- А почему у вас такое странное солнце?

- Солнце? В этом мире нет солнца, Элари. Я никогда не видел его... никто из нас не видел. Это просто термоядерная лампа на суточной орбите. У Ируланы такая же.

- Это...

- Заповедник. Живой уголок. Называй, как хочешь. Мы ничего не знаем о... наших хозяевах, - но это, наверное, к лучшему.

- А как я попал сюда? Вы знаете?

- Иногда один из Древнейших, Ньярлатхотеп, Наблюдатель, подбирает различных людей... или существ... в других местах, и оставляет их здесь. Очень редко, но порой так бывает. Каждый раз они весьма... необычны. Вот что, Элари: в... твоём мире скорость света предельная?

- Да. То есть, наши ученые так считают.

Суру (я вдруг определился, как мне его называть), задумался. Его лицо стало хмурым.

- В чем дело? - тревожно спросил я.

- Похоже, что ты с той стороны.

- С какой?

- У Вселенной есть две стороны, или есть две Вселенных, - не важно.

- Светлая и тёмная?

- Нет. Просто две стороны. Звезда Ночи - это ворота между ними.

- Выходит, я оказался в параллельном мире?

Суру вдруг улыбнулся.

- Параллельном? Таких просто нет. Только ребёнок может думать, что внутри пространства может быть другое... что может быть несколько видов пустоты... Нет, всё гораздо проще. У нашей материи другой набор физических свойств, и она просто не взаимодействует с материей вашего мира. Кроме гравитации, разумеется.

- Но мы бы заметили, если бы внутри нашей планеты была другая, невидимая, - по её притяжению.

- Да. Похоже, он перенес вас ещё и в пространстве... и на очень большое расстояние. Но зачем он это сделал? Как? Я не знаю.

- Можно ли вернуться? - с надеждой спросил я.

- Нет - по крайней мере, в этом теле. В твоём мире оно будет столь же недолговечно, как твоё тело - в этом. Это почти наверняка, но не совсем. И ещё. Межзвездные полеты на вашей стороне обычно требуют... времени. На них уходят эпохи... или эры. Возможно, твой мир уже не существует... Я не знаю... Если хочешь, постарайся узнать сам. Я попытаюсь найти людей, которые знают больше.

Но он не сказал "люди". Он сказал "файа" - и это было совсем не одно и то же.

- Файа - это ваш народ? - спросил я.

Суру вздрогнул.

- Да. Мой народ, - добавил он с улыбкой. - Элари тоже был файа, хотя и не по крови.

- Кто напал на меня?

- Сурами.

- Кто это?

- Враг. Я не знаю, откуда они взялись. Раньше их не было. Теперь есть. Может, это плод генного эксперимента. Может, нет. Все мы - лишь гости в этом мире...

- А что это за место? - спросил я, поведя рукой вокруг. Суру усмехнулся.

- Крепость, убежище... мы называем это Твердыней. А канал, что нас окружает, - Прорвой.

- Вы укрываетесь здесь от сурами?

- Да. Они боятся радиации, как огня, куда больше, чем мы, например, и канал с радиоактивной водой, - для них непреодолимое препятствие. К счастью, пар не активен... Реактор греет воду, - и, поскольку у него всего один контур, облучает её. Правда, он тоже скоро сдохнет. А если и нет, у нас больше не осталось урана. Здесь всё идет к концу... Ты хочешь вернуться домой?

- Я не знаю. Я многое забыл. Вряд ли. Теперь мой мир - здесь.

- Да. Может быть. Но если ты захочешь вернуться, - я постараюсь помочь тебе. Я сделаю всё, что смогу. Ну, а пока... хочешь посмотреть, где ты оказался?

- Да. Конечно!

Мы вышли в узкий коридор с множеством дверей, отделанный так же, как и комната.

- Это космический корабль? - спросил я.

- Был. Раньше.

Суру открыл ещё одну дверь и мы вошли в просторную светлую комнату с шкафами вдоль стен и огромным люком. Под ним стояло несколько пар сандалий.

- Это твои, - показал Суру. - Мне нужно переодеться, - он открыл один из шкафов.

Я отвернулся. Через минуту Суру сказал мне:

- Я думал, что все мальчики устроены одинаково, но у вас, наверное, иначе.

Я взглянул на него. Теперь он был в сером комбинезоне из грубой ткани, очень ладно сидящем на его стройной фигуре, но в таких же сандалиях, как у меня. За плечом у него торчал массивный ствол снайперской винтовки, на поясе висел длинный нож, а многочисленные карманы были оттопырены явно не плитками шоколада.

- Я Защитник, - пояснил он. - Нас не очень много.

- А кем был Элари?

- Никем, в том-то и беда. Но теперь Элари - это ты, и я не знаю, кем ты станешь, - он одну за другой нажимал кнопки на щитке пульта.

Массивная плита люка опустилась, словно мост крепости. По ней мы вышли на какое-то подобие перрона, - над ним возвышалась плоская металлическая стена корабля. Сквозь пыльные окна снаружи падал мутный серый свет. Здание походило на ангар, но перед носом корабля поднималась глухая стена.

Я хотел рассмотреть корабль получше, - сбоку он был похож просто на огромную плоскую цистерну, - но Суру направился к выходу. Мы миновали небольшую комнату, где сидело двое похожих на него смуглых парней в такой же одежде, и вышли на улицу, в пасмурный мутный день. Клочья тумана тянулись над самой землей.

- У вас всегда так?

- По большей части, - Суру свернул с тротуара на тропинку. Перед нами высился поросший травой гребень вала высотой метров в двадцать. Вокруг, среди деревьев, виднелись низкие постройки. Тут было сыро - сыро, но не холодно. Похоже, что тело Элари куда легче переносило холод, чем моё... моё прежнее тело.

- А кстати, что с моим прежним телом?

- Кремировано и погребено, - печально ответил на мой вопрос Суру. - Тебе не стоило на это смотреть.

- А мой друг?

- Тоже. Если хочешь, можешь взглянуть на его могилу.

Но этого я не хотел, - ведь рядом должна быть и МОЯ могила, а я не горел желанием её увидеть. Я чувствовал, что если задумаюсь над этим всерьёз... нет, не сойду с ума, конечно, - просто безнадежно запутаюсь в том, кто я, и где. Это могло подождать.

- Сколько сейчас времени?

- Уже за полдень. Видишь, все ушли на обед?

- А почему меня никто не встречает?

Суру скосил глаза:

- А тебе этого хочется? О том, что произошло с тобой и Элари, знают лишь несколько файа, моих друзей. Всё это в высшей степени неофициально...

- Вот как...

Через несколько минут мы поднялись на гребень вала и неспешно побрели вдоль бетонного парапета над исходящей паром Прорвой, пытаясь разглядеть тот берег. Прорва очень парила, поднимавшийся от неё туман клубился вокруг и мельчайшими каплями оседал на густой черной гриве и серой одежде Суру, словно покрывая их тончайшим серебром.

- Вообще-то не стоит гулять здесь, - как бы между прочим сказал он. - В меня сегодня стреляли с той стороны. Если бы не туман...

- Когда ты пытался спасти меня?

- Нет, это было вчера. Перенос памяти - довольно долгий процесс... Собственно, сначала стрелял я, - добавил он, помолчав. - Я стрелял в сурами, который перебрался через Прорву, а уж потом его товарищи - в меня. До этого за все тридцать лет существования Прорвы через неё ещё не удавалось перебраться никому, - для этого её и построили.

Я взглянул вниз. Там, под крутым откосом, зияло бетонное ущелье с отвесными стенами. Между его высокой внутренней стеной и склоном вала тянулись густые заросли колючей проволоки, растянутой на белых роликах. Дальше, невидимая в тучах пара, текла с глухим громом река. Очень, очень горячая река. И радиоактивная. А до того берега, едва проступавшего в разрывах тумана, было метров сто...

- Как же он перебрался?

Суру скривился, услышав мой вопрос. Но ответил.

- Он соорудил воздушный шар, надутый тёплым воздухом. Тот едва перенес его через Прорву и тут же грохнулся, прямо на склон вала. Сурами чуть не скатился на ограду... скатился, когда я его пристрелил.

Мы помолчали. Теперь мне казалось, что на том берегу кишат фигурки с ружьями, ожидая только, когда в тумане появится достаточно большой разрыв, чтобы удалось прицелиться. А теперь нам угрожали и с неба...