Что ж, драить горшки с кастрюлями или чистить плюхи всяко приятней, чем сдирать с обшивки водоросли и ракушки с риском упасть в воду прямо в пасть голодным акулам. Макс спустился на нижнюю палубу. Найти камбуз ему удалось без труда — он просто следовал наваристому запаху и вскоре очутился в просторном помещении.

Посреди него стояла большая кирпичная плита, от которой шел просто адский жар. По правую руку находился низенький столик с трехногим табуретом, по правую — полки с мисками, сковородками, стаканами и прочей посудой. Под полками стояли две колоды — одна, видимо, для дров, с воткнутым в нее топором, другая же, покрытая бурыми пятнами, для разделки мяса. Всюду же теснились мешки, котлы, бочки и другая утварь, так что даже худой Макс смог бы протиснуться меж ними лишь боком.

Спиной к него стоял грузный пират, невысокий, но весящий минимум втрое больше Макс, что, не торопясь, резал освежеванную рыбу на грязном столе. Одет он был лишь в широкие штаны. Бледную прыщавую спину покрывали многочисленные белесые рубцы, на правом плече синела плохенькая татуировка в виде парусного корабля, что шел сквозь бушующие волны. Левой ноги у Кока не было — вместе нее торчал деревянный протез. Что-то коснулось ноги Макса. Опустив глаза, он увидел огромную жирную крысу, которая, пискнув, юркнула куда-то под стол. Макс же невольно отшатнулся и случайно задел один из котлов.

Услышав шум, Кок оглянулся.

— Рыбу разделывать умеешь? — спросил он, даже не представившись и не поздоровавшись.

Макс кивнул. Не произнеся больше ни слова, Кок воткнул нож прямо в стол, подковылял к бурлящему на огне котлу, приподнял крышку, принюхался и принялся мешать варево большой деревянной ложкой. Макс же занял место у стола, на которой кучкой валялись крупные рыбины с выпученными глазами и принялся за дело. Поначалу он и не знал, с какой стороны начать, однако со скупыми, но дельными советами Кока быстро навострился. Когда последняя обезглавленная и выпотрошенная рыба заняла свое место в бочке, Кок засыпал ее солью с горкой, а Макс же, с ног до головы в чешуе, был уверен, что его еще долго будет воротить даже от запаха рыбы.

Закрыв бочку крышкой, Кок плюхнулся на табурет — древесина жалобно застонала под весом такой туши — придвинул к себе стоявшие на столе початую бутылку с кружкой, плеснул в нее какой-то бурдомаги и с вопросом взглянул на Макса, но тот лишь покачал головой.

— Не пьешь? Похвально — здоровье беречь надо, — хриплым голосом произнес Кок и одним махом осушил кружку.

Макс же уселся на бочку с засоленной рыбой. Лицо у Кока было широкое, обрюзгшее, походившее на морду бульдога. На щеках и подбородке торчала седая щетина, проседь же изрядно побелила жесткие короткие волосы, торчащие «ежиком». Несмотря на кажущуюся медлительность, Кок не выглядел жалким калекой, напротив — каждое его движение выдавало в нем опытного бойца, темные глаза же походили на глубокие колодцы.

— Меня, кстати, зовут… — начал было Макс, но его тут же одернул Кок.

— Да плевал я, как тебя зовут, сопляк, — он вновь наполнил кружку. — Если хочешь жить, пасть заткни и внимательно слушай. Я помогу тебе сбежать…

— Сбежать? С чего вдруг? — спросил Макс.

— Еще раз перебьешь — вылетишь отсюда быстрее ядра! — рявкнул Кок, выпил, зажмурился, крякнул и снова потянулся к бутылке. — Сопляков дерзких я давно недолюбливаю, меня один как-то чуть в могилу не свел, а ты на него похож как раз. Так вот — ключ от кандалов твоих у Рыжего хранится. Я в похлебку листьев сонника добавлю — это трава местная, действует как снотворное, так что ублюдка и из пушки будет не добудиться, как и всех прочих. Ты ключик стянешь и вплавь до острова доберешься — акул я тоже накормлю до отвала, так что их можешь не бояться. А как своих найдешь, скажи Питеру, что я хочу заключить сделку — я отдам ему компас, а он взамен проведет меня к Источнику. Ты же понимаешь, о чем я, надеюсь?

Макс кивнул.

— Чудно. Не нужно будет тратить время на пустые разъяснения, — сказал Кок. — Так вот. Вам компас, мне — Источник. Желания всем даром, и пусть никто не уйдет обиженным.

Макс призадумался. Его опять пытаются втянуть в очередную интригу. Максу уже начало казаться, что практически все на Небыле — у кого хватает мозгов, разумеется — ведут какую-то свою двойную игру, включая самого Питера. А что если Кок просто пудрит Максу мозги? Вдруг Крюк решил таким хитрым способом выманить злейшего врага…

— Думаешь, это ловушка? — произнес Кок, будто бы прочитав мысли Макса, и влил в себя еще пойла; щеки его слегка порозовели, глаза заблестели, язык начал заплетаться.

— Именно так я и думаю, — не стал отпираться Макс. — Зачем тебе обманывать Крюка? Ему ведь тоже нужен Источник.

— Черта с два, — фыркнул Кок. — Этому выжившему из ума уроду нужно только одна — голова Питера Пэна на стене. Остальное кэпа не волнует. Я же хочу убраться отсюда подальше. Меня от всех этих рож уже блевать тянет — я оттого на палубу и почти не выхожу. Тоже мне, пираты нашлись — сплошь психопаты через одного, по которым дурка плачет. Я по морю ходил с настоящими пиратами, и они, между прочим, побаивались меня, и правильно делали. Я б тебе назвал пару имен, да только вряд ли они тебе что скажут. Ну так что, по рукам? Если ты и впрямь думаешь, что Крюк пощадит тебя после того, как ты отведешь его к вашей норе — ты тупее, чем кажешься. Тебе же первому глотку и вскроют, не чужие, так свои.

— Ладно, по рукам, — согласился Макс, так как возразить ему было нечего при всем желании. — А как ты вообще собираешься компас достать? Его же Крюк с собой носит и даже под подушке на ночь кладет, наверное.

— Это уже мои проблемы, — ухмыльнулся Кок и взглянул на бутылку, но, видимо, решил, что пока что с него хватит. — К северу от Русальни есть большой холм, а на нем — одинокое высокое дерево. Его даже с корабля видать. Повесьте на вершину дерева какую-нибудь красную тряпку вечером и ждите меня там по утру. Запомнил? Молодец. Ладно, а теперь давай с ужином покончим, иначе весь план насмарку.

Поднявшись с табурета — и чуть не упав — Кок начал нетвердым шагом разгуливать по камбузу, не забывая отдавать Максу указания. К чести Кока, даже будучи изрядно подшофе, управлялся с готовкой он довольно ловко, так что вскоре наваристая похлебка уже была готова. Кок даже сподобился приготовить две отдельные порции — без сонных листьев, или как их там звали — для себя и Макса, так что наскоро поев, они вдвоем потащили котел наверх, Кок при этом вопил во все горло, созывая команду на ужин.

Пока пираты ели — место для этого они выбирали кто где, кто-то просто сидел прямо на палубе, кто-то забирался на бочки, Близнецы, к вящей радости Макса, направились в свою «мастерскую» — ругая Кока последними словами за то, что опять «водичку одну подает и навар зажимает», Макс сидел и смотрел на то самое дерево, которое отсюда казалось простой веточкой. Кок убрался обратно в камбуз, Макс же размышлял о том, удастся ли ему покинуть Небыль живым.

На острове Макс провел едва ли неделю, но уже пережил больше, чем за всю оставшуюся жизнь. Интересно, мама с отчимом разыскивают пропавшего или уже успели похоронить?.. Макс представил заплаканную мама, что выступает по телику с его фотографией в руках и у него невольно защипало в глазах. Но потом он разозлился сам на себя за минутную слабость и сжал кулаки. Черта с два он тут подохнет! Даже если ему придется сразиться с Крюком или самим Питером — плевать. Макс найдет этот Источник чего бы ему это не стоило и вернется домой. И заберет с собой всех остальных мальчишек. Ну, как минимум, Умника, так как всех прочих, походу, происходящее на острове вполне устраивало.

На палубе вдруг снова показался Кок. Все разговоры и жалобы тут же стихли, как по волшебству — видимо, он не врал насчет своих заслуг и действительно обладал грозной репутацией. С собой Кок нес зловонный мешок рыбьих потрохов, оставшихся после работы Макса. Высыпав внутренности за борт, Кок удалился обратно в свою вотчину — вода же забурлила, когда акулы принялись поглощать угощение.