— Говори громче, парень, — сказал Форстер, подходя ближе. — Я тебя не понимаю.

— Я сказал, что мы оказались не готовы к этим событиям. Панкреатор должен был говорить с теми из нас, кто принял и сохранил это знание, только с нами. Но эти, — он уставился на таблички, — доступны любому филологу.

— О чем ты говоришь, Мерк? Кто или что такое Панкреатор?

Мерк положил предмет, который держал в руке, на витрину. Это был плоский пластиковый диск. Затем он повернулся к Форстеру, поднявшись во весь свой внушительный рост:

— Ты мне нравишься, Форстер, несмотря на все наши разногласия. Несмотря на то, как часто ты срывал мои усилия.

— Тебе нужно отдохнуть, Мерк, Совершенно очевидно, что ты воспринял все это очень тяжело. Я сожалею, что именно я доказал, что ты ошибался в переводах.

Мерк продолжал, не обращая на него внимания:

— Иногда у меня даже возникало искушение помочь тебе узнать правду, хотя я всю жизнь стремился увести тебя и всех остальных от нее.

— Ты мелешь чепуху, — резко сказал Форстер.

— К несчастью, ты сам пришел к истине. Поэтому мне пришлось уничтожить твою работу…

— Что? — Форстер рванулся к компьютеру и тронул клавиши, но на плоском экране появились лишь пустые файлы. — Я не могу… Что это значит? Что ты наделал, Мерк?

— То, что я сделал здесь, делается везде, где такие записи были записаны и сохранены, Форстер, — прошептал Мерк. — На Земле, на Марсе, в каждой библиотеке, музее и университете. Везде. Остается только уничтожить два разума, которые могли бы открыть истину.

Форстер посмотрел на то, что лежало на витрине рядом с Мерком. — Что за чертовщина…

Он бросился на Мерка. Вспышка яркого света и стена обжигающего воздуха отбросили его назад. Последнее, что он видел — Мерк. Высокий светловолосый мужчина, объятый пламенем.

Командор встречал Спарту и Блейка, когда те сошли с шаттла в Ньюарке. Он был в своей синей униформе. Они были одеты как отпускники.

Приветствие Спарты было лишено теплоты:

— Не скажу, что рада вас видеть, сэр, ведь мы должны были встретиться лишь завтра у вас в офисе.

— Фосмажор. — Хрипло сказал командор. Он перевел свой синий взгляд на Блейка. — Привет, Редфилд.

— Блейк, тебе пора узнать, кто этот человек на самом деле. Это мой босс…

— Извини, совершенно нет времени для знакомств, — сказал Командор Блейку, прерывая Спарту, и быстро, и очень сильно, пожимая ему руку. — Нам придется поговорить по дороге, — это говорилось уже Спарте.

Блейк глянул на Спарту:

— Я тоже в этом участвую?

— Не знаю, держись пока рядом.

Они поспешили за командором, обгоняя других пассажиров на скоростном эскалаторе.

— Кто-то разбомбил музей Порт-Геспера, — сказал командор, так словно горло его было забито гравием. — Пробода вытащил Форстера из-под обломков. Сильные ожоги на семидесяти процентах его тела, которые медики не могут устранить за несколько дней. Говорят нужно длительное лечение. Мерк мертв.

— Что там произошло?

— Толком не понятно. Форстер с трудом вспоминает последнюю минуту или две перед тем, как взорвалась бомба.

— А как Прободе это удалось?

— Случайно оказался неподалеку. Добрался туда за три минуты. Полез прямо в пламя. Сам получил серьезные ожоги. — Командор тронул Спарту за руку, показывая, что им нужно направо, в сторону вертолетной площадки.

— Летим в штаб-квартиру?

— Нет. Они подкинут нас к стоящему наготове шаттлу, который стартует, как только ты сядешь в него.

— И это обещанные отдых и релаксация?!

— Ну что поделаешь? Придется подождать.

Спарта посмотрела на Блейка, и на мгновение ее глаза увлажнились. Блейк никогда не видел, как она плачет, но и теперь этого не случилось. Вместо этого она неловко взяла его за руку. Они смотрели друг на друга, эскалатор катился вперед, командор отвернувшись молчал. Спарта не двигалась и Блейк не стал ей навязываться. Командор прочистил горло и громко, разрушая эту сцену сказал:

— Нам направо. Взрыв в Порт-Геспере выглядит как часть, какой-то большой игры. В этом следует разобраться. Археологические находки. По всем обитаемым мирам. Некоторые украдены, некоторые уничтожены. — Судя по его тону, он не мог себе представить, почему кого-то могут интересовать археологические находки.

— Куда вы меня посылаете, сэр? — Хрипло спросила Спарта.

— Наибольшее беспокойство вызывает эта марсианская табличка.

— Марсианская табличка?

— Исчезла вчера из Лабиринт-Сити. Ты вернешь ее обратно.

— Марс. — Она сглотнула. — Коммандор, не могли бы вы уделить мне несколько минут, чтобы поговорить с Блейком?

— Извини, нет времени.

— Но, сэр, — сердито сказала она, — если вы отправите меня на Марс, мы с Блейком не увидимся еще несколько месяцев.

— Это зависит от него, мы зарезервировали два места, но он гражданский. Ему не обязательно лететь с тобой, если он не захочет.

Блейку потребовалось мгновение, чтобы осознать это, затем он радостно завопил, а Спарта усмехнулась. Они вцепились друг в друга.

Командор даже не улыбнулся.

Мы возвращались назад через лес, когда Кингмэн увидел серую белку. Наша добыча была небогатой, но разнообразной — три тетерева, четыре кролика (к сожалению один был еще совсем детенышем) и пара голубей.

Белка заметила нас, и в то же мгновение по траве мелькнула серая молния. — В три прыжка зверек добрался до основания ближайшего дерева и исчез за ним. Видимо, действие ружья белке было хорошо известно. Ее крохотная мордочка на мгновение показалась из-за ствола в метрах трех над землей, но сколько мы ни ждали, наведя ружья, больше она не появилась.

Пока мы шли через лужайку к великолепному старому дому, Кингмэн выглядел очень задумчивым. Он молчал, пока мы передавали свою добычу повару, принявшему ее без большого энтузиазма, и вышел из этого состояния только тогда, когда все уселись в курительной комнате и он вспомнил о своем долге хозяина развлекать гостей.

— Эта древесная крыса (он всегда называл белок «древесными крысами», считая людей слишком сентиментальными, чтобы стрелять в милых маленьких белочек) напомнила мне о весьма странном происшествии, приключившемся со мной незадолго до того, как я вышел в отставку.

— Полагаю, что весьма незадолго, — сухо произнес Карсон. Я послал ему предостерегающий взгляд: он служил во флоте и слышал истории Кингмэна раньше, но обо мне ведь этого сказать было нельзя.

— Разумеется, — слегка раздраженно отозвался Кингмэн, — если вы возражаете, я не стану…

— Нет, нет. Расскажите, — торопливо попросил я. — Любопытно. Какая связь может существовать между серой белкой и Второй юпитерианской войной? Просто не возможно представить.

Кингмэн, казалось, смягчился.

— Полагаю, мне лучше изменить некоторые имена, — задумчиво произнес он. — Но место действия менять не стану. История началась примерно в миллионе километров к солнцу от Марса…

К-15 был оперативником военной разведки. Когда его называли шпионом, он расстраивался до боли, но в настоящий момент у него был более существенный повод для расстройства. Уже несколько дней его догонял вражеский быстроходный крейсер, и хотя безраздельное внимание столь великолепного корабля и немалого числа прекрасно тренированных ребят могло показаться лестным, он охотно отказался бы от этой чести.

Вдвойне неприятной ситуацию делал тот факт, что его друзья должны были встретиться с ним на борту корабля примерно через двенадцать часов за Марсом, и, поскольку он был довольно важной персоной, то этот корабль вполне способен был управиться с заурядным крейсером. К несчастью, преследователи подойдут на расстояние выстрела максимум через шесть часов. Следовательно, через шесть часов пять минут К-15 будет распылен на атомы. У него еще есть время высадиться на Марс, но такое решение можно считать наихудшим выходом из положения. Высадка, безусловно, разозлит агрессивно-нейтральных марсиан, а следовательно, могут возникнуть серьезные политические осложнения. К тому же, если друзья будут вынуждены высадиться на планету, чтобы выручить его, они истратят на это основную часть их оперативного запаса топлива.