— Забини намеренно выражался неопределённо, — нахмурился Снейп. — Я хочу услышать твою версию.

«Конечно хочешь».

Хотя этот человек был прав — Блейз говорил довольно расплывчато.

«Он уже намекнул, что у меня не будет из-за этого неприятностей. Он не нарушит своего слова».

— Малфой сделал замечание, я возразил, — объяснил Гарри, тщательно сохраняя невозмутимое выражение лица и ровный тон. — Я подошёл к нему, а он со своими друзьями вытащили волшебные палочки. Я воспользовался своей магией, чтобы разоружить их, затем схватил Малфоя за шею, прижал к стене и сказал, что могу ударить его, если действительно захочу, а потом отпустил его. Как и сказал Блейз, никто не пострадал.

— Ты обезоружил четырёх человек? — Брови Снейпа поползли вверх.

— Да.

— А ты действительно мог его «ударить», как ты сказал?

— Мог. Наверное. Если бы, конечно, достаточно разозлился.

Снейп задумчиво нахмурился.

— Ты помнишь наш разговор об использовании магии против Малфоя?

«Значит, теперь мне нельзя защищаться?»

— Он первым вытащил палочку, сэр, — ровно сказал Гарри.

— Это так, и на этот раз ты не причинил ему вреда. Но мы уже дошли до того, что я обсуждал с тобой ранее. Ты можешь нанести ему серьёзный ущерб, если захочешь. Имей это в виду.

«Обязательно».

— Да, сэр, — ответил Гарри. — Я могу идти?

— Есть ли шанс, что ты поговоришь со мной?

— Нет, сэр.

Гарри изо всех сил старался выдержать взгляд Снейпа, пока профессор изучал его, и в конце концов тот вздохнул и разорвал зрительный контакт.

— Можешь идти.

***

Северус открыл дверь в кабинет директора и вошёл, не дав Альбусу времени сказать своё обычное «Входи, Северус». Лицо директора, как всегда, выражало лёгкую радость, но глаза были печальны.

— Что тебя беспокоит, мой мальчик? — спросил он, когда Северус сел в кресло. Очевидно, директор снова просматривал старые воспоминания, так как на столе стоял Омут памяти.

— Вы сами вызвали меня, — резко напомнил Северус, переводя взгляд с Омута на лицо директора.

— Да, но прости стариковскую сентиментальность, — Дамблдор улыбнулся помрачневшему Северусу. — Твоё душевное состояние в данный момент для меня важнее, чем вопрос, который заставил меня пригласить тебя сюда.

— Я в порядке. Что вы хотели обсудить?

— Меня не должно удивлять, что вы с юным Гарри иногда кажетесь такими похожими, — Альбус покачал головой. — Но это всё ещё иногда случается.

Северус стиснул зубы.

«У меня сейчас нет на это сил».

— О чём. Вы. Хотели. Поговорить. Сэр?

— Я так понимаю, Гарри опять пошаливает?

«Он этого так не оставит. Он никогда этого не делает. Можно подумать, я к этому не привык».

— Можно и так сказать. — Северус вздохнул и попытался успокоиться.

— Ты знаешь почему?

— Как всегда, полагаю, — ровно сказал Северус. — Я каким-то образом разозлил или обидел его. Обычно он говорит мне, что я сделал… — «И обычно он идёт и делает что-то, чтобы разозлить меня в ответ, а не просто полностью меня игнорирует…» — …но на этот раз он заупрямился. И да, это порядком меня достаёт. Можем ли мы перейти к текущему вопросу?

— Так получилось, что это и есть текущий вопрос, Северус. Я хочу, чтобы ты посмотрел одно воспоминание, — директор указал на Омут.

— У вас есть воспоминания о Гарри?

«Когда он вообще виделся с Гарри без моего ведома?»

— Да, есть. Вчера вечером я стал свидетелем кое-чего, что, как мне кажется, ты должен увидеть. Без сомнения, Гарри предпочёл бы, чтобы я не делился этим с тобой, учитывая его поведение в последнее время, но я верю, что это многое прояснит для тебя.

— А это важно? — Северус нахмурился.

— Думаю, это имеет решающее значение. Я понимаю, как ты относишься к личной жизни мальчика, Северус, но искренне верю, что это необходимо.

«Не то чтобы у меня было много вариантов», — обречённо подумал Северус.

— Ну хорошо.

Немного поколебавшись, — любой, у кого есть опыт работы с Омутами памяти, знает, что к ним лучше не подходить легкомысленно, — Северус наклонился и коснулся лицом жидкой поверхности.

***

…Директор тихо вошёл в комнату и встал у двери, наблюдая, как Гарри молча уставился в зеркало Еиналеж.

«О, нет, — осознал Северус. — Это чёртово зеркало».

Северус подошёл к Гарри и встал рядом с ним как раз в тот момент, когда мальчик заговорил.

— В-вы мой учитель, — тихо сказал Гарри, глядя направо в зеркало. Его взгляд переместился влево, как будто он теперь обращался к другим людям. — Вы умерли. А вы… вы ненавидите меня. Я знаю, что вы меня ненавидите.

«Вы умерли — это наверняка его родители, — понял Северус. — А вы ненавидите меня — Дурсли? Оба опекуна, которые должны были стать таковыми для него и не стали. Остаётся учитель — это наверняка я».

Но как Северус подвёл его? Что плохого в том, чтобы быть его учителем?

Мальчик секунду смотрел в зеркало, выражение его лица было мягче, чем Северус видел за долгое время.

— Ты что, не понимаешь? — внезапно закричал он. — Я сирота. Я бездомный. Я никому, блядь, не нужен! И я справляюсь с этим. Я сделаю всё, что смогу, чтобы избавиться от этих глупых, бесполезных, жалких мечтаний, и мне не нужно какое-то грёбаное зеркало, чтобы воскресить их снова!

«Ну конечно же, — Северус почувствовал, как у него отвисла челюсть. — Я его учитель. И насколько мальчик понял, не хочу быть чем-то бо́льшим для него, ни в каком постоянном смысле. Я сделаю всё, что смогу, чтобы избавиться от этих глупых, бесполезных, жалких мечтаний. Он мечтает о семье. О доме. О родителях».

«О, Мерлин. Неудивительно, что он и близко ко мне не подходит. Он прав — я причинил ему боль. Дело не в том, что я сделал, а в том, чего не сделал, в том, чего, как он думает, никогда не сделаю. И он, конечно же, прав. — Северус был просто его учителем, его наставником, он не был его… — О, Мерлин. Он хочет, чтобы я был его отцом».

Он не мог быть отцом! Он был проклятым Пожирателем Смерти!

Северус наблюдал, как Гарри снова замер, задумчиво уставившись в зеркало, потом встряхнул головой:

— Нет! Всё это, блядь, неправда! Отвалите вы все!

Гарри отступил, сильно ударил по зеркалу и рухнул на пол, побелев, сжался в комочек, стараясь уберечься: зеркало с треском лопнуло, и Северус, затаив дыхание, смотрел, не в силах предотвратить, как смертоносный град стеклянных осколков обрушился на его юного подопечного. Однако они застыли в нескольких дюймах от спины мальчика и соскользнули на пол. Гарри на мгновение замер на корточках, тяжело дыша, потом медленно выпрямился и уставился в искорёженное зеркало. И вдруг резко развернулся к дальней стене комнаты.

Посмотрев туда, куда смотрел мальчик, Северус увидел, что Дамблдор прошёл немного дальше в комнату.

— Впечатляет, — сказал Дамблдор-воспоминание.

Гарри попятился, явно испугавшись.

— Я н-не хотел, — пробормотал он. — Правда, не хотел.

Он хорошо это скрывал, но Северус видел, что мальчик был сильно расстроен.

«Как и Альбус, похоже», — понял Северус.

— Неужели? — небрежно спросил директор. — Тогда с какой целью ты по нему стукнул?

Директор был осторожен, но Гарри явно опасался его и поднял подбородок в очень знакомой манере:

— Хорошо, я сделал это нарочно. В любом случае, чертовски глупо держать в школе такую штуку.

«И я говорил то же самое, Альбус, именно по этой причине».

Чёрт побери, мальчишка хотел…

— А почему ты так говоришь? — Альбус изобразил непонимание.

— Потому что это зло, — отрезал Гарри.

Директор выглядел слегка озадаченным, но Северус понимал, что Гарри видит его насквозь.

— Я никогда не думал об этом в таком ключе, — сказал Дамблдор тем же лёгким тоном. И Северус одобрил это — Гарри только что уничтожил бесценную часть школьной собственности, намеренно или нет, и должен был нервничать из-за этого. — Значит, ты уже понял, что оно делает?