— Следи за языком, Гарри. Больше предупреждений не будет.

«Ох-ох-ох».

— Да, сэр.

«Что ж, так-то лучше».

— Блейз просто хочет помочь тебе, Гарри.

— Мне не нужна помощь.

— Я понял. К счастью для тебя, Блейз — хороший друг. Он поможет тебе, хочешь ты этого или нет.

— Как и вы? — саркастически выплюнул Гарри. — Замечательно. Мне нравится, когда окружающим наплевать на мою свободу воли.

— Я уважаю твою «свободу воли», — сердито огрызнулся Северус, — до тех пор, пока это не наносит прямого ущерба твоему здоровью и благополучию.

Гарри повернулся и посмотрел на Снейпа.

— А если я сочту, что вы вредите моему здоровью и благополучию?

«По крайней мере, он честен».

Северус встретился взглядом с Гарри.

— Разве я когда-нибудь делал тебе больно, Гарри?

— Пока нет. Но сделаете. Сами же это сказали.

— Полагаю, ты имеешь в виду, когда я сказал тебе, что ударил бы за то, что ты подвергнешь себя опасности…

— Да. Так вы собираетесь убедить меня, что побои не «вредят моему здоровью и благополучию»? Я признаю, что мой инстинкт самосохранения нуждается в некоторой доработке, но вот этого не могу понять.

До Северуса наконец дошло, и он уставился на Гарри. Мальчишка ничего не понял. Совсем.

— Я же говорил тебе, что буду поступать иначе, чем твои родственники…

— Какое мне дело до того, что вы поступите иначе? У вас есть свой собственный гуманный способ избивать ребёнка? Простите, если я не хочу это пробовать.

— Гарри, я уже говорил это раньше, я не причиню тебе вреда. У меня нет намерения избивать тебя.

«Неужели он всё ещё так думает обо мне?»

— Да-а? Как же вы тогда это называете? «Надлежащая дисциплина»?

«О, Мерлин! Он действительно до сих пор так обо мне думает».

— Гарри, когда я сказал, что ударил бы тебя, я имел в виду — шлёпнул бы несколько раз, если бы почувствовал, что это действительно необходимо. Разница в том, что это не повредит тебе.

«Как же так вышло, что я не объяснил этого раньше?»

— Да без проблем. Я молод, быстро приду в норму и на следующее утро буду готов работать, — саркастически ответил Гарри.

— Ты бы хоть раз в своём жалком существовании выслушал меня! — рявкнул Северус, сердце сжалось от смысла слов мальчика.

Гарри замолчал, находя замечание профессора странно неприятным, потом буркнул себе под нос:

— Не то чтобы ты улучшал моё существование, придурок.

Снейп, резко повернувшись, посмотрел на Гарри.

— Я сделаю вид, что не слышал этого, и ты не будешь повторять, понятно?

Гарри только упрямо вздёрнул подбородок.

«Хорошо. Мудак».

— Гарри, — Снейп вернулся к своему запоздалому объяснению, — когда я говорю «никакого вреда», я имею в виду — никакого вреда. Я знаю, ты мне не веришь, но у тебя никогда не будет синяков, шрамов и кровоподтёков, нанесённых моей рукой.

— Вы правы, я вам не верю, — прямо сказал Гарри.

— Тогда как тебе такой расклад: если я когда-нибудь действительно подниму на тебя руку — а я этого не сделаю, — я хочу, чтобы ты пошёл и поговорил с кем-нибудь. С профессором Макгонагалл, мадам Помфри, чёрт побери, даже с мистером Забини, если ты не хочешь разговаривать со взрослыми.

— А что может сделать Блейз? Не знаю, заметили ли вы, но это мир взрослых. Ему просто придётся пойти к кому-то другому. И этому другому будет всё равно, — с горечью сказал Гарри.

— Ты правда думаешь, что если пойдёшь к профессору Макгонагалл с травмами на теле, которые получил от меня, она ничего не сделает? Ты действительно веришь в то, что мадам Помфри отреагирует так же?

Гарри ничего не ответил.

«Нет. Я не могу сказать этого о них».

— Ответь мне, пожалуйста.

— Нет.

— Нет — ты не ответишь, или нет — ты так не думаешь?

— Нет, я так не думаю, — позабыв о гневе, тихо ответил Гарри.

Северус почувствовал облегчение. На мгновение он засомневался, доверяет ли мальчик вообще кому-нибудь, даже этим двум женщинам.

— Хорошо. Потому что я могу сказать тебе со стопроцентной уверенностью, что если я причиню тебе вред, они меня четвертуют. Более того, Минерва гораздо более могущественная ведьма, чем я когда-либо буду, и она весьма недвусмысленно заявила мне, что если я причиню тебе вред, она лично спустит с меня шкуру. Можешь спросить у неё.

«Хотя я знаю, что ты этого не сделаешь».

Гарри был потрясён, но Снейп ещё не закончил:

— И твоему другу Блейзу тоже не пришлось бы обращаться к взрослым. Ты думаешь, Перси Уизли подшутил над Маркусом Флинтом, потому что надеялся заработать на этом баллы? Уверяю тебя, чтобы заставить его нарушить статус-кво, потребуется нечто гораздо большее. Он сделал это для тебя, как и многие другие.

Гарри просто смотрел на него, и что-то болезненно сжималось у него в груди. Северус наблюдал за ним, видя зарождающийся огонёк в глазах мальчика.

— Ты не один, Гарри. Если ты почувствуешь опасность по какой-либо причине — даже от меня или другого профессора — всегда найдётся, к кому обратиться.

Чувствуя себя уязвимым и не в силах контролировать выражение лица, Гарри снова повернулся к углу. В кои-то веки он предпочёл оказаться спиной к Снейпу, чем позволить профессору увидеть, как его слова подействовали на Гарри. В этих словах было слишком много смысла, чтобы он остался спокоен.

«Всё не может быть так просто. Ты… ты не пойдёшь к одному взрослому, потому что тебя ударил другой. Ты просто не пойдёшь».

Но если бы он мог пойти к ребёнку…

И Гарри не мог отрицать защитную жилку Макгонагалл. Она защищала своих Львов и считала Гарри одним из них. И Снейп — он сказал, что не стал бы бить Гарри, а Гарри, естественно, отверг это. Но если этот человек не может…

Наконец Гарри решил просто спросить.

— Почему вы всё ещё рядом, если не можете ударить меня?

Снейп странно посмотрел на него.

— Многим людям нравится быть рядом с детьми, при этом не желая причинять им боль, Гарри.

— Только не со мной. Урод никому не нужен. Я хочу, чтобы вы знали, что я «сочетание плохой наследственности и скверного поведения», — процитировал он.

«Только не это».

— Гарри, — угрожающе спросил Снейп, — что я говорил насчёт того, чтобы называть себя именно этим словом?

— Не называть, — Гарри поморщился, вспомнив. — Извините.

— Я и впрямь вымою тебе рот, когда мы здесь закончим.

«Чёрт! Он же не станет… вот дерьмо! Как мне выпутаться из этого? Погоди-ка. Может быть…»

Гарри облизнул губы, затем снова повернулся лицом к Снейпу.

— Пожалуйста, не надо.

— Нет? — Наконец-то прозвучала просьба. — А почему нет? И «потому что это не твоё дело» — не самый лучший ответ.

Гарри закусил губу и задумался.

— Потому что моё отравление считается вредом? — попытался он.

— Хорошая попытка, — Снейп практически рассмеялся. — Как ни отвратительно это зелье на вкус, это не яд. Попробуй ещё.

«Он не сердится? Ладно…»

— Потому что «урод» — это ругательство?

— Я этого не говорил. Я просто запретил тебе так себя называть. Ещё.

Не в силах придумать лучшей причины, Гарри попробовал ещё один весьма маловероятный вариант.

— Потому что я не хочу, чтобы вы это делали?

— Это сработало бы, если бы я не считал необходимым донести до тебя свою точку зрения.

— Так что, в этом запрете не было необходимости? — в отчаянии спросил Гарри.

— Пожалуй, — признал Северус. — Но тебе придётся доказать, что ты это понял.

«Доказать? Чего он хочет?»

— Я… я больше не буду так говорить.

— Это только начало. Почему?

— Потому что вы этого не хотите?

— Речь не обо мне, — возразил Северус.

Гарри разочарованно вздохнул.

«Что в этом плохого? Здесь только у тебя есть власть».

— Потому что… Это неправда?

— Уже лучше. Что неправда?