- А если решит… что у нас так и не выйдет?

- Что-нибудь придумаем. Я посадил десять писцов в архивы изучать древние книги. Может, найдется прецедент в истории. В крайнем случае, придётся передать когда-нибудь трон брату. Он, конечно, лоботряс, и вряд ли способен править королевством. Он даже собою владеть еще не научился. Но может, когда-нибудь остепенится.

- А если нет?

- В крайнем случае, есть ещё побочные ветви рода. У герцога Морригана, насколько мне известно, сын. Очень умный мальчишка растёт, и способный. Надо будет вызвать его ко двору и познакомиться.

Я помолчала минуту.

- Но если прямая ветвь Стратагенетов прервётся, это не может спровоцировать смуту в Королевстве?

Желваки заходили на его лице. Всё, ради чего его воспитывали – это благо трона, вверенного ему предками. И вот теперь своим решением он может поставить всё это под угрозу. Смута, дворянская война, разорение крестьянских земель, по которым проходят войска – а в любом королевстве всегда изрядно найдется внутренних противоречий, на которых захочет сыграть какой-нибудь смутьян в авантюрных попытках взобраться на пошатнувшийся трон… Самый страшный кошмар для моего возлюбленного, я это знала.

- Это не твоя головная боль, Николь! – чётко проговорил муж. – Я обо всем подумаю. И не допущу такого исхода. И вообще – мы пытаемся всего год. Лекарь мог ошибиться. Нам ещё может улыбнуться удача.

- Да. Ещё может, - повторила я.

Но сама в это уже не верила.

Мы сидели так ещё долго. Думали в тишине каждый о своём. Даже не целовались. Но эта близость была больше, чем телесная. И верность больше, чем верность возлюбленному и возлюбленной.

Глава 26

И всё-таки с тех пор как будто что-то медленно стало умирать у меня внутри.

Мы с Хьюго переехали в Замок пурпурной розы, как только тот полностью поднялся из праха.

И я долго бродила по величественным коридорам, касаясь кончиками пальцев теплеющих стен.

Запрокинув голову, смотрела на сводчатый потолок, с которого к моему лицу спускались плети каменных роз, раскрывали пурпурные венчики, гладили мои мокрые ресницы.

Но не чувствовала себя вправе владеть этим чудесным местом.

Скоро заметила, что за мной по пятам как будто следует кто-то незримый и очень пугливый. Однажды он показался на свет. Это был магический зверь, хранитель Замка пурпурной розы. Смешной длинноухий зверёк, похожий на зайца, с длинными лапами и хвостом, который скакал за мной неотступно и грустно заглядывал в глаза.

Я отворачивалась.

И он перестал приходить.

***

Вскоре последовало известие о рождении первенцев у наших дорогих друзей, Рональда Винтерстоуна и Кэтрин.

Это были девочки-близнецы.

Бедная Кэти очень трудно перенесла роды, кажется, там возникли какие-то проблемы магического характера, но она не вдавалась в детали и говорила мне, тихо сияя от счастья, что ждёт с нетерпением, когда сможет точно так же обнять и поздравить меня.

Я не решилась ей сказать.

Была безумно счастлива за подругу.

Но когда смотрела на тёмные кудрявые головки её девочек, лежащих в колыбелях из прозрачного льда, которые вырастил для них Замок ледяной розы, и тихо покачивал младенцев плетистыми лапами ветвей… не могла сдержать слёз, которые тихо скатывались по моим щекам.

***

Хьюго видел моё состояние. Ему было не легче. Но он всеми силами пытался поддержать и порадовать меня.

И в конце концов отыскал где-то мою старую подругу детства, Матильду. Ту самую, которую Одетт когда-то изгнала из Обители за беременность, предварительно заставив выпить средство для избавления от ребёнка.

А ещё отыскал – как, не говорил мне, но подозреваю, что не обошлось без мистера Шеппарда и его гения – того самого юношу, что когда-то её соблазнил.

При их встрече надо было присутствовать придворному поэту, чтобы написать драму, достойную лучшей пьесы.

Оказалось, что юноша вовсе не хотел бросать Матильду после того, как лишил невинности. Он собирался выкрасть мою подругу в следующий же приезд. Но его суровый отец прознал о похождениях сына и запер его. А когда парень сумел вырваться, было уже поздно. Он узнал, что Матильды в Обители больше нет. Горе его было не передать словами.

Как и то, которое он испытал, когда, плача на его груди, моя подруга сказала ему, какое решение приняла в тот злосчастный день, получая из рук Всеблагой Девы Одетт злосчастный пузырёк с зельем.

Оба они на коленях благодарили моего мужа за то, что разыскал и помог встретиться. И меня. За доброту и за то, что их не забывала.

Хьюго пожаловал им должности в Управлении королевским двором, и теперь мы с Матильдой можем часто видеться.

Тем более, что нас объединяет общая боль на двоих.

У Матильды после того снадобья тоже не может быть детей. Но её муж, как и мой, убеждает её, что ему это совершенно безразлично.

Однажды я узнаю, что Сесиль сбежала из обители и выскочила замуж за какого-то из княжеских сынков на Материке. Впрочем, я никогда не сомневалась в её предприимчивости. Вот и не сбылась мечта отца хотя бы одну из дочерей увидеть когда-нибудь на хлебном местечке Всеблагой Девы. Он так и не разговаривал со мной, до самой своей смерти от удара.

Мои многочисленные сводные братья и сёстры общаться со мной тоже отказались. Видимо, считали отчасти виноватой. Хотя мне думалось, всему виной было вино и разгульный образ жизни.

В конце концов, я так и не смогла ужиться в Замке пурпурной розы, мне всё казалось, что я недостойна этого волшебного места. Хьюго долго пытался меня переубедить, но смирился. Иногда во мне просыпалось ещё то непонятно откуда взявшееся упрямство. Но всё чаще сменялось апатией.

Муж предложил переехать в маленькую резиденцию ближе к побережью Эрет-Ниаллы, Восходного Океана. Где мы будем совсем одни. Он решил, что слишком много работает и мало уделяет внимания мне. В конце концов, для чего ему еще столько министров и такой штат чиновников, если невозможно ничего на них спихнуть?

Последнее, что я видела, когда мы покидали Замок пурпурной розы - это грустные и полные тоски глазки Тушканчика. Я попросила у него прощения.

У меня внутри сейчас не было столько душевных сил и света, чтобы делиться ими с кем-то ещё. Моя душа всё глубже погружалась во тьму.

***

Так прошло восемнадцать лет.

Чтобы волшебное здание не простаивало без дела, мы с Хьюго придумали отдать его под школу магии и волшебства для одарённых юношей и девушек из числа эллери. Больше никому из потомков этого чудесного народа не приходилось прятаться в нашем Королевстве, теперь всем находилось место.

Даже напротив, волшебные силы эллери вызывали у простых людей жгучее любопытство. Всем хотелось ближе с ними познакомиться, а уж породниться и получить в семью такого зятя или невестку стало мечтой многих.

Вот для этого и была нужна школа. Чтобы развивать и совершенствовать навыки эллери во благо Королевства, а заодно привлечь в страну оставшихся представителей этого древнего народа, рассеянных по разным странам и городам.

Мы назвали эту школу Академией пурпурной розы.

Конечно же, одними из первых учениц школы стали Эмма и Джен Винтерстоун, дочери наших друзей. А одним из первых преподавателей – старший сын мистера Шеппарда, Олав Шеппард, который унаследовал магические способности от своей одарённой матери.

Жизнь, казалось, шла своим чередом.

Я как-то привыкла и почти смирилась. Мне доставляло радость видеть, как растут чужие дети. Я много возилась с сиротами, устраивала лечебницы для бедняков, даже придумала для своего супруга один указ, которым страшно гордилась. Чтобы во всём Королевстве для работников ввели плату, которую им платили бы во время болезни. Чтобы люди не боялись заболеть и потерять из-за этого работу, а значит и средства на хлеб для своей семьи.