Киборг промолчал, а слово взял навигатор.

— В корне поступков зачастую самые простые мотивы: месть, жадность, амбициозность, любовь, зависть. И не думай, что руководители умнее тебя. Часто у них просто больше власти и пафоса. Старый как мир принцип: «я начальник — ты дурак».

Все молча посмотрели на Михаила, а Нулька при слове «любовь», вытянула шею и раскрыла рот. Михаил же пожал плечами.

— Что? Вы же забыли, что я не только навигатор, но и жрец. Мне положено знать о психологии хоть что-то, но задам встречный вопрос. Княже, сколь решительно ты настроен найти ответы?

Иван дёрнул щекой и подался вперёд:

— Куратор использует меня втёмную, а сам мутит всякую хрень.

— Ты же сам говорил, что он держит тебя за дурака, и если что-то пойдёт не так, сделает крайним. А крайних, если ты читал историю, очень часто потом находят не совсем живыми, не совсем свободными, или не совсем чистыми — забросают с ног до головы какашками и уволят с позором, а затем умоют белы рученьки, оставшись в сторонке. И здесь так же — наверняка ему просто был нужен отчёт о проведённом осмотре. Он отправил стажёра с инструкцией «только посмотреть», а потом прикрыл тех, кто заплатил за покровительство. Мол, там всё по-прежнему, но мы делаем всё возможное.

Иван шмыгнул носом и быстро провёл под ним пальцами.

— Да я уже понял, что меня при удобном случае сольют в ноль. — Парень оглядел ангар и снова заговорил: — Док нашёл в кэше зрительной памяти паука изображение звёздного неба. Навигационные алгоритмы говорят, что это туманность Улитки.

— Шестьсот пятьдесят световых лет, — покачал головой навигатор, — это территория чужих, что очень логично. Робот их сборки.

— Да, а ещё паук видел вот это.

Иван дотронулся до браслета, и в воздухе возникло окошко со скупыми цифрами и кодами.

— Сто сорок два световых года, но там только безымянный коричневый карлик без планет, — сразу пояснил навигатор. Он пожал плечами. — Скан памяти и примерные координаты — это не улики. Вдруг робот активировался при промежуточном прыжке? А карлик как раз между туманностью и Землёй.

— А это? — не унимался Иван, который совсем разошёлся и стал водить пальцем по голограммному окошку. И на это раз показалось совсем не небо. Изображение было изрядно повреждено и сильно искажено сжатием, отчего невозможно было разглядеть лица и мелкие детали, но грузовой отсек, забитый сидящими на полу совсем голыми людьми, опознавался безо всяких сомнений.

— А это уже серьёзно. Дата изображения совпадает, — пробасил Потёмкин.

Иван кивнул.

— Нужно сообщить в отдел работорговли.

— Нет! — громко произнёс княжич. — У куратора там наверняка связи, и поверят не мне, а ему. Скажет, что это просто кино — мало ли кто клипы снимает, а я просто идиот, которого надо учить и учить. К тому же куратор будет предупреждён. Надо самим разобраться.

— Ясно, — пробасил Потёмкин, будучи явно не в восторге от озвученной идеи. — А зачем нам паук на борту?

— Это же халява! Трофей! — широко улыбнулся княжич, перейдя с грустной темы на более позитивную. — Док у него мозги почистил под ноль и поставил новую начинку. Теперь у нас есть робот для диагностики наружной обшивки. Он с такими длинными лапищами легко доберётся до любого места. Ну там мелкий ремонт или космические паразиты.

Навигатор с Потёмкиным тоже улыбнулись.

А парень продолжил:

— Куратор наверняка отслеживает мой доступ к аналитической нейросети инквизиции. Значит, я пользоваться ей не буду. Но я спросил дока, у него есть взломанная программа.

— Откуда? — удивился Потёмкин и тут же махнул рукой, типа, пропадать так пропадать. — Да, лучше не спрашивать. Одна проблема — у нас сейчас нет настолько мощного сервера, чтоб заставить работать даже сломанную и урезанную про́гу, а кромсание под обычный смарт-браслет — абсолютно бессмысленная затея — ты сам будешь умнее программы.

— Есть, — снова самодовольно улыбнулся княжич, выдержал паузу и ответил на невысказанный вопрос: — Женёк.

Экипаж молча переглянулся и слово снова взял Потёмкин:

— Женёк живым не дастся — про́га сожрёт все его ресурсы, обезличив до уровня калькулятора.

Иван опустил глаза в пол и недовольно поддел ногой суетливого робота-уборщика, который норовил облизать щётками носки ботинок. Робот недовольно пискнул и покатился дальше, огибая парня по кругу. Он наверняка обозначил княжича как человека с опасным поведением. А нефиг лезть, когда не просят.

— Я подумаю. У нас и так не очень много денег, чтоб ещё и сервак покупать.

Но подумать княжичу не дали. В воздухе возникло окошко с сообщением.

— Лёгок на помине, — пробурчал Иван, глядя на абонента. Это был куратор. Требовал видеосвязи.

Все снова напряжённо замолчали.

— Послать бы его в задницу! — громко произнёс княжич, поджал губы и с силой хлопнул ладонью по стене, у которой стоял.

— Он сразу примет меры, — пробасил Потёмкин.

— Сам знаю, что нельзя, — огрызнулся Иван, может, даже слишком резко, но поделать ничего не мог. Его бесила создавшаяся ситуация беспомощности.

Боевой киборг кивнул, соглашаясь с парнем, а его пластиковые пальцы до хруста стиснули край ящика.

— Я думаю, — протянул стоящий в сторонке навигатор, — есть выход. Куратор считает тебя идиотом, вот и подыграй ему, приди с повинной, мол, так и так, оно само так вышло, я даже не понял как. Есть же старая поговорка: «Что с дурака взять, кроме анализов? И те плохие».

— Стоять и обтекать дерьмом? — упёрся злым взглядом в Михаила княжич. — Не хочу!

Парень снова стукнул по стене, отбив руку. Это была не переборка «Синей птицы», послушная владельцу, где даже сталь становится мягкой, как резина, чтоб смягчить боль. Не, это чужое помещение, знающее своего хозяина. Даже выключатель во время стычки с панками подчинился через не хочу.

— Выбирай, либо немного пообтекать, либо отправить в мусорку весь замысел.

Иван в третий раз ударил стенку. Не хотелось ему даже видеть куратора. Но, похоже, выбора не было. Но сразу возникала одна загвоздка. Её княжич и озвучил:

— А если не поверит? Я тогда точно буду дураком.

— Я жрец-навигатор, я научу.

Михаил подошёл к ближайшему ящику и сел на него, как на табурет. А потом всё изменилось: спина выпрямилась, плечи расправились, поза стала вальяжной, взгляд злой и надменный.

Навигатор властно ткнул пальцем перед собой:

— Встань сюда.

Даже голос его стал другим. Жёстким, сильным, неспешным.

Иван посмотрел на товарищей и направился к указанному месту. Остановившись и повернувшись к навигатору, упёрся в него взглядом, словно буром.

А Михаил вдруг улыбнулся, принял свой прежний облик и вскочил с ящика.

— Запомнил мою физиономию. Представь, что будешь разговаривать не с куратором, а со мной. Это раз. А теперь два.

Михаил сделал шаг и оказался за спиной у княжича.

— Сгорбись. Наклони голову. Приподними брови. Взгляд должен двигаться быстро. На куратора, на пол. Ты ждёшь его реакции. Боишься. Ясно?

Иван кинул и попробовал выполнить сказанное.

— Слишком сильно горбишься. Не так. Просто ссутулься. Часто быстро потирай костяшки пальцев. Он смерит тебя взглядом. Ты должен поднять свой и тут же отвести, дав знать, что подчиняешься. Потом он заговорит. Неважно что, ты не перебивай. Стой молча. Скажет отвечать — отвечай. Говори тихо, невнятно. Человеческий мозг работает итерациями. Волна за волной в такт ритмам энцефалограммы. Когда человек боится сильного, боится ошибиться или расстроить, он прогоняет волну за волной, ища подходящее решение. Мозг моделирует возможное развитие событий. Выдёргивает из памяти детали. Это требует времени. Потому создаётся ощущение, что тупит. На самом деле работает на пределе вычислительных возможностей, входя в форсаж. Глаза бегают по сторонам ассоциативного восьмиугольника, расположенного в поле зрения. Когда найдено решение, и начинается ответ, а следящая итерация приходит к выводу, что решение неправильное, даёт отмену и стирает слова из кэша. Человек заикается. Порой несколько раз. Нервное напряжение растёт.