Здесь было холодно, но не сыро и не душно: слышался едва различимый гул машин, нагнетающих воздух в подземелье. Ньярлат шел к торцевой двери. Казалось, ему наплевать, идет ли Элари за ним, что он о нем думает и что собирается делать. В подобном бесстрашии было что-то презрительное. Юноша чувствовал, что Ньярлат гораздо сильнее его, высокого, широкогрудого, и что в гибком теле файа заключена неимоверная мощь, не очень заметная на первый взгляд. К тому же, из оттянутого тяжестью кармана шубы Ньярлата торчала рубчатая рукоять пистолета.
В едва освещенных боковых комнатах Элари заметил груды беспорядочно сваленных книг, статуэток, картин, покрытых толстым слоем пыли. Он ощутил запах гнили. Похоже, уже очень долго никто из обитателей крепости не заглядывал сюда...
- Предки оставили нам мало полезных вещей, - не оборачиваясь, пояснил Ньярлат. - Они были слишком... мягкими. То, что им нравилось, увы, полно соплей. Мы снесли весь этот хлам сюда. Надо бы его весь сжечь, да мне стало жалко - там девушки очень красиво нарисованы. А другие сюда и не ходят. Здесь холодно, а коридор темный.
Он вытянул из глубокого кармана шубы связку причудливых ключей с четырьмя затейливыми гребнями из уже знакомого Элари красноватого кобальта. Одним из них, коротким и толстым, Ньярлат отпер замок, и, повернув ручку, открыл дверь из толстой, - не меньше дюйма, - листовой стали. Вежливо пропустив гостя, он вновь запер дверь с тщательностью опытного тюремщика.
Она вела на небольшой перрон, - но вместо вагона был огражденный только перилами лифт, а туннель вертикальной шахтой падал вниз. Встав на её краю, Элари увидел редкий пунктир тускнеющих в глубине мертвенных огней и ощутил слабое движение уходящего вниз воздуха. Бездна словно манила его...
- Сюда, - Ньярлат открыл дверцу подъемника и вошел внутрь. Под весом Элари платформа ощутимо просела. Файа тут же захлопнул дверцу перил и повернул единственный рубильник.
С коротким гудящим лязгом лифт стремительно полетел вниз. Желудок Элари кулаком нажал на солнечное сплетение, дыхание перехватило, ноги на миг оторвались от пола. Входя в лифт, он подсознательно ожидал подъема, и на секунду его уколол страх.
Спуск был быстрым и длился недолго. Лампы стремительно пролетали мимо них в мгновенной игре теней и отблесков, воздух вокруг взвихрился. Вдруг Элари с силой прижало к полу. Тяжесть перехватила его живот широким, неумолимо стягивающимся поясом. Он судорожно схватился за ограждение, однако устоял. Ньярлат красиво спружинил на подогнутых ногах.
Они вышли на такой же перрон, только теперь он вел в ущелье, - пятиметровой ширины провал между плоскостями двух громадных стен, блестевших монолитным черным стеклом. Редкие, мертвенно-синие лампы тлели очень далеко вверху и внизу, под ногами юноши.
У Элари заложило уши. Они спустились очень глубоко и прежний страх перед подземельями вновь пробудился в нем, хотя воздух здесь был свежий, без малейших признаков подземной затхлости, и сухой, - насколько может быть сухим ледяной сквозняк.
- Здесь нет облицовки, - пояснил повернувшийся Ньярлат. - На самом деле вся крепость отлита из этого... стекла.
- Но она создана тысячу лет назад! Тогда не умели так строить! Или... это построили недавно?
- Весь Унхорг строился по одному проекту, - Ньярлат усмехнулся. - А когда - знает один только Бог. Тысяча лет, две, десять - какая разница?
- Десять тысяч? - удивленно спросил Элари. - Но ведь... - от его слов, сказанных слишком громко, по ущелью разнеслось эхо и звук рассыпался на неразборчивый шепот множества голосов. Юноша замолчал. Его взгляд испуганно метался. Монолитные стены были полупрозрачными и в их глубине слабо просвечивали какие-то очертания... очертания, которые вроде бы двигались...
Элари зажмурился и яростно потряс головой. Потом вновь осмотрелся.
Они стояли на изломе ущелья. Оно, как понял юноша, составляло правильный восьмиугольник, окаймлявший основание крепости. Каждый его отрезок был длиной метров в сто. Напротив шахты лифта чернел огромный стальной квадрат, почти втрое выше человеческого роста, так плотно пригнанный к стене, что казался нарисованным. Здесь было очень тихо, но на самой грани слуха ему ещё мерещились эти шепчущие голоса...
Элари поёжился. Несмотря на теплую куртку, штаны и башмаки, ледяной холод подземелья пронизывал его до костей. Он представил, каково приходится Ньярлату в его распахнутой шубе и сандалиях на босу ногу.
Но файа, казалось, не замечал холода.
8.
Ньярлат вновь достал ключи и отпер стальной люк в стене. В глубине ниши Элари увидел сплетение светящихся, сиявших мертвенной синевой стержней.
- Ещё одна небольшая предосторожность, - Ньярлат открыл узкий, незаметный люк внутри ниши и заглянул в него. На секунду его лицо окаймил свет, донесся шелест. - Если сканер не узнает того, кто решил открыть вход, он будет убит на месте. Высоковольтный разряд, - чертовски мерзкая вещь... - он осторожно взялся за один из светящихся поперечных стержней и потянул.
Стержень мягко подался, - и в тот же миг Ньярлат отскочил. Если бы он этого не сделал, захлопнувшаяся крышка люка, тяжелая и толстая, как дверца сейфа, размозжила бы ему руку.
Огромный квадрат ворот опустился с пугающей бесшумностью, - Элари лишь обдало порывом ветра, - и перекрыл ущелье, превратившись в мост. Перед юношей открылся зияющий абсолютной чернотой туннель.
- Дурацкая ловушка, - Ньярлат усмехнулся. - Забудешь или замечтаешься - и всё. А может, и правильно. Забывчивым и медлительным там делать нечего, - он указал в глубину туннеля, но сам входить туда не спешил.
Элари посмотрел на квадрат ворот. Коробчатый, толщиной в полметра, он был сварен из нескольких слоев стальных плит и держался на снабженной подшипниками горизонтальной оси. Его поднимали гидравлические тяги толщиной в тело юноши.
- Между них плиты из нитрида бора - и из базуки не прошибешь, - Ньярлат усмехнулся. - Его и взорвать-то почти невозможно. Само это ущелье служит барьером для сейсмической ударной волны. Там, наверху, над лампами, стоят пушки с детекторами тепла и движения, - на случай, если кто-то перекроет ущелье и начнет резать ворота автогеном. Не знаю, правда, работает ли всё это теперь... - он вновь усмехнулся и бесшумно исчез в темноте.
Элари осторожно пошел за ним. Едва он миновал портал, файа нажал кнопку на стене и ворота захлопнулись, так же беззвучно, но пол под ногами юноши дрогнул и он ощутил мгновенное давление на уши. Они оказались в полном мраке. Снова звякнули ключи, затем донесся лязг замка, - похоже, Ньярлат свободно ориентировался в темноте. Вспыхнул свет. Элари увидел, что он исходит из проема узкой стальной двери.
Они вошли в своеобразный лабиринт, - сеть изгибавшихся под прямыми углами низких проходов. Сквозь их решетчатые полы и потолки Элари видел над и под собой десятки таких же коридоров со стенами из небольших квадратных блоков. На каждом глянцево-белом стальном блоке светился маленький, - в размер его глаза, - диск. Эти огоньки мерцали и меняли цвет, - то красный, то желтый, то синий, переливаясь множеством оттенков, - словно подавали друг другу сигналы в странном и тревожном ритме. Миллионы желтоватых отблесков дрожали на стенах уходящих в бесконечность коридоров. Слабая вибрация, пение токов висели в теплом, неестественно сухом, слабо пахнущем озоном воздухе, наполняя его скрытой, непонятной жизнью. Элари вдруг, непонятно отчего, стало здесь жутко.
- Что это? - судорожно спросил он.
- Души, - Ньярлат явно забавлялся его страхом.
- Души?
- У каждого из нас есть душа, - надеюсь, ты веришь в это? Тело - прах, душа вечна. Но, так как загробная жизнь, - дело темное, мы сохраняем души здесь. В машине. Как именно - ты вряд ли поймешь, да и к чему? Вы, люди, пойдете на всё ради вечной жизни, а число мест здесь ограничено.
- Значит, каждый файа в Унхорге... бессмертен?
- Физически - нет. Умственно - да. Но сохранение души - дело хитрое, надо всё время носить такую штуку, - он поднял руку с браслетом. - Этих древних вещей осталось очень мало, и мы применяем более сложный способ... - он повел Элари дальше, вглубь коридоров.
