И о а н н а. В этом вам придется убедить нас. Пока что мы видим недурной барский дом в прекрасном парке, а у въездных ворот омерзительную жестяную вывеску с надписью «Опытная станция Института защиты растений». Для участка «большого фронта» это, пожалуй, маловато.
В р о н а. Разрешите объяснить вам, что потомство двадцати пар колорадских жуков может в течение одного лета уничтожить картофель на участке в целый гектар. Потомство двадцати пар!
П р о ф е с с о р. Милый жучок! Побойтесь бога, ведь Польша — страна картофеля!
В р о н а. Была, во всяком случае. Ну так, стало быть, вы видите, что есть, за что бороться! Мы здесь разрабатываем методы борьбы и прежде всего изучаем противника, его черты и особенности, его привычки. Может быть, наша вывеска на воротах некрасива, но…
П р о ф е с с о р (с трубкой в руке ищет по карманам). Извините, я оставил в машине табак. (Уходит.)
После его ухода Врона и Иоанна долго в молчании смотрят друг на друга, он — вдруг растерявшись, она — пристально, с интересом.
И о а н н а. Вы здесь давно?
В р о н а. И да и нет. В этом доме — четыре года.
И о а н н а. Четыре… (После паузы.) В таких домах люди жили всю свою жизнь. Рождались в них и умирали.
В р о н а. Прошли те времена. И нечего их жалеть.
И о а н н а. А есть люди, которые жалеют. (Засмеявшись нервным смехом.) Но я, во всяком случае, не хотела бы здесь умирать…
В р о н а. Еще бы. Зато пожить какое-то время, поработать здесь приятно. Светло, просторно…
И о а н н а. В доме только работают или живут тоже?
В р о н а. Живут три человека. В комнатах наверху. Я и наш лаборант с женой. (С шутливым пафосом.) Гражданин Сульма…
И о а н н а. Странная фамилия. И это все обитатели?
В р о н а. Все. Может быть, есть еще и призраки. Прежде в в каждом порядочном замке полагалось быть своему духу. Но я сплю крепко.
В открытое окно слева внезапно ворвалась песенка, которую где-то недалеко запели детские голоса. Иоанна подходит к окну.
(Становится рядом с ней.) Это самое молодое поколение, дошколята нашей деревни. Приходят в парк играть.
И о а н н а. Совсем как стайка воробышков…
В р о н а. Раньше в этом парке действительно резвились одни птицы, а ребятишкам разрешалось лишь заглядывать сквозь ограду. Я сам…
И о а н н а (удивленно). А! Вы из этой деревни?
В р о н а. Да. И я хорошо помню, как по дорожкам бегала тогда только одна хорошенькая девочка, приблизительно моя ровесница…
И о а н н а. В самом деле хорошенькая?
В р о н а. Во всяком случае, так мне тогда казалось.
И о а н н а. Жаль…
В р о н а. Что жаль?
И о а н н а. Что нет уж той девочки.
В р о н а. Ну, где-то на белом свете она, наверное, есть. Теперь ей уже под тридцать и, вероятно, она наш непримиримый враг.
И о а н н а. А если вы ошибаетесь? Из детей вырастают разные люди.
В р о н а. Во всяком случае, хорошо, что ее здесь нет!
И о а н н а. Вы говорите это таким тоном, будто ненавидите ее. Любопытно, что бы вы сделали, если б она вдруг появилась в этом доме?
В р о н а (опешив). Что бы я сделал? Мне как-то не приходила в голову такая мысль.
И о а н н а. Вы лишены фантазии.
В р о н а. Я как-то не ощущаю неудобств от этого. Предпочитаю верить в реальные силы.
Вбегает запыхавшийся С у л ь м а, в руке у него пустая банка.
С у л ь м а. Вылезает, пан директор. Панна Хэля велела вам сказать, что в сигнальной начинают вылезать…
Вслед за Сульмой появляется П р о ф е с с о р с зажженной трубкой.
В р о н а. Хорошо. Извините, я должен передать телефонограмму. (Поднимает телефонную трубку.)
Сульма напряженно смотрит на Врону, не замечая Иоанну, которая к моменту появления Сульмы несколько отступает в глубь комнаты.
П р о ф е с с о р (Сульме). Кто, что вылезает, приятель?
С у л ь м а. Да эта… (Вдруг замечает Иоанну, роняет банку, она вдребезги разлетается.)
И о а н н а (неожиданно засмеявшись). Колорадский жук, профессор!
Сульма в растерянности отворачивается, хочет уйти.
В р о н а. Подождите, пан Сульма, не уходите! (В трубку.) Почта? Говорит опытная станция защиты растений… Да, Врона. Соедините меня с сельскохозяйственным отделом Повятовой Рады Народовой. Что? Раньше не можете? Ну ладно, постарайтесь побыстрее… (Кладет трубку.)
Сульма нехотя останавливается у дверей, ни на кого не смотрит.
П р о ф е с с о р. Что случилось, пан инженер?
В р о н а. Враг начинает наступление! На нашей опытной станции мы наблюдаем колорадского жука в полевых условиях, то есть естественных. Именно сейчас у нас начался его вылет из грунта. Это сигнал для всей центральной части страны. На юге это происходит несколько раньше, на севере несколько позднее. В нашей зоне мы должны объявить готовность к тревоге. Где только имеются очаги колорадского жука, следует сегодня же ожидать массового вылета насекомых. Сигнал об этом мы немедленно сообщим в Варшаву.
П р о ф е с с о р. Но ведь это же настоящий фронт! Атака, сигнализация, сводки!
В р о н а. Мы, во всяком случае, ощущаем себя солдатами, не правда ли, пан Сульма? (С улыбкой.) Только почему вы так волнуетесь на этот раз? (Профессору и Иоанне.) Разрешите представить вам одного из наших работников…
П р о ф е с с о р. Очень приятно познакомиться.
Иоанна напряженно наблюдает за Сульмой.
В р о н а. Следует отметить, что Кароль Сульма — единственный из нас, кто связан с этим домом еще с тех пор, когда здесь жили прежние владельцы Вельгорские. Он начинал здесь службу в качестве казачка. Сколько же лет прошло с тех пор, пан Сульма? Пожалуй, более тридцати? А?
Сульма молча кивает.
Да что тут скрывать! Был слугой Вельгорских. Убирал, чистил, следил за порядком и удобствами господ… Верно, пан Сульма?
С у л ь м а (после паузы, с усилием). Верно, верно… Служил и не стыжусь этого…
В р о н а. Никто не собирается стыдить вас. К тому же что было — не вернется!
С у л ь м а (взглянув на Иоанну, неожиданно сурово). Да! Что было — не вернется!
В р о н а. Теперь у гражданина Сульмы служба куда интереснее. Он лаборант и, кроме того, так сказать, комендант этого дома…
П р о ф е с с о р. Скажите пожалуйста! И как вы, гражданин Сульма, чувствуете себя в новой роли?
С у л ь м а. Слава богу… Хорошо себя чувствую.
В р о н а. Коллега Сульма является одним из тех людей, которых наше народное государство сделало независимыми от паразитического класса и призвало выполнить задачи неизмеримо более полезные, чем услужение дармоедам.
И о а н н а. Я бы хотела задать пану Сульме один вопрос… Скажите, а каких-нибудь милых воспоминаний о жизни в этом доме у вас не сохранилось?
С у л ь м а (несколько смущенно). Кое-что, конечно… Я ведь молодой был тогда… И иногда приятно вспомнить, как, например, гости к панам Вельгорским приезжали… Весело было! Пан Вельгорский дает, бывало, ключ: «Скачите-ка, Францишек, говорит, в погреб, принесите нам бутылок десять рейнского, либо токая…» По-разному приказывал.
В р о н а. Должен пояснить вам, что это воспоминания «Францишека». Имя гражданина Сульмы — Кароль, но в этом доме он тридцать лет был Францишеком.
