Одри засмеялась и икнула.

— Например, вязать шарф? Что ты имеешь в виду «заниматься чем-то поблизости»? Складывать белье? Что? Я знаю, что изображаю из себя ванильку, но ты вызываешь у меня любопытство. И немного сбиваешь с толку.

Одри обладала замечательным даром задавать вопросы, которые в устах кого-то другого прозвучали бы оскорбительно или, возможно, агрессивно, но она говорила с нужной долей уязвимости и искреннего желания понять других. Редко случалось, чтобы кто-нибудь воспринял один из ее вопросов с обидой, даже если ее формулировка была грубой. Мне это в ней нравилось. Каждый раз, когда пыталась подражать ей, то терпела сокрушительную неудачу.

Мы с Одри были самыми близкими по возрасту в нашей группе. Ей тоже тридцать с чем-то, в то время как остальные старше лет на пять или около того. Джейми была младенцем в свои двадцать восемь лет. Я познакомилась с ней шесть лет назад, когда начала преподавать в своей школе в Бостоне. Мы сразу же поладили. Если бы я встретила ее в маникюрном салоне, на вечеринке или в любом другом случайном месте, я бы назвала ее своей подругой. То, что мы работали вместе, стало дополнительным бонусом.

Эмми и Грейс познакомились в педагогическом колледже. Они жили вместе в запутанной ситуации с субарендой, когда арендная плата выплачивалась наличными и должна была доставляться в маленький продуктовый магазин в Чарльзтауне. Но их квартира была действительно дешевой и располагалась в самом сердце Норт-Энда, недалеко от Джейми.

Если бы я не работала через коридор от этих двоих, сомневаюсь, что мы нашли бы друг друга. Они отличались от меня и Джейми. Их юмор был немного жестче, улыбки мрачнее, а вибрации были более интенсивными. И каким-то образом это сработало для меня. Стиль Грейс «черное на черном» и цинизм Эмми были необходимыми питательными веществами в моем ежедневном рационе.

Я бы никогда не встретила Одри, потому что она была бесшумна, как тень. Если бы Эмми не таскала ее каждый день на наши групповые обеды вокруг стола в форме полумесяца в классе Грейс, я бы записала ее как человека, который держится особняком и предпочитает держаться на некотором расстоянии от своих коллег. Но под ее спокойной поверхностью был глубокий синий океан. Она была самой сильной из нас пятерых во всех возможных отношениях, и за десять минут, когда она сидела рядом с тобой в тишине, было больше связи, чем за день с кем-либо другим.

— Все в порядке, милая, — сказала Джейми. — Я сама растеряна. Я только что назвала имена шести человек. И ни с одним из них не получается придерживаться традиционных отношений. — Она разразилась смехом. — Может быть, в этом-то и дело. Мы все с нетрадиционной ориентацией.

— Пока ты счастлива, — сказала Одри, — и в безопасности.

— Все вышеперечисленное, — сказала Джейми.

— Я что-то упустила, или ты не рассказывала, — сказала Эмми с качели из шин. — Или я просто забыла. Что случилось с твоим последним парнем?

День уже клонился к вечеру, и мы уже наполовину выпили второй кувшин «Маргариты». Как я и подозревала, лучшим способом наверстать упущенное было поболтать в саду, а наверстывать предстояло еще очень многое. Я не понимала, как много пропустила с тех пор, как впала в ступор после свадьбы, но также и недели (месяцы? года?) предшествовавшие ей. Мне не нравилось это признавать, но правда оставалась неизменной: я была сосредоточена только на подготовке к «большому дню». Еще до последнего обратного отсчета я была поглощена планированием. Это было единственное, что меня волновало. Был месяц, когда я мучилась из-за своих ногтей — формы, длины, цвета лака. То, что эти женщины не задушили меня во сне давным-давно, было доказательством того, что они были лучшими подругами.

— …а потом, после секса втроем, с Китом было покончено. Он был вне игры, и ничто этого не меняло. Он думал, что ему это понравится. Оказалось, нет. Ладно, без проблем, мне не нужны фанаты «Медведей» в моей жизни. Но что я узнала, так это то, что я не хочу привязывать себя к одному человеку и пытаться добиться моногамии. Это просто не для меня.

— Ты ничего не упустила, отправив Кита восвояси, — сказала Грейс. — У этого мальчика с самого начала была кишка тонка.

Мне стало интересно, знала ли Грейс, что у моего бывшего была «кишка тонка», и как давно она это знала. И задавалась вопросом, почему я этого не знала.

Я прогнала эту мысль, сделав глоток своего напитка.

— А как насчет тебя, Шей? Забыть бывшего, подцепив кого-то нового? — спросила Эмми. — Это лучшее лекарство.

Когда вопрос дошел до меня, знакомый черный пикап прогрохотал по переулку. Стоило подумать о нем, и вот он появился. Как будто я могла мысленно вызвать его. Теперь это… это было опасно.

— Это нормально, что случайные люди появляются на твоей ферме? — спросила Грейс. — Такое случается в маленьких городах, или это ужасное начало истории о серийном убийце?

Хлопнула дверь, затем другая, и…

— Шей! Угадай, что сегодня сделала Дотти!

— Звучит, как ребенок, — сказала Джейми, размахивая руками, пока ее качели крутились вокруг и она поворачивалась, застряв в шине без возможности взглянуть на вновь прибывших. — Не думаю, что я настолько пьяна, что у меня галлюцинации, Шей.

Я вскочила со своего шезлонга, когда Дженни подскочила ко мне.

— У тебя не галлюцинации. Это моя подруга, Дженни. Она живет на холме. Дженни, это мои друзья из Бостона.

С гравийной дорожки Ной приветственно поднял руку. Я помахала в ответ. На этой неделе нам удалось быть дружелюбными, хотя и отстраненными, и это, казалось, хорошо работало на нас. Лучше это, чем подводить итоги нашего совместного времяпрепровождения на футбольном матче. Лучше это, чем объяснять самой себе, почему я вошла в дом в прошлую пятницу вечером, не в силах отдышаться или разобраться в гуле в моих венах. Или пульсации между ног.

— Я сегодня ходила к дантисту, — объявила Дженни. Совершенно не обращая внимания на туман от текилы, в который она вошла. — А потом был доктор, который сделал мне четыре гребаных укола…

— Привет, — взвизгнула Эмми. Она поднялась на ноги и поправила верх бикини. Никакие приспособления не помогли бы, потому что ее грудь вырывалась из этой штуки, как вырывалась из каждого бикини размером меньше двухместной палатки.

— И у меня не было возможности поиграть с тобой из-за всей этой хреновины, — продолжила Дженни.

Джейми все еще сидела на качелях, а Грейс опустила солнцезащитные очки, чтобы взглянуть на эту суматоху, но осталась на месте. Я не была уверена, но мне показалось, что Одри, возможно, задремала под этой своей широкополой шляпой.

— Видишь? Четыре, — сказала Дженни, медленно поднимая шорты и указывая на пластыри, прилепленные высоко к бедрам.

— Теперь у тебя есть сила вакцины, — сказала Эмми, протягивая свободную руку для «дай пять». — Она сделает тебя сильной. Придаст твоей иммунной системе дополнительную боевую силу.

Ной выдавил из себя натянутую улыбку, подошел к Дженни сзади и положил руку ей на плечо.

— Извините, что прервали. Мы не знали, что ты будешь… — Он огляделся, прочистил горло. — Что ты занята.

— Все в порядке, — ответила я. — Мои друзья приехали из города в гости. Это Эмма Ольборг. — Я указала на нее рядом со мной, а затем на остальных. — Это Одри Сондерс под этой огромной шляпой, вон там Грейс Килмид, а Джейми Рузель сражается с качелями. Все, это Ной Барден и моя очень особенная подруга Дженни. Ной, Дженни, это все.

Раздался хор приветствий. И легкий храп Одри.

— Рад с вами познакомиться, — сказал Ной.

— Мы все преподаем вместе в течение последних нескольких лет, — сказала я.

— Прежде чем она покинула нас ради этой сельской обстановки, — добавила Эмми.

Ной протянул бумажный пакет.

— Пекарня провела еще один тестовый запуск. Поскольку тебе так понравился последний, мы подумали, что ты захочешь попробовать этот. — Его взгляд упал на коктейль в моей руке. Брови приподнялись. — Что ж, позволим вам вернуться к этому.