«Хватит голову ломать, просто напиши эти дурацкие строчки. Только Снейп забыл, что «строчка» обычно состоит именно из одной строчки».

2. Правила установлены для того, чтобы я был в безопасности, и поэтому их нельзя игнорировать. Моя жизнь стоит больше, чем напоминалка. Я должен научиться ценить её так же высоко и охранять так же тщательно, как это делают окружающие.

Снейп бесцельно кружил по комнате, и Гарри прекратил писать, косясь на расхаживавшего за его спиной Мастера зелий.

— Я не слышу, чтобы вы писали, Поттер.

Гарри вздрогнул и вернулся к письму, но он не мог одновременно писать и следить, что делает профессор.

3. Правила установлены для того, чтобы я был в безопасности, и поэтому их нельзя игнорировать. Моя жизнь стоит больше, чем напоминалка…

Гарри пытался просто прислушиваться, но даже это отнимало у него слишком много внимания, и он никак не мог расслабиться. Если бы только Снейп вернулся к своему столу!

— Га… Поттер, я в восьми футах от вас, — нетерпеливо фыркнул Мастер зелий. — И не собираюсь приближаться так, чтобы вы меня не услышали. А теперь пишите.

Щёки Гарри вспыхнули, и он опустил голову, чтобы скрыть это.

«Почему он всё время такой чертовски наблюдательный? Пора исправлять ситуацию».

— У меня болит рука, сэр.

— О, пожалуйста, — фыркнул профессор, — вы здесь всего двадцать минут. И я ещё раз повторяю, что не собираюсь причинять вам вред. Ваше наказание состоит в том, чтобы сидеть и писать до тех пор, пока не отупеете от скуки, а эти строки не начнут крутиться в вашем мозгу надоедливой литанией в течение следующих двух дней. Вот и всё. А теперь пишите!

…Я должен научиться ценить её так же высоко и охранять так же тщательно, как это делают окружающие.

Но кто, чёрт возьми, делал всё это, оценивая и охраняя?

4. Правила установлены для того, чтобы я был в безопасности, и поэтому их нельзя игнорировать. Моя жизнь стоит больше, чем напоминалка. Я должен научиться ценить её так же высоко и охранять так же тщательно, как это делают окружающие…

Ровно в десять вечера профессор наконец прекратил свои проклятые расхаживания и вернулся к столу.

— Как много вы написали, Поттер?

Гарри посмотрел.

«Тьфу. Я едва ли наполовину сделал!»

У Гарри ужасно ныла рука, но шея, плечи и спина болели ещё сильнее. Большую часть трёх часов он провёл, сгорбившись, напряжённо прислушиваясь и одновременно пытаясь писать. Это не способствовало особо благостному настроению. Он сердито посмотрел в глаза Мастера зелий и холодно сообщил:

— Сто десять, сэр.

Декан жестом попросил Гарри передать ему работу.

«Хочет сам пересчитать, что ли? Там все строчки, что есть, я даже аккуратно их написал. Тебе не на что жаловаться. Ты сам виноват, что проторчал со мной весь вечер».

— Хорошая работа. Вы свободны.

Гарри озадаченно уставился на него.

«Хорошая работа?! Свободен? Но я даже не закончил! Что, чёрт бы тебя побрал, происходит?»

— Закончите завтра, — усмехнулся декан Слизерина в ответ на сомнения Гарри и снизошёл до объяснения: — Ста десяти достаточно для одной отработки, учитывая вашу аккуратность. Идите, Поттер.

Гарри не нужно было повторять дважды: он ушёл, встряхивая ноющей рукой и пытаясь расслабить затёкшие плечи. Удивившись поначалу странному комментарию Мастера зелий по поводу надоедливой литании, теперь он уже не удивлялся — строчки крутились в голове бесконечным повтором:

Правила установлены для того, чтобы я был в безопасности, и поэтому их нельзя игнорировать. Моя жизнь стоит больше, чем напоминалка. Я должен научиться ценить её так же высоко и охранять так же тщательно, как это делают окружающие.

Кто, во имя Мерлина, охранял его?

***

И это первая отработка из четырнадцати, прикинул Гарри, когда, весь кипя, вернулся в общежитие и присоединился к ожидавшим его Блейзу и Тео.

— Ну что, ребята, поможете мне?

— Конечно! — воодушевился Тео. Более осторожный Блейз поинтересовался:

— В чём помочь?

— Ну, завтра у меня снова отработка… и каждый день следующие две недели… и я под домашним арестом… короче говоря, мне не светит никуда выйти в течение нескольких недель. Хотите помочь мне вести Вторую мировую войну?

Оба мальчика, осознав объёмы полученного Гарри наказания, смотрели на него с ужасом и растущим замешательством, так что он решил говорить прямо:

— Снейп решил сделать мою жизнь невыносимой в течение следующих двух недель. Я хочу отплатить ему тем же.

Тео и Блейз переглянулись. Тео восторженно ухмыльнулся, в то время как Блейз задумчиво улыбнулся и наконец сказал за двоих:

— Мы в деле.

***

На следующий день за завтраком с подачи гриффиндорского и слизеринского столов прошёл слушок.

«На зельях у первокурсников кое-что произойдёт. Не реагируйте. Не дайте Снейпу узнать об этом».

Гарри, Рон, Гермиона, Тео и Блейз сидели вместе в классе, и Гарри сообразил, что если у остальных уже пятый урок зельеварения, то для него это всего третий: на первом Снейп унизил его, на втором — полностью проигнорировал. Гарри предполагал, какая сегодня последует реакция, и был взвинчен до предела смесью предвкушения и тревоги.

В классе медленно собирались, перешёптываясь и удивлённо переглядываясь, остальные ученики, рассаживались по своим привычным местам. Никто, кроме Гарри, Тео и Блейза, понятия не имел, что должно произойти — знали только, что будет что-то, на что им не следует реагировать.

Вскоре через другую дверь стремительно ворвался Снейп, и в классе мгновенно воцарилась тишина.

«Интересно, куда ведёт эта дверь? Хм… Может быть, в его кабинет?»

Профессор взмахнул палочкой, на доске появился список ингредиентов, затем последовал инструктаж о дополнительных составляющих, необходимых для зелья (большинство из них было у учеников в их личных наборах), и приказ открыть в учебниках сто двадцатую страницу. Мастер зелий начал объяснять урок — приготовление зелья для роста зубов, которое использовалось, чтобы помочь тем, кто потерял зубы в силу возраста или в результате несчастных случаев. И только Гарри заметил, что на протяжении всей лекции декан вёл себя несколько странно, попеременно то пристально наблюдая за Гарри, то делая вид, что вообще ничего не замечает.

Наконец профессор повернулся, показывая что-то на доске, и Гарри произнёс заклинание. Прядь волос сантиметра в три шириной на затылке Мастера зелий приобрела ярко-фиолетовый оттенок. Успех! Заметившие это ученики едва сдерживали ухмылки и смех, поджимая губы и прячась за котлами, а Тео тайком показывал Гарри большие пальцы. Снейп же ничего не замечал.

В следующий раз, когда Гарри увидел затылок Снейпа, по обе стороны от фиолетовой появились две синие прядки, и класс с трудом удержался от смешков. Затем появились две зелёные, потом жёлтые, оранжевые. Класс продолжал сдавленно хихикать, но хотя Мастер зелий поглядывал подозрительно, он не мог сам увидеть свои волосы и понять, что происходит. Наконец Гарри добавил последние две пряди ярко-красного цвета, и класс больше не вытерпел. Послышалось хихиканье, затем сдавленный смех, и наконец все просто взорвались хохотом.

Мастер зелий трансфигурировал себе зеркало, причём двойное, чтобы увидеть затылок, а дети смеялись всё громче. Похожий на мрачного клоуна, Северус свирепо нахмурился, оглядывая класс.

«Кто, во имя Мерлина, даже гадать не надо — Поттер».

Мальчишка смотрел прямо на него с довольной улыбкой, которая стала вызывающей, когда он встретился взглядом с Мастером зелий. Всем своим видом он будто говорил:

«Ну и что ты будешь с этим делать?»

Профессор недоумевал.

«Ну и что мне с ним делать? Почему он вляпывается в неприятности именно сейчас? Такое чувство, что он просто нарывается на новые наказания».

Тем не менее, урок никто не отменял, поэтому Северус решил пока проигнорировать проблему, взмахом палочки вернув свои волосы в нормальное состояние. Это вызвало разочарованные вздохи у нескольких учеников, на которые Северус также не обратил внимания.