Невид мялся. Взрослый мужчина нервно теребил свой головной убор и переминался с ноги на ногу. Он никак не мог найти слова, чтобы начать. И когда я уже хотела напомнить ему о том, что нас ждут, староста заговорил.

− Вы, наверное, слышали, что я ухаживаю за вашей горничной. Веленой, − начал он. Затем продолжил дальше, получив от меня кивок. – Разрешите мне жениться на ней. Обещаю не обижать ее, оберегать. Службу у вас она тоже не оставит, сам лично буду забирать по вечерам и провожать утром.

Я выдохнула. Рождение новой семьи − это хорошее дело. Только не дело все время бегать туда-сюда. И мне нужен был управляющий. Будет дополнительным подарком на их свадьбу. Комнат для слуг в доме хватало, либо же строить для молодой семьи отдельный домик или пристрой к имению.

− Когда планируете свадьбу? – поинтересовалась я, уже задумываясь о том, что преподнести Велене в день ее свадьбы. Она служила мне верой и правдой, всегда была рядом.

− На день урожая думали справить, − незамедлительно последовал ответ мужчины. – Все работы в поле тогда завершатся. И в честь этого планируются гуляния. Соберутся обе деревни, будут готовить кашу на всех жителей, зарежут барашка и жарить его на вертеле. Мы с Веленой подумали, что прекрасный день справить и нашу свадьбу.

− Хорошо, будь по-вашему, но сперва я обязана буду поговорить с самой девушкой. − согласилась я. – Если она ни слова против не скажет, я буду только рада за вас.

− Благодарю, ваше сиятельство, − поклонился мне Невид, не скрывая свою радость и улыбку.

− Тогда веди меня и знакомь с новыми людьми, − дав себе зарок вечером подумать о подарке или напрямую спросить у самой Велены, чтобы она сама хотела получить в такой день. – Будем вместе решать, что с ними делать.

Надо бы еще разузнать у Хелены, какие здесь есть традиции. Заодно поинтересоваться у невесты насчет ее приданого. Девушки начинали готовить его чуть ли не с самого своего рождения. А Велену я забрала с собой с одним узелком ее вещей.

Пока я думала обо всем этом, не заметила, как мы дошли до ворот, где в ожидании нас стояли люди. Измученные, усталые, в оборванной одежде. Они что сбежали из рабства?

Увидев их, я встала как вкопанная. На них невозможно было взглянуть без слез, но я сдержала себя. Они, итак, были напуганы и почти сломлены. Я – их последняя надежда выжить и сохранить семью.

− Невид, ты тоже видишь, что и я? – почти шепотом обратилась я к старосте, но глаза будто были прикованы к людям и больше ни на что и ни на кого не могли смотреть.

Маленькая толпа из взрослых и детей взирала на меня со смесью страха и надежды, отчаяния и веры одновременно. Это была «гремучая» смесь для меня. Ведь и сама почти была в таком же состоянии, как они. Одежда на них еле держалась. Во-первых, она была вся застирана и в заплатках, тронь и распадется на оставшиеся ниточки, во-вторых, тело, на чем висела эта самая одежда, изрядно исхудало. Если сказать по правде, то они вполне могли сойти за пугало на огороде, чтобы птицы не склевали урожай. Казалось, что они только вчера или сегодня освободились из тех мест, куда лучше не попадать.

− Да, − ответил мужчина и сглотнул, в растерянности, не зная, что еще сказать.

− Что вы умеете делать? – поинтересовалась я, подойдя к ним поближе. – Чем вы занимались раньше?

Мужчины и женщины переглянулись друг с другом, словно спрашивали у соседа можно ли заговорить со мной, не сделаю ли я им еще хуже, чем сейчас.

− Нам это нужно для того, чтобы вы работали там, что умеете делать лучше всего, − объяснилась я. – Не бойтесь, я не стану загонять вас на работу уже сегодня или завтра. Я дам время обустроиться, как и прийти в себя, − иначе они отдадут Создателю душу.

− Благодарим вас, госпожа, − мужчина сделал шаг вперед и поклонился на столько низко, на сколько смог. Остальные попытались повторить за ним, но я остановила их.

− Давайте без всего этого. И я не ваша госпожа, можно просто леди Инита. И можно узнать, как вы оказались в таком вот положении?

Толпа встрепенулась, словно выдай они мне свою историю, то я тут же сдам их властям. Но мне нужно было это знать. Вдруг они не по своей вине оказались в таком плачевном состоянии.

− Мы трудились, вы не подумайте. Каждый день не покладая рук и не поднимая головы, с утра до ночи. Но господа стали урезать нам жалованье. Сперва раз в год, потом все чаще и чаще. А работы меньше не становилось. У нас семья росла, нужно было их кормить. Мы начали уже старших приобщать к труду, как бы их жаль не было. А потом управляющий делами нашего господина взял все наши деньги и просто сбежал. Мы не просто остались без денег, но и без крыши над головой. Дом-то наш был взять как бы в аренду, а со временем мы бы выкупили его. Только как выяснилось потом, управляющий брал с нас оплату, но в счет погашения долга не записывал. Нигде не было указано, что мы хоть монету платили за наш дом. И нас просто прогнали. Так мы и слонялись, пока до нас не дошел слух про вас. Мы решили попытать счастья у вас. Если что не так, госпожа, простите нас. Мы уйдем, если у вас нет места для нас, и, если чем-то не угодили, − мужчина попятился назад, словно я сказал что-то не то.

Я понимала их. Ведь в первое время, когда только узнала, куда попала, я чувствовала себя так же, как они сейчас. Потерянной, разбитой, одинокой… И для себя поняла одну вещь, что все эти люди не умеют читать и писать. Они верят старосте и управляющему, который обсчитает их на раз-два. Они не видят никаких подтверждающих документов, им не выдают ничего, ни клочка бумаги, чтобы в случае чего добиться потом справедливости. Поэтому они и оказались в таком вот состоянии и почти просили милостыню, чтобы хоть как-то выжить. И нужно было с этим что-то делать. Иначе таких вот семей окажется намного больше. Но и заставить их начать ходить в школу, если таковые здесь имелись, чтобы они научились хотя бы чтению, тоже было невозможно. Они выберут труд, чтобы получать за работу монеты. Для них первоочередная задача: прокормить семью. Но я собиралась что-то придумать на этот счет. Надо их научить хотя бы читать, чтобы они знали на что идут и что пописывают. И считать…

− Сейчас вас староста разместит в те дома, которые у нас с некоторых пор пустуют. В дальнейшем, если вы захотите остаться здесь, они будут числиться за вами. На руки вы получите соответствующие документы об этом, чтобы никто не посмел вас выгнать потом, − начала я, глотая непрошенные слезы. – Вас накормят, помогут с одеждой и с остальными вещами, как и с продуктами. Вы отдохнете несколько дней, придете в себя. И сообщите Невиду, что вы умеете, чтобы он подобрал для вас работу. В дальнейшем со всеми вопросами можете обращаться к нему. Но если вас что-то не устроит, то ворота моего имения всегда для вас открыты.

Договорила и отвернулась от них. Больше не было сил смотреть на них. Кожа да кости. Как они держались до тех пор? И мне еще повезло, что я попала в тело дочери барона, а не в одного из них. Что бы со мной случилось, стань я одной из них? Выдержала бы такое?

− Позаботься о них, − обратилась я к Невиду. – Жду тебя завтра с подробным отчетом.

Староста поклонился и поспешил выполнить мое поручение. Я же направилась в дом, где меня дожидалась герцогиня.

− Откуда они? – кивнула она в сторону окна, откуда все видела.

− Из соседних поместий. И они не последние, − таких, как они, было много. Вина за их состояние ложилось на плечи аристократов, которые в ус не дули и не следили за своими подчиненными. – Как думаете, стоит написать письмо императору?

Ответом на мой вопрос было лишь красноречивое молчание бабушки. И как поступить в данной ситуации? Ведь всем помочь я не могла, как и принять их. Многим все равно придется отказать. У меня не было пригодного жилья, чтобы разместить, если кто-то еще попросит помощи.

Но проблемы начались куда раньше, чем я их ожидала…

Глава 25