась. Мой мозг до сих пор не может понять, чего она хотела добиться, вмешиваясь в мои противозачаточные. Вбить клин между Ксавьером и мной, а заодно и между парнями? Причинить мне боль самым ужасным из возможных способов? Я не знаю, но на самом деле я не хочу этого выяснять, потому что, несмотря ни на что, вся ситуация по-прежнему запутанная и жестокая.

Музыка со станции кантри, играющей по радио, звучит вокруг нас, но я не знакома ни с чем из того, что они играли до сих пор. Хотя это лучше, чем сидеть здесь в тишине, что мы бы и делали в противном случае, поскольку все наши телефоны были заменены одноразовыми, которые чертовски стары и не дают нам возможности слушать наши плейлисты.

Я чувствую на себе взгляды, и волосы у меня на затылке встают дыбом. У меня как будто паучье чутье, когда все "Звезды" рядом. Вглядываясь сквозь ресницы, я поднимаю руку, чтобы заслонить глаза от солнца, и вижу, что Тобиас ухмыляется мне, держа в руке учебник по воспитанию детей. Он выглядит чертовски сексуально в своей шапочке и оранжевых пляжных шортах, его пресс обнажен так, что я могу его видеть.

Я уже знаю, что он собирается рассказать мне еще один забавный факт о беременности, и я уже на пределе из-за него и его случайных фактов. Теперь я полностью осознаю, что младенцы плачут в утробе матери, женщины ростом выше пяти футов пяти дюймов с большей вероятностью вынашивают близнецов — что вызывает у меня много опасений, поскольку я ростом пять футов и семи дюймов, — а так же стимуляция сосков поможет ускорить роды.

Превосходно. Идеально. Совсем не то, что я хотела услышать.

— Просто скажи это, Тобиас, — бормочу я со вздохом, хотя втайне мне нравится видеть его таким взволнованным. Это заставляет меня чувствовать, что мы, черт возьми, можем это сделать.

— Только не снова, — ворчит Хантер со стоном справа от меня, и я слышу, как Ксавье тоже усмехается. Лу-Лу и Чарли сидят на скамейке для пикника и смеются каждый раз, когда Тобиас упоминает случайный факт.

— Перестань стонать, Хантер, — напевает Тобиас, поворачиваясь, чтобы лечь на живот, и снова ищет слова в книге. — Ты знала, что дети могут рождаться с зубами?

Фу. Что?

— Пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь, — бормочу я, мои бедра сжимаются от страха при его словах, но он нетерпеливо кивает.

— Нет, это стопроцентная правда, — отвечает он, листая страницы в поисках более подробной информации, и я провожу рукой по лицу. Я не думаю, что смогу с этим справиться. Вроде бы, вообще. — Также довольно часто женщины какают во время родов. Представь, Шарик, — говорит он со смехом, и моя кожа бледнеет, когда меня начинает тошнить от этой мысли.

— Тоби, сейчас же заткнись, — рычит Хантер, переплетая наши пальцы, и я поворачиваюсь к нему с улыбкой, ценя тот факт, что он видит, как я борюсь. Он игриво подмигивает мне.

Каждое прикосновение, каждый вкус, каждый шепот между нами внезапно становятся совсем другими. Все это кажется чем-то большим, и я стараюсь быть как можно осторожнее, но это очень трудно, когда они так внимательны. Я чувствую, что на кону мое сердце и ожидания.