– Не убейся раньше времени, ты мне ещё нужна. – И, кивнув на стражника, сказал. – Считай это моим подарком: никто теперь и не догадывается, что ты обратила того идиота в свинью. Более того, с минуты на минуту его схватит стража за непристойное поведение и приставание к артистке мистера Хейла. Это лишь малая часть того, на что я способен, Лили.

По моей спине струился холодный пот. Незнакомец продолжал крепко сжимать мой локоть, впиваясь своими острыми ногтями в кожу. Напоследок он добавил:

– У тебя есть неделя.

Я хотела запротестовать, но новые голоса раздались совсем рядом, и мой спутник лукаво улыбнулся мне:

– О нашей сделке ты никому не расскажешь. Когда понадоблюсь, просто произнеси моё имя также как ты сделала это сегодня.

Весь его силуэт начал таять, превращаясь в плотную чёрную дымку. Он в последний раз щёлкнул пальцами и стражник отмер, испуганно оглянувшись по сторонам.

Мужчина не замечал чёрную дымку, окутавшую поляну, но я не могла отвести от неё взгляда, до сих пор видя в ней две тёмные точки глаз.

На моё плечо легла тяжёлая кожаная перчатка и я вздрогнула, услышав голос стражника:

– Не бойся, девочка, мы эту свинью поймали. Больше он не смеет поднимать руку на артистку театра Мистера Хейла!

Его голос прозвучал так натужно, что я тихо хмыкнула от удивления. Надо же, он и правда меня не обманул. Чёрная дымка уже совсем рассеялась, но в моей голове не переставало крутиться одно и то же имя, от которого у меня сводило желудок.

– Бериал.

Громкая пощёчина и моя щека загорелась огнём, словно раскалённая сковорода. Я с ненавистью уставилась на Варравара, который наматывал круги по своей палатке. Во время очередного круга он зацепился острыми носами своих ботинок за край одного из многочисленных ковров, которыми был устлан весь пол, и чуть не полетел вниз, ухватившись за край стола в самый последний момент.

Я хорошо знала, что будет дальше. Это повторялось каждый раз, когда что-то шло не так. Как и все трусы, вместо того, чтобы выплёскивать свой гнев на тех, кто этого действительно заслуживал, он предпочитал отыгрываться на тех, кто был слабее.

Девочкой для битья всегда отказывалась я. Вэй была ещё слишком мала, да и к тому же их отношения с Варраваром можно было с натяжкой, но назвать дружескими. Меня же он на дух не переносил, и в этом я отвечала ему взаимностью.

Тяжело сказать, с какого момента всё пошло не так. Наверное, с самого начала: когда они нашли меня, а затем Вэй; когда обнаружили мои магические способности, и когда Варравар понял, что Вэй ему принесёт куда больше денег, чем я.

Он подошёл к своему столу, плюхнул себе в тяжёлый стакан янтарную жидкость из толстого графина и выпил её залпом. Варравар стоял ко мне спиной, опустив обе руки на стол. Я наблюдала за тем, как вздувается его огромная спина и неосознанно подстраивала своё дыхание в такт его, стараясь стать как можно более невидимой.

Это пройдёт. Такие вспышки гнева не длятся долго: они похожи на бурю в южных регионах Мирафелла – делают много шума, но длятся не более получаса. Очень некстати мне пришла мысль о Бериале: надо было попросить его хоть о частичке магии.

Тогда я бы просто направила летящую к моей щеке ладонь Варравара, так чтобы он смачно шлёпнул сам себя. Представив это, я не смогла сдержать тихий смешок, мистер Хейл тут же повернулся ко мне.

– Тебе весело, да? Ухмыляйся сколько влезет. А я посмеюсь потом, когда выпишу тебе жалованье за это представление.

– Я ничего не сделала. – В маслянистых глазах Варравара виднелась неприкрытая ярость. Костяшки его пальцев побелели, сжимая потёртый край столешницы.

– Из-за тебя разбежалась половина посетителей. Чего тебе стоило просто пройти мимо этого идиота? Ты хоть понимаешь, какой это труд, содержать целую труппу? И что я теперь должен делать?! Мы не соберём и половины шатра! Что ты мне предлагаешь? Пойти просить милостыню к замку Мифрила? – Он подскочил ко мне и схватил за руку, обнажив моё запястье с браслетом. – Я отдал кучу денег за эти цацки. Ты же помнишь, сколько ты мне должна?

Я кивнула, опустив взгляд. Было тяжело забыть вечер, когда Варравар ввалился ко мне в вагончик, тыча в лицо бумагой, на которой была написана кругленькая сумма. Как он тогда объяснил, это были расходы на моё содержание, в то время, когда я ещё не выступала. Теперь, с каждого представления мне приходилось отдавать бóльшую часть того, что я заработала.

Помимо заработка с билетов, в конце выступления разрешалось пройтись по рядам и собрать горстки монеток, которыми иногда нас одаривали зрители. В большинстве случаев это приносило всего пару медяков, но в крупных городах можно было надеяться и на серебряник.

Любимчиками публики всегда были Мэри и Кэри, которые врывались на сцену ярким карнавалом красок своих трёхслойных юбок. Они танцевали под аккомпанемент лютни и барабанов, строя глазки зрителям и ненароком приподнимая подол нижних юбок чуть выше колена. После их представления всегда следовал бурный всплеск восторгов и оваций.

Частенько около их фургончика собиралась толпа поклонников, которую приходилось отгонять нашим силачам-штангистам. Они и были основным источником дохода для Варравара, и, в свою очередь, мистер Хейл всячески холил и лелеял их.

Публике также нравился Маджифуоко, который во всех смыслах разогревал толпу своим представлением. Людям нравилось смотреть, с какой лёгкостью он управляет огнём, будто ручным питомцем. Как разлетаются языки пламени, образуя причудливые узоры, в которых можно было разглядеть силуэты животных – как он это делал было загадкой даже для меня – ведьмы обладающей щепоткой настоящей магии. Несмотря на всю свою любовь к Маджифуоко, на его представления я не ходила. Один только вид огня, взмывающего под самый купол красно-жёлтого шатра, вселял в меня животный ужас, который я никак не могла подавить. В нос при этом ударял запах гари, и мне становилось дурно.

Из размышлений меня вывел скрипучий голос Варравара, внезапно раздавшийся из-за моей спины:

– Если сегодня мы заработаем меньше, чем рассчитывали, убытки будут суммированы с твоим долгом.

– Это нечестно.

– Актёрская доля тяжела и несправедлива, особенно если ты ведьма. – Хохотнул он и добавил, указав на прикрытый старым тряпьём выход из палатки. – Убирайся. До представления два часа. Молись Мифрилу, чтобы у нас был полный зал.

Я вышла из палатки, постаравшись хорошенько подцепить Варравара плечом. За спиной я услышала его тихое шипение «гадкая девчонка», и тихо хмыкнула. Каким-то образом палатка Мистера Хейла стала центром притяжения всех артистов театра, которые почему-то неловко попрятали глаза, как только я вышла наружу.

Большинство из них уже закончили репетировать и сейчас готовили свои яркие костюмы и трёхцветные трико. На лицах некоторых виднелись маски, белила и сажа – любопытство оказалось настолько велико, что они бросили свой грим, чтобы погреть уши рядом с палаткой мистера Хейла.

– Чего уставились? – Оскалившись, спросила я. – Слышали, что сказал мистер Хейл? До представления два часа, всем за работу!

Повторять дважды не пришлось. Артисты разбрелись кто куда, а я огляделась по сторонам, вдыхая холодный весенний воздух, в котором смешивался запах застаревшей кожи, опилок и каучука. Запах настолько родной, что, казалось, впитался мне в кожу. Мой запах. Меня пробила мелкая дрожь.

– Лили!

Я обернулась и растопырила руки, ловя мчащуюся на меня Вэй. Она влетела в меня словно телёнок, со всей своей не дюжей силы, отчего у меня перехватило дыхание – девочка точно подросла, а я совсем и не заметила как. Крепко прижав Вэй к себе, я подняла её над землёй и крутанула вокруг своей оси. Она с восторгом запищала и когда приземлилась на землю, весело посмотрела на меня, растянувшись в широкой улыбке.

– Вэй, прости меня, – начала я, видя, как улыбка медленно сползает с её лица.