В свободное время девочки развлекали меня разговорами о будущем. Было так забавно знакомить их с техникой, а когда мы в первый раз сходили в кинотеатр на какую-то посредственную комедию, они ещё полночи не переставали говорить, что никогда не встречали подобных чудес.

Приятно было дарить сказку. Пусть эта сказка заключалась в простых мелочах. Прогулка в парке, поездка на автобусе, воскресные покупки на продуктовом рынке.

Расходы выросли, но не критично. Оказывается, в прошлом я была той ещё транжирой, тратя деньги направо и налево.

Чувства постепенно возвращались.

Первый всплеск чувств я ощутила, когда приехала к родителями. Папа стоял в моей комнате, и долго смотрел на статуэтку балерины, которую привёз мне из командировки. В детстве я думала, что стану балериной.

— Пап?

— Прости, просто, — в его светло-голубых глазах застыли слёзы, он начал быстро моргать, пытаясь смахнуть их. — Вспомнил, как ты каждую субботу устраивала нам представления, надевала пачку и танцевала.

Мне очень захотелось обнять его. Другая часть, приобретённая после смерти, воспротивилась и умоляла избегать любого проявления чувств.

«Сентиментальный бред», — кричала она, но я смахнула пелену, сделала пару несмелых шажков и обняла папу. Он такой большой, похожий на огромного плюшевого медведя затрясся. Плакал, словно знал, что мог потерять дочь. — «Уже потерял», — злобно ухмыльнулась тень.

— Мои вы цыпляточки, мои сюси-масюси, — к нам подошла мама, и мы ещё пару минут просто стояли вместе. Я чувствовала сладкий, резкий аромат духов и смесь машинного масла с лосьоном для бритья. В то мгновение казалось, что счастье переполняет меня до краёв.

Тень скребясь и изворачиваясь впервые отступила.

— Курочка моя, где осветлялась? Мастер на славу постарался, кажется, что это твой натуральный цвет! — мама затараторила, рассказывая всё нужное и ненужное. Второго больше, но у меня на душе было как никогда спокойно. — И что с тем иностранцем?

Поперхнулась чаем.

Всё это время я старательно игнорировала любые мысли о Дарио. Даже после всего, что произошло, часть меня тосковала по нему. Сильно и безнадёжно.

Словно болезнь, мысли о нём распространялись по телу, вызывая противоречивые эмоции. Тень довольно урчала, когда в голове я начинала прокручивать план мести, в конце которого Дарио будет мёртв. А прошлая часть меня хлопала в ладоши и радовалась, когда наперекор всему, я хотела встретиться с ним.

И похожа одна из частей преуспела, потому что через две недели после встречи с родителями, в гостиной образовался тёмно-фиолетовый портал. Ко всеобщему удивлению, потому что как раз в это время Эвелин и Лили смотрели «Любови и голуби», а Женевьева пошла в магазин за попкорном и чипсами. Я хотела разгрузить комод, но после работы, едва могла заставить подняться себя с кровати.

Ну, хоть какой-то толк от демона! Его появление взбодрило. Эффект сравнимый с энергетиком в пересмешку с крепким кофе.

После пребывания в Империи, непривычно видеть его в простой широкой футболке и джинсах. Прошлая я влюблённо вздохнула, как же меня это бесило. Наверное, пора уже в психбольницу с этим раздвоением личности.

— Чем могу быть любезна? — «Зачем ты припёрся?».

— Я… — демон посмотрел на испуганных девочек и осёкся. — Нам нужно поговорить.

— Я думала, мы всё обсудили на балу, — его щёки залились очаровательным румянцем, а вместе с ним тепло затопило всё моё тело.

— Это касается того, что сказал Жевон.

— У тебя пятнадцать минут, — девочки бросили взгляд на меня, потом на Дарио, и прямо в пижаме, футболке и длинных клетчатых штанах, поспешили удалиться…на улицу.

— Эмм…нам…это… — начала Эвелин, которую Лили тянула к входной двери.

— Я забыла сказать Жен, чтобы она купила газировки, — продолжила Лили за подругу. Благо, на улице ещё было тепло. Листва только начинала желтеть и последнюю неделю держалось бабье лето.

— Да, точно, газировка. — ушки эльфийки задёргались, а лицо теперь сливалось с цветом волос.

Дверь громко захлопнулась, оставляя нас наедине.

Тень продолжала настаивать, чтобы я схватилась за нож и всадила демону прямо в ... неважно.

Чтобы демон не имел ввиду, историю про убитого младенца или рассказ о том, почему он врал, что я обладаю магией, мне любопытно послушать.

— Обещаешь ли ты говорить правду, правду и ничего кроме правды? — сказала я голосом из мультика. Дарио притворно поднял руки, защищаясь. На мгновение я вернулась в прошлое, такое далёкое, когда в неведении я ещё доверяла ему.

— Ты изменилась, — сказал он, блуждая то ли насмешливым, то ли похотливым взглядом по мне.

— Тебе ли не знать, как смерть меняет людей.

Я понимала, что эти слова ранят, потому что…хотела его ранить. Причинить, хоть сотую часть боли, на которую он обрёк мою душу.

— Не знаю с чего начать… — он и вправду выглядел растерянным, похож на пятиклассника, который не знает где поставить запятую в диктанте.

— Мы можем помолчать ещё четырнадцать минут, и мирно разойтись, — кажется, демону такой расклад не понравился. Он недовольно хмыкнул и сел на диван.

— Помнишь, я говорил, что меня предали? — кивнула, не понимая куда он ведёт. — Не я убил ребёнка, уверен, это маркиз Хорхулл, который руководил армией до моего назначения, он как-то раздобыл чистый магический потенциал, по нему легко можно определить, кто причастен к делу. Жевону тогда нужен был только повод избавится от меня, и он лишил меня магии и отправил в место, откуда невозможно выбраться.

— А Алерия? Она как-никак лишалась ребёнка, которого ты предположительно убил, — задала я вопрос, который так давно мучил меня. — Почему она не выгнала тебя? Не отомстила?

— Это был не её ребёнок, — ноги подкосились, я не выдержала и рухнула на диван. С этими людьми существами вообще всё нормально? — У неё случился выкидыш на позднем сроке, но Жевон не мог оставить этого. Общий ребёнок был гарантией, ну, или скорее псевдогарантией, что он удержит власть. Когда пришло время «родов» он взял безымянного мальчика-сироту, мать, которого вскоре после его рождения умерла, а отец бесследно исчез.

— Он готов был…пожертвовать «чистотой» крови ради…ради чего?

— Ради хоть и призрачной, но возможности править Империей, — глаза Дарио помутнели, будто он находился не здесь. — Он не переставал держать Алерию в страхе, я думал, что она сойдёт с ума, поэтому хотел как можно скорее вернутся.

— И тогда ты попал в ужасный и без магический мир к самой отвратительной и жестокой Раисе, — раздражённо продолжила я его историю. Если он хотел разжалобить меня своим рассказом, то у него получилось, вот только жалость я испытывала к императрице и ни в чём неповинному ребёнку.

— Нет, я не могу объяснить…меня должны были заточить в вечные льды, так как проступок мой должен караться хуже смерти, — на последнем слове я побоялась, что у меня начнётся нервный тик. — Ты что-нибудь делала перед тем, как я появился?

Я возвела глаза к потолку, со стороны выглядело, будто я силюсь вспомнить действия новогодней ночи, но на самом деле я украдкой смотрела на чашу люстры. Она была тёмно-коричневой, почти матовой, поэтому мои красные стринги, едва ли были заметны. Но я знала, что они там. С той самой новогодней ночи.

Я покачала головой, стараясь не выдать правду.

— Не знаю, в чём причина, но я перенёсся сюда. Мир лишённый и крупицы магии. Думаю, Жевон узнал обо всём сразу же, но его устроил такой вариант. В прошлом Земля стала тюрьмой для большинства преступников магических измерений. А потом я встретил тебя…

На этом в его голосе появились хорошо знакомые бархатистые, нежные нотки, которые уже принадлежали мне.

Но я постаралась вернуть себя к самой интригующей части его рассказа. А именно обману ни в чём неповинной смертной женщины.

— Я обманул тебя, — наверное, правильнее было разозлиться, но в это раз и тень, и прошлую часть меня затопило чувство безысходности. — Сказал, что научу магии, хотя прекрасно знал чем это обернётся…