И улыбнулся.

А потом закрыл дверь и по-хозяйски запер на ключ.

Впрочем, это его дворец. И он здесь и правда хозяин. А вот я – будущий труп явно, потому что сердце сейчас точно не выдержит такого. Ведь в руках у него – здоровенный букет роз, такого удивительного пурпурного оттенка, какого я никогда раньше не видела.

Мой оживший сон, совершенно не стесняясь, подходит к моей постели и садится на край.

Пышное облако одуряюще пахнущих цветов падает мне на колени.

- Я тут вспомнил, что вчера так и не услышал от тебя ответа на свой вопрос.

- Какой вопрос?.. – испуганно спросила я.

- Видимо, придётся напомнить, - проворчал король и потянул руку к моему лицу. Взял меня за подбородок и медленно провёл большим пальцем по нижней губе.

Так значит… не сон…

Я смутилась, и чтобы убежать от настойчивых рук и своего инфаркта, склонилась к цветам. Прижала их к груди, вдохнула аромат.

- Решил, что если дарить тебе дорогие украшения, ты все равно застесняешься и не станешь носить, я прав? К тому же, в чем благородство подарить девушке подарок, если я король, и этого добра у меня полная сокровищница, как старых ботинок в лавке сапожника, - усмехнулся Его величество. - Решил, что это должно быть что-то собственноручно сделанное. В голову пришёл только букет. Банально, конечно. Но эти розы напомнили мне тебя.

Я была тронута до глубины души. Особенно, когда увидела, что розы – без шипов.

Значит, вот какой он меня видит.

Нежная роза без шипов.

Бархатные лепестки. Волшебный аромат. И с каждого стебля он собственными руками оборвал все колючки, чтобы я не поранилась.

Я осмелилась посмотреть ему в глаза, пряча губы за букетом на всякий случай. А то мало ли. Меня от одного прикосновения его пальцев к губам словно молниями бьёт. Ещё и поцелуя точно не выдержу. А он смотрит так, что вероятность, что перестанет просто трогать, вот прям сейчас кажется очень даже реальной.

- Спасибо, Ваше величество. Цветы волшебны.

- «Спасибо, Хьюго», - поправил король, глядя на меня строго.

- Спасибо… - послушно повторила я и осеклась.

- Неплохо, дальше! – голубые глаза улыбались.

Но как же… у меня язык не поворачивался назвать по имени того, кого я так долго считала недосягаемой мечтой. Вершиной, до которой я никогда не смогу добраться, сколько бы ни карабкалась, сдирая пальцы в кровь. Любовью, которая останется горько-сладким воспоминанием. А не станет разрывать меня на части ослепительным счастьем от одного только его присутствия рядом. И он мне хочет сказать сейчас, что это счастье может стать моим? Чужое счастье и чужая судьба, которые суждены были моей сестре?

Голубые глаза опасно сощурились.

- Ещё минута промедления с таким лицом, и я влезу в твою голову. Считаю до трёх! Раз.

- Не надо! – воскликнула я.

- Два.

- Не надо… Хьюго.

Что-то расцвело в этот миг у меня в душе. Тихое-тихое счастье, которого я не знала раньше, просто не умела чувствовать.

Его имя теперь моё.

У меня есть теперь на него право.

Я уткнулась в букет, чтобы не видел моих слёз. Глупо так…

А он обнял меня за плечи, прижался губами к волосам и долго-долго молча ждал, пока я отплачу своё прошлое, которое, мы знали оба, больше никогда-никогда ко мне не вернётся.

- Я согласна, - проговорила я тихо из лепестков, не показывая лица.

Он выдохнул с таким очевидным облегчением, что мне стало смешно.

Неужели боялся, откажу ему? Неужели тоже волновался на пороге моей комнаты с букетом этих чудесных цветов, которые рвал собственными руками в парке, пока весь дворец спит?

Это почему-то тронуло сильнее всего.

- В таком случае, обещай мне, Николь. Больше никаких ожиданий в очередях! В любое время дня и ночи, если я тебе понадоблюсь, я твой. Поняла меня?

Я кивнула из букета. Слов больше не находилось.

- И расскажи, что ты ещё любишь. Кроме цветов и сладостей, это я уже понял, - улыбнулся мой жених. – Я собираюсь тебя баловать.

Ну, раз так…

Я посмотрела ему прямо в глаза очень серьёзно.

- Есть кое-что, чего я на самом деле хочу. Но у тебя этого слишком мало, хотя и хвастаешься своими сокровищницами. Так что не уверена, что на меня хватит.

- Заинтригован! – сощурился Хьюго.

- Твоё время!

Он обдумывал мои слова полминуты.

- Что ж. Думаю, обсуждение законопроекта мы перенесём на час. Почтенные парламентарии только рады будут возможности ещё подольше покричать друг на друга. Жду тебя через полчаса на подъездной аллее. В седле держаться умеешь?

- Нет! – восторженно пискнула я.

- Так и думал. Значит, будем учить. Собирайся.

***

А потом он встречал меня на подъездной аллее с ослепительно белой лошадью в поводу.

А потом битый час преодолевал мою панику и нежелание даже пытаться влезть так высоко на лошадиную спину, пока несчастное животное взирало на меня искоса с не меньшим испугом, а спешившие мимо слуги – с немалым удивлением.

А потом плюнул и сгрёб меня в охапку и насильно запихнул в седло, подсаживая под те места, которые приличным леди называть неприлично. И мужественно терпел мои истерические просьбы помедленнее, пока, вцепившись изо всех сил в луку седла, я пыталась с него не свалиться. Почему мне никто не сказал, что лошадь – это так высоко и страшно?! И что она так жутко раскачивается, когда перебирает своими копытами, даже если бредёт по дорожке из гравия еле-еле?

А потом повёл лошадь под уздцы на аллею из подстриженных треугольниками можжевельников и заставил проехать её от начала до самого конца – и по пути нам стало попадаться подозрительно много придворных и фрейлин, которые пялились в открытую, прикрывая веерами рты и слухи.

- Не обращай внимания. Теперь так будет всегда, - проговорил он тихо, глядя на меня снизу вверх. И положил мне руку на колено.

Одна из фрейлин, по-моему, на этом моменте чуть не упала в обморок. Кажется, кто-то из тех, кто собирал меня к балу.

А потом, под конец поездки, когда я, взвизгнув, всё-таки повалилась на бок неуклюжим кулём, он даже не думал стыдить меня за неловкость. А со смехом поймал. Какое же это всё-таки удивительное чувство – быть собой, быть смешной, быть неправильной и несовершенной – и больше этого не бояться.

И прижав так, всем телом, к себе, даже не думая опускать мои ноги на землю, он крепко поцеловал меня на глазах у всего двора.

Судя по стуку где-то за моей спиной, обморок у той леди всё-таки случился.

19.2

***

Следующий месяц пролетел быстро, всё было как будто во сне, я словно плыла, окутанная дымкой, и не совсем воспринимала реальность как реальную.

Наши встречи по-прежнему редкие и короткие, у него по-прежнему слишком мало собственного времени, но всё, что было – он отдавал мне. Он просил прощения, но я не настаивала – во-первых, всё понимала, а во-вторых, у меня и так каждая минута рядом с ним вызывала такое количество эмоций, что пожалуй, передоза я бы и не выдержала. Лучше привыкать постепенно.

В столице непрерывным потоком посольства. Все взбудоражены известием о возрождении магии в нашем мире, которое конечно же, не могло не просочиться, подобно тому, как вода просачивается сквозь малейшую щёлку. О том, что младший брат короля и непокорные княжества затеяли неудавшийся бунт, узнали тоже все – и теперь и подданным, и соседям с Материка требовались явные и тайные заверения в том, что прочный мир снова установлен и престол Королевства Ледяных Островов так же стабилен и прочен, как и много веков прежде.

Утихомиривание лордов, бесконечные совещания с Советом министров, заседания парламента, приём просителей, поездки в разные концы страны… за всем за этим он как-то успевал заниматься ещё одним делом, которое полностью взял на себя, потому что меня одно упоминание вгоняло в ступор, и я становилась ни на что не годным, перепуганным насмерть зверьком.