Но есть более быстрый способ достижения желательного результата и как мне кажется более перспективный. Это бомбардировка кометами. Мы можем управлять кометами. Кометы — это в основном лед. Энергия, которая выделится при падении кометы, превратит ее в водяной пар, обладающий прекрасным парниковым эффектом. И не надо ждать пятьдесят лет, пока будет таять полярная шапка. Мы решили произвести эксперимент, это и есть проект «Водопад». Подобрали подходящую комету и сейчас направляем ее сюда.

— Комета ударит по Марсу?

Он кивнул.

— И когда по вашим расчетам это произойдет.

— Не раньше, чем через несколько лет. Наша первая комета-кандидат все еще находится за орбитой Юпитера. Именно об этом мы с Морландом и спорили, инспектор, — не об абстрактной теории, а о специфике проекта «Водопад». Он был против этого в любой форме; он зашел так далеко, что сравнил его с той отвратительной ядерной схемой, о которой я упоминал. Правда, в тот момент он был сильно пьян.

— Пьян?

— Еще как. Он изложил свои возражения в таких выражениях, которые я не хочу повторять. А смысл их был в том, что удар кометы нанесет большие повреждения планете, при этом могут быть уничтожены многие виды бактерий и какие-нибудь ценные артефакты.

— Вы встречались раньше? Откуда он тебя знает?

— Мы познакомились на приеме, который Вулфи — мистер Протт, управляющий отелем, — устроил для него неделей раньше. После этого я бы с радостью держался от него подальше. — Как ксенолог он был ярым противником проекта и я стал для него личным врагом, чего он и не пытался скрыть.

— А какова твоя роль в проекте «Водопад», доктор Саид?

— Короче говоря, это моя идея.

Подошел официант с железным подносом и поставил перед ними тарелки.

В течение следующих нескольких минут ни Халид, ни Спарта не произносили ни слова. Она была занята поглощением странной текстуры выращенного на космической станции салата. Он наслаждался своим лососем, только что доставленном грузовым шаттлом из трюма грузового корабля «Дорадус».

Когда с едой было покончено, воцарилось неловкое молчание, которое никто не хотел нарушать. Для Спарты это был деликатный момент, и она не знала, как с ним справиться.

— Тебе следует знать, доктор Саид, что ты являешься главным подозреваемым в убийстве Морланда и Чина. И остаешься, даже после этой беседы. — У меня к тебе осталось слишком много вопросов.

— Я так и думал, но спасибо за подтверждение.

Он не стал ни спорить, ни доказывать свою невиновность, ни пытаться объясниться. Он только наблюдал за ней, очевидно взвешивая свои шансы.

— Ради себя самого, я бы хотел, чтобы ты докопалась до сути. Если бы я мог отложить свою поездку, я бы так и сделал. Но это опасно — в это время года погода ухудшается с каждым днем.

— Не беспокойся, я тебя дождусь.

— Если хочешь продолжить наш разговор, летим со мной. Обещаю, что ты узнаешь больше, чем думаешь. — Он наклонился к ней, его темные глаза были полны серьезной решимости.

«Вот оно. Вот для этого предложения он и пригласил меня на эту встречу.» — Мелькнуло в голове Спарты:

— Я подумаю.

— Если решишь лететь, то завтра в вестибюле офиса ПТМ в половине шестого утра. — Он резко встал. — А сейчас извини, я должен идти. Да, счет уже оплачен.

Она смотрела ему вслед. Эта неторопливая походка больше подходила для пустыни, чем для ресторана.

Дуло пистолета пыхнуло единственной стробоскопической вспышкой, все пули обоймы пистолета вылетели одной очередью в направлении бумажной мишени, висевшей в двадцати метрах от нее, наполнив длинный каменный тир ревом. Из ловушки для пуль у задней стены посыпались струйки песка. Спарта опустила пистолет и сняла наушники.

Директор тира снял с головы свои собственные и положил их на скамью:

— Ну что ж, посмотрим, посмотрим.

Это был дородный мужчина во всем белом, с эмблемой отеля на плотно облегающей футболке. Он нажал кнопку, и мишень медленно двинулась вдоль направляющего провода, пока не оказалась в его руках.

Он молча изучил мишень, затем посмотрел на Спарту с кислым подозрением, нахмурив густые черные брови. В центре красовалась одна дыра размером с большую монету.

— Ты пытаешься надуть меня, инспектор. Ты уже стреляла на Марсе раньше. — Он кивнул на мишень.

Спарта, не соглашаясь, качнула головой:

— Да, нет. Просто новичкам везет.

— Ты не подаришь эту мишень мне, инспектор. Я бы повесил ее у себя в кабинете, вдохновлять других любителей.

— Это хороший комплимент, но я лучше откажусь.

Она протянула ему пистолет рукояткой вперед:

— Спасибо, что позволил мне попробовать.

— Давай, используй другую обойму. Отель может себе это позволить.

— Нет, я не хочу, чтобы у меня болело запястье, — от этих урановых пуль сильная отдача.

— Да, пистолет с урановыми пулями труднее контролировать, чем с обычными такого же калибра. — Он взял пистолет и отложил его в сторону для чистки.

— А почему мистер Протт ими пользуется? Говорят, он отличный стрелок.

— Он не так безнадежен, как некоторые. — Он помедлил. — Но я никогда не слышал, чтобы он использовал урановые пули.

— А кто использует?

— Таких не так уж много. Гости отеля, некоторые бизнесмены. Тот парень, которого убили, однажды попробовал это сделать.

— Морланд?

— Да. Настоящий сукин сын. Я думаю, что Протт натравил его на меня, чтобы дать парню какое-то занятие. Убрать его подальше от бара. После того, как он немного потренировался, он смог попасть в заднюю стену. Если он раньше стрелял, то только не из пистолета и только не на Марсе. А с людьми разговаривает… Скажу вам у меня возникло искушение застрелить его самому.

Спарта глянула на него в упор:

— И ты так прямо мне об этом говоришь?

— Так арестуй меня.

— Жаль. Но целая комната свидетелей подтверждает твое нахождение в ночь убийства в другом месте.

Круглое кислое лицо мужчины расплылось в улыбке:

— Да, эти парни в «Сосне» просто замечательные, правда? Они скажут что угодно, лишь бы уберечь друга от неприятностей.

Фобос скользил по звездам, а Деймос был яркой далекой искрой, когда Блейк покинул свою каморку в улье космопорта.

До автомобильного парка «Ноубл Инкорпорейтед» было где-то с полукилометра по темным, продуваемым всеми ветрами закоулкам. Блейк быстро двигался ими, стараясь держаться в тени, пока не достиг края комплекса космопорта. Далее — открытое пространство, пустыня и автобаза, ему туда.

В пятидесяти метрах из песка торчат цистерны с жидким водородом, похожие на наполовину зарытые страусиные яйца. Блейк резким броском оказался в их тени. Скорчившись в темноте, он всматривался в огороженный и освещенный прожекторами сортировочный двор. Днем он здесь все осмотрел, но на глаза никому не показывался.

Вне сооружений, на Марсе можно было не беспокоиться о нюхачах, химических или биологических, — собак здесь не было. Мог быть охранник, или даже двое. Сетчатые ограждения, прожекторы, удаленные камеры, возможно, датчики давления и детекторы движения… короче — примитив. А если грузовые склады подвергались набегам так часто, как об этом говорилось в «Сосне», то и охранники были не слишком бдительными. Видимо кому-то из складского начальства были выгодны эти кражи.

Во дворе, за двойной линией сетчатых заборов, стояли ряды машин. Огромные марсианские грузовики — марстраки — были похожи на жуков. Вокруг них сгрудились марсоходы и тягачи, словно ища укрытия от ветра. Перевозчики личного состава, которые Евгений называл крохами, были припаркованы вместе в тени здания, похожего на заправку. Крохи напоминали военные бронетранспортеры — стальные ящики на гусеницах, хотя на этой планете не было войны. Во всяком случае, никто ее официально не объявлял.

Блейк присел на корточки под прикрытием бака с жидким водородом и задумался. Бронетранспортеров три штуки. Их можно повредить одного за другим, но это долго и если у всех обнаружат серьезные механические дефекты, то это вызовет некоторые подозрения.