Думаю, в этом был смысл. Это был тот маленький городок, из которого люди изо всех сил старались уехать. Френдшип не был отдаленным или изолированным, ни в прямом смысле. Конечно, я не столкнулась ни с кем из бывших одноклассников в продуктовом отделе. Они двинулись дальше.

Не то чтобы я жаловалась.

В старшей школе у меня были друзья, но в основном это были поверхностные отношения, те, в которых я мельком видела их жизнь в социальных сетях, и то мне приходилось делать паузу и вспоминать, откуда я их знала.

С этой жизнерадостной мыслью я прогулялась вокруг, рассматривая варианты еды в фургонах. Так же там были установлены столы, где бустер-клуб¹⁴ продавал футболки и прочую атрибутику.

Я должна была признать, что мне было приятно что-то делать. До фиаско с бывшим женихом я постоянно куда-то ходила. Я была общительным человеком, черт возьми. Социально активной. Мне нравилось находиться среди людей.

Теперь я проводила большую часть вечеров, прогуливаясь по парку «Двух Тюльпанов», слушая аудиокниги или подкасты и попивая вино из фляжки. Если бы я могла достаточно измотать себя, отвлечься, мне бы не пришлось думать о своей испорченной жизни. Но это было приятно. Странно хорошо, как будто я не знала, что здесь делаю, как и никто другой тоже.

Я последовала за вереницей детей в костюмах марширующего оркестра в здание и попросила их указать мне направление к туалетам. Оказавшись одна в кабинке, взглянула на время на своем телефоне. Еще полчаса до начала игры.

— Здоровый поток — это по крайней мере десять непрерывных секунд.

Я огляделась. Эта женщина разговаривала со мной?

— Если вы не мочитесь в течение десяти секунд без перерыва, то вам следует рассмотреть возможность терапии тазового дна.

Я снова огляделась, как будто могла найти какое-то объяснение женщине, которая, казалось, разговаривала со мной.

— Хорошо, — сказала я неуверенно. — Спасибо?

— У вас часто случаются перерывы в вашем потоке?

— Я… — Я на секунду зажмурила глаза. У меня было много странных разговоров в общественных туалетах. Очень много. Но этот был самым странным из всех, включая тот момент, когда одна женщина спросила меня не встречусь ли я с ее подругой, потому что она считала меня ее давно потерянным близнецом, которого разлучили с ней при рождении. Предупреждение о спойлере: я не была ее близнецом. — Я в порядке. Не беспокойтесь.

— По моему профессиональному мнению, не похоже, что у вас все хорошо, — прощебетала она.

— Вы…слушаете, как я писаю?

Она рассмеялась.

— Издержки профессии.

— Или вторжение в частную жизнь, — пробормотала я. Я закончила, благодарная шуму смыва, который заглушил любые дополнительные комментарии.

Пока не вышла из кабинки.

По другую сторону двери стояла высокая, стройная женщина. Она одарила меня широкой улыбкой.

— Привет. Я Кристиана.

Мне пришлось обойти ее, чтобы добраться до раковины.

— Привет, — сказала я через шум воды.

— Я физиотерапевт. Одна из моих специализаций — дисфункция тазового дна. Вот моя визитка.

Я подняла свои мокрые руки с многозначительным взглядом. Затем двинулась к бумажным полотенцам, повернувшись боком, чтобы проскользнуть вдоль дверей кабинки, потому что эта женщина была настроена стоять в самом неудобном месте из возможных.

— Никогда не бывает слишком рано провести терапию тазового дна, — сказала она.

Я выдавила улыбку, вытирая руки.

— Да. Хорошо. Спасибо за беседу.

Я схватила визитку и, черт возьми, чуть не выбежала оттуда. Джейми никогда не поверила бы в эту историю. Она бы усомнилась в моем здравомыслии. И в трезвости тоже.

К тому времени, как выбралась на улицу, марширующий оркестр играл старую мелодию Майли Сайрус, и площадь быстро заполнялась людьми. Я побрела обратно к фургонам с едой, решив сделать выбор до того, как они все распродадут.

Я почти пробралась сквозь самую плотную часть толпы, когда услышала: «Шей!» и маленькое тело врезалось в меня сбоку.

Посмотрев вниз, я увидела Дженни, волосы которой были заплетены в кособокие косички.

— Откуда ты взялась, дружок?

Она еще на мгновение сжала мою талию. Затем:

— Пошли. Ной там. Он сказал, что я могу осмотреться, но должна была постоянно видеть его, но потом я увидела тебя, но не думаю, что он рассердится, что я ушла далеко.

О, боже. Мужчина будет переворачивать грузовики с едой, если не сможет ее найти.

— Давай вернем тебя туда, где тебе самое место. — Я взяла ее за руку, позволяя идти впереди.

Мы застали Ноя увлеченным беседой с женщиной за столиком бустеров, хотя не было похоже, что ему это нравилось. Он скрестил руки на груди и сжал челюсти достаточно крепко, чтобы я заметила это с расстояния в несколько ярдов. Он ответил решительными кивками, хотя глубокие складки вокруг его рта свидетельствовали о том, что ему наплевать на происходящую дискуссию.

В ту минуту, когда заметил меня и Дженни, переходящих дорожку, он поднял руку, сказав: «Извините меня», и направился к нам.

— Я нашла Шей, — сказала Дженни.

В то же время Ной спросил:

— Что я говорил тебе о том, чтобы оставаться там, где я мог тебя видеть?

— Но Шей чуть не разминулась с нами, — сказала она. — И ты сказал мне искать ее обоими глазами.

Если я не ошибаюсь, его уши приобрели завораживающий оттенок красного. Очаровательно.

Он взглянул на меня, быстрым взглядом вверх и вниз, который поглотил мои джинсы и симпатичный топ, прежде чем остановить свой взгляд на Дженни.

— Здесь много людей. Я не хочу, чтобы ты куда-то уходила. Хорошо?

Она испустила громкий вздох, сказав: — Наверное, да. — Затем схватила меня за руку и начала кружиться. — Шей, смотри как я танцую!

— Танцуй, девочка. Я смотрю. — Я указала на спортивный комплекс, сказав Ною: — Когда все это построили?

Он пробежал взглядом по сидячим местам на стадионе.

— Шесть или семь лет назад.

— Большое улучшение.

Он кивнул.

— Да. Они построили новую среднюю школу на старых полях, и как только она была готова, переселили туда детей и снесли старое здание. Потом сделали все это.

Я промычала в знак согласия.

— Не странно ли вернуться сюда? Или ты уже привык к этому?

— Странно только, когда люди намеренно напоминают мне о старшей школе.

— Как я прямо сейчас? — спросила я, смеясь.

— Нет. — Он улыбнулся и переместил свой вес так, что его плечо коснулось моего. — Когда они говорят, что помнят, что я был казначеем студенческого совета, и, должно быть, именно поэтому смог уберечь фруктовый сад и молочную фабрику от разорения. Да, бюджет в пять тысяч при тщательном надзоре преподавателей, безусловно, соизмерим. Или спрашивают, помню ли я, когда будучи менеджером баскетбольной команды, я оставил сумку со всеми их футболками в раздевалке на матче чемпионата в Вунсокете. Потому что все любят эту историю.

— Как тебе удалось уберечь фруктовый сад и молочную ферму от разорения?

— То, что ты спрашиваешь об этом, является признаком того, что тебя похитили и ты нуждаешься в спасении, — ответил он.

Я ткнула его локтем в предплечье. Это больше походило на кирпичную стену, чем на человеческую плоть.

— Мне действительно интересно.

Казалось, он был готов подразнить меня еще немного, но затем его глаза расширились, и выражение полного ужаса появилось на его лице. Я оглянулась через плечо, чтобы проследить за его взглядом. Когда повернулась, Ной обвил рукой мою талию и наклонился достаточно близко, чтобы его борода оцарапала мою щеку.

Какого черта?

— Я знаю, что просить об этом безумие, но если подыграешь мне в следующие пять минут, я лично вспашу и засею твои поля, когда ты этого захочешь. Хорошо?

Я не ответила. Не могла. Не тогда, когда эти слова влетели в одно ухо и приземлились прямо у меня между ног.

— Просто подыграй мне, — прошептал он. — Пожалуйста.

Я понятия не имела, что происходит, но Ной был так близко и держал меня так крепко, что это не имело значения. И это «пожалуйста» сорвалось с его губ самым лучшим образом, как извинение, вымоленное за мгновение до грехопадения.