«Стар Куин»  находилась в пути сто пятнадцать дней, а осталось ей до цели всего тридцать, так что дело могло быть и хуже, случись авария раньше. 

Как и все грузовые суда, она летела по длинному эллипсу, который касался орбит Земли и Венеры по разные стороны от Солнца. Скоростные лайнеры преодолевали расстояние между планетами за втрое меньший срок, но тратили на это  в десять раз больше горючего. А «Стар Куин» вынуждена была тащиться по своей эллиптической орбите, словно трамвай по рельсам, и тратить на дорогу в один конец сто сорок пять дней. 

«Стар Куин» была построена в космосе и самостоятельно не могла подняться даже с поверхности Луны. Работая на полную мощность, ее двигатели способны были за час развить скорость, необходимую для перелета от орбитальной станции Земли к искусственному спутнику Венеры.

Поднимать грузы с планет было задачей ракет на химическом топливе. Через месяц транспорты взлетят с Венеры, чтобы встретить «Стар Куин», но она не затормозит, потому что за ее штурвалом никого не будет. «Стар Куин» продолжит свой полет, с каждой секундой уносясь от Венеры, и через пять месяцев вернется назад, на орбиту Земли, хотя с самой Землей встречи у нее не будет. 

Поразительно, сколько времени уходит на простое сложение, если от полученной суммы зависит твоя жизнь. Грант десять раз пересчитал короткий столбик цифр, прежде чем окончательно расстался с надеждой на изменение итога.

— Никакая экономия, — сказал он, — не позволит нам протянуть больше двадцати дней. То есть до Венеры останется еще десять дней пути, когда… — Он умолк на середине фразы.

Десять дней — невелик срок, но в данном случае, что десять лет, что десять дней — разницы никакой.  

Грант со злостью вспомнил фантастов, описывавших подобные ситуации. Эти писаки, из которых мало кто дальше Луны забирался, находили в таких случаях три возможных решения.

Популярным, ставшим почти шаблонным, выходом из положения было превратить корабль в оранжерею или гидропонную ферму, чтобы остальное доделал фотосинтез.

Другой способ — построить завод по производству кислорода. Для этого следовало сделать научное открытие и несколько изобретений (все это описывается подробно, заумно и скучно). Герой использует химическую и атомную энергию, благодаря чему не только спасет себя (а также, конечно, и героиню), но вдобавок становится обладателем баснословно ценных патентов.

Третьим решением была чудесная встреча с другим космическим кораблем, курс и скорость которого удивительным образом в точности совпали с вашими.

Но все это были весьма далекие от жизни фантазии.

Хотя первая идея была и здравой в теории, но на борту «Стар Куин» не было даже пакета с семенами травы (и времени!).

Что до открытий, то двое людей, будь они хоть гении, ни при каких стараниях не совершат за несколько дней того, над чем столетиями бьются имеющие превосходную техническую базу научно-исследовательские институты.

И уж вовсе нельзя было ждать помощи от «случайно проходящего мимо» корабля. Если бы другое грузовое судно и следовало сейчас тем же курсом (чего, как знал Грант, на самом деле не было), то оно бы двигалось с точно такой же скоростью и догнать их не могло. Вполне возможно, что лайнер, мчащийся по своей гиперболической орбите, пройдет в пределах нескольких сотен тысяч километров от них — но на такой огромной скорости, что будет так же недосягаем для них, как Плутон. 

— Если выбросить груз, — спросил Мак-Нил, — есть у нас шанс изменить орбиту и сократить время в пути?

Грант покачал головой:

— Вероятно, но нам это ничего не даст. При желании мы могли бы за неделю достигнуть Венеры, но тогда у нас не будет топлива для торможения, а на планете нет корабля способного догнать нас, когда мы будем пролетать мимо.

— Даже лайнера нет?

— Согласно Реестру Ллойда, на Венере сейчас только несколько транспортных судов. А для них вообще такой маневр неосуществим. Даже если спасающий корабль разовьет нашу скорость, как он  сможет вернуться? Ни на одном из них нет необходимого для этого количества топлива.

— Если мы сами не можем ничего придумать, — сказал Мак-Нил, — надо посоветоваться с Венерой. Авось кто-нибудь подскажет выход.

— Я так и сделаю, — ответил Грант, — как только решу, что и как нужно сказать. Наладьте, пожалуйста, связь.

Взглядом провожая Мак-Нила, он думал о заботах, которые тот ему теперь доставит. Как и большинство полных людей, инженер был уживчив и добродушен. До сих пор с ним вполне можно было ладить. Но теперь он показал свою слабохарактерность. Он явно одряхлел — и физически, и духовно — результат слишком долгого пребывания в космосе. 

Бортовая радиостанция заработала. Параболическое зеркало на корпусе корабля, нацелилось на Венеру, которая была сейчас всего в десяти миллионах километров от «Стар Куин» и, двигаясь почти параллельно ей, совершала свой путь по орбите. Трехмиллиметровые радиоволны преодолеют это расстояние чуть больше чем за полминуты.

Горько было сознавать, что радиоволны всего в тридцати секундах[1] от спасения.

Автомат на Венере подтвердил готовность принять сообщение, и Грант начал говорить — размеренно и, как он надеялся, совершенно бесстрастно, дав тщательный анализ произошедшего и закончив просьбой о совете. О своих опасениях в отношении Мак-Нила он умолчал: несомненно, тот следил за передачей.

Грант знал, что еще никто на Венере не услышал этого сообщения — пока все сказанное им записано лишь в памяти машины. Но скоро дежурный связист прослушает его, сейчас он еще не догадывается о сенсации, которую первым узнает и которая затем прокатится по всем обитаемым планетам, вызывая бурю сочувствия и вытесняя все другие новости с телевизионных экранов и газетных полос. Такова печальная привилегия космических трагедий.

О вверенных ему грузе и корабле Грант, поглощенный вопросом собственного спасения, не думал. Морского капитана былых времен, привыкшего в первую очередь заботиться о своем корабле, такое поведение, вероятно, возмутило бы. Однако Грант имел полное право вести себя так.

«Стар Куин» в противоположность морским судам никакой опасности не подвергалась. Она не могла ни затонуть, ни налететь на рифы, ни бесследно пропасть. Что бы ни стряслось с его командой, корабль останется невредим и, если ему не помешают, будет продолжать путь по своей орбите с такой точностью, что люди в течение столетий смогут проверять по нему свои календари.

Внезапно Грант вспомнил, что груз застрахован больше чем на двадцать миллионов долларов. В трюме было много товаров, достаточно ценных, чтобы их нужно было переправлять с планеты на планету. Ящики в трюме стоили больше, чем их вес (или, скорее, их масса) в золоте на Земле. Возможно, что-то из находящегося в них могло бы каким-то образом помочь в этой чрезвычайной ситуации, и Грант направился к сейфу за перечнем груза.

Он как раз достал из сейфа документы на груз, когда вернулся Мак-Нил.

Инженер доложил: 

— Я уменьшил давление воздуха. У нас немного нарушена герметичность. В нормальных условиях это конечно не имело бы никакого значения.

Грант рассеянно кивнул и подал Мак-Нилу пачку бумаг.

— Давайте просмотрим накладные. Может быть, что-то из груза нам сможет помочь.

А если и нет, подумал он про себя, во всяком случае на какое-то время это нас отвлечет от ненужных мыслей.

Просматривая длинный перечень, дающий полное представление о межпланетной торговле, Грант старался понять, что кроется за этими маловразумительными обозначениями.

Номер 347-1. Книга — 4 кг. Он присвистнул, заметив проставленную рядом сумму страховки: сто тысяч долларов. Ага, вспомнил он, радио недавно сообщало, что музей Венеры приобрел первое издание «Семи столпов мудрости».[2]