Я промолчала, но продолжение не заставило себя долго ждать:

– А он мне такой говорит: “Ты, мол, баран старый, гордится должен, что твой воз пойдёт на помощь войску Мифрила”. А через неделю у нас полк прошёл, и вестимо куда – тут от нас-то путей немного, – он усмехнулся. – Да и солдаты поговаривают, что всё на Фелмору пойдёт.

– То есть, если вкратце: по дороге сейчас не проехать?

Трактирщик закивал и тут же добавил:

– Как я понимаю, матушка, ты тут инкогнитó? – Я кивнула. – Через лес тебе лучше не соваться – там и бандиты и солдатики орудуют, и твоей мордашке там точно не понравится, дорога сама понимаешь…

– Выкладывай, – я понимала, куда клонит трактирщик. – Сколько хочешь за проезд?

Трактирщик нахохлился, словно индюк, показав при этом все свои подбородки.

– Скажем, пять грошей за проезд, два за прикрытие… – Он пожевал губы, – девять монет, определённо.

– Что-то ты обсчитался на два медяка, – оскалилась я. Может с чтением у меня не задалось, но считала я отлично.

– Виноват, семь, точно семь. В наше время, знаешь ли, девушки не особо в счету разбирались-то. Уж больно все нынче умные стали, – проворчал он, забирая у меня из рук монеты, продолжая, – в соседнюю деревушку привезли ткани, говорят, что с западного побережья. Я как раз собирался для своей дамы сердца прикупить несколько рулонов. На постах будешь говорить, что моя помощница, и побрякушки свои поглубже спрячь.

Снимать браслеты мне хотелось меньше всего. С ними у меня была хоть какая-то видимость защиты, по крайней мере мне хотелось так думать. Я дотронулась до камней, которые едва заметно завибрировали – их заряд подходил к концу и всё из-за того, что я слишком долго держала их на себе, да ещё и потратила довольно много.

– Спрячу, – коротко проговорила я. На меня всё больше накатывала усталость. – Когда выезжаем?

Михей задумчиво покрутил свой ус и проговорил:

– Не раньше полудня, если всё хорошо пойдёт. Пока можешь в одной из комнат остановиться.

– Спасибо, – проговорила я, видя как замялся трактирщик, ожидая свою плату, и я напомнила, – Это в счёт оплаты долга.

– Это-то хорошо, – потирая руку, проговорил Михей, – да только мне бы расписочку. Сама понимаешь, я-то тебе верю, но, как говорится «доверяй, но проверяй».

С этими словами он встал и пошёл обратно в свой закуток. Послышался какой-то шорох, что-то с гулким грохотом упало на пол, Михей крепко выругался и вернулся, прихрамывая на правую ногу. Он протянул мне листок и какое-то подобие пера. Я неохотно взяла его в руку – писать я никогда не любила, да и особой нужды это делать у меня не было.

Перо было неудобным и как бы я его не перекладывала пальцы, всё равно не могла найти удобного положения. Провозившись с ним какое-то время, я окончательно вышла из себя и просто обхватила его четырьмя пальцами и начала писать, оставляя глубокие царапины на бумаге. Буквы выходили кривыми, и я с трудом вспоминала в какую сторону идут крючки и палочки. Мне казалось, что прошла целая вечность, прежде чем я закончила писать. Всучив Михею листок, я выдохнула и откинулась назад, разминая затёкшую правую руку.

Трактирщик поднёс свечу к листку и, прищурившись, прочитал написанное, сопровождая это тихим бормотанием. Затем, довольно кивнул:

– Пошли, покажу тебе комнату.

Я встала, разминая затёкшее тело и последовала за Михеем. Старые ступени тихо скрипели под нашими ногами. На втором этаже было всего четыре комнаты. Михей отвёл меня в последнюю и открыл дверь тяжёлым ключом.

В нос мне ударил спёртый воздух, в котором отчётливо ощущался запах плесени и застарелой каминной пыли. На противоположной от двери стене располагалось небольшое окно с пыльной шторкой. Кровать находилась прямо под ней и была укрыта стёганным покрывалом с небольшими дырками, то ли от моли, то ли от ещё чего. Также в комнате был небольшой столик и стул. В ногах кровати стоял крохотный деревянный ящик для вещей.

– Располагайся, я в полдень зайду, – с этими словами Михей вышел из комнаты.

Послышались его шаги по ступеням и приглушённый разговор внизу. Раздвинув шторки, я приоткрыла окно, через которое виднелось светлеющее небо. Потихоньку Готка начала оживать. Я упала на кровать и уставилась в потолок, смотреть на который мне пришлось недолго – подстилка оказалась настолько удобной, что я и не заметила, как провалилась в глубокий сон.

Меня разбудил громкий настойчивый стук в дверь. Я подскочила, оглядевшись по сторонам: усталость свалила меня с ног, и я заснула прямо в одежде, которая теперь была вся помятой. Всё тело ломило, по голове – помимо дверного стука – будто бы стучала тысяча барабанов. Кое-как я встала с кровати и открыла дверь, щурясь от яркого солнечного света, заполнившего таверну.

На пороге в плотных дорожных штанах и светлой тунике стоял Михей. На его голове была то ли старая шапка, то ли потрёпанный жизнью котелок. Он хмуро смотрел на меня из-под густых русых бровей, а в щёлке между густой растительностью на его лице виднелась папироса.

– Спишь ещё? Я тут битый час торчу, – буркнул он.

– Сколько времени?

– Да уж за полдень перевалило.

Я выругалась и быстро направилась к кровати, рядом с которой стояла моя котомка. Вещей у меня было немного, поэтому сборы не должны были занять много времени.

– Сейчас спущусь, – сказала я Михею, который продолжал стоять в дверях.

– Жду тебя на козлах, и это, – он похлопал по запястью, – не забудь.

Отцепив браслеты, я сразу почувствовала, как последняя частичка магии ушла из меня. Нужно было придумать, куда бы я могла спрятать браслеты. Если, как утверждал Михей, патрули внимательно осматривали всех проезжающих, то с большой вероятностью они бы заглянули в мою котомку и, обнаружив там браслеты… Я тряхнула головой, отгоняя от себя образ Печальных Братьев.

Мне ничего не оставалась, как запихнуть их под широкий пояс, которым был подвязан мой наряд. Я посмотрела на расширенный подол своего платья, который был отчасти порван или измазан грязью. Какую бы взбучку мне устроила Мисс Анна, увидев в каком состоянии находится мой наряд. Я тут же подумала о Вэй. Как она сейчас? Насколько сильно она на меня обижена и думает ли обо мне?

Голова всё так же раскалывалась, но в моих мыслях крутился образ Вэй. Она обязательно меня простит, как только увидит настоящую магию. Я смогу дать ей всё, что она захочет.

На улице было жарко, что было непривычно, для этой поры. В воздухе стоял свежий, бодрящий запах просыпающейся природы. Земля под ногами чавкала и хлюпала от накопившейся в ней влаги. Я прошла к повозке, на которой сидел Михей. Он уже успел накинуть на себя плащ и протянул мне такой же вместо моего потрёпанного и забрызганного грязью.

– Убрала?

– Да, – я застегнула плащ, и оперевшись на протянутую руку, забралась на повозку.

– Капюшон накинь.

– Зачем?

– Так надо.

Я послушно накинула капюшон и убрала выбившиеся чёрные пряди. Не сказав больше ни слова, Михей цокнул и кобыла, запряжённая в нашу старую повозку, резко дёрнулась. Трактирщик натянул поводья и выровнял темп движения лошади. Мы медленно выехали на главную дорогу, от которой, словно ручейки, в разные стороны расходились небольшие дорожки. Я опустила голову, украдкой поглядывая по сторонам. Местные жители то и дело приветствовали Михея, который не упускал возможности перекинуться с ними парочкой фраз.

– Может, мы уже поедем побыстрее? – Прошипела я.

– Не торопись ты, – с улыбкой протянул он, кивая очередному знакомому. – Ты-то не видишь, но тут куча солдат. Пока ты спала, к нам пожаловал ещё один полк. Патрули тоже усилились, и если мы их заставим пыль глотать, это вызовет очень много вопросов.

Я промолчала, слегка приподняв край капюшона. Справа от дороги, на поле рядом с заброшенными домами, располагался небольшой палаточный лагерь. Туда и сюда сновали люди в форме Мифрила. На их груди вырисовывался огненный феникс, крылья которого переходили на плечи солдат. Они были одеты в лёгкие матерчатые доспехи и полосатые красно-жёлтые чулки, покрытые тонкими металлическими кольцами. На поясе у каждого солдата висело по небольшому плоскому мечу. Караульные стояли по бокам дороги, на каждом из перекрёстков. В их руках были деревянные щиты с позолоченными металлическими пластинами. Их головы закрывали шлемы с забралом, а доспехи представляли собой металлический панцирь.