Печка сегодня была в прекрасном настроении. Столы ломились от разных пирогов, булочек с сахарной посыпкой и круглешками заморского изюма внутри, блинчиков с ягодным вареньем и, конечно, кашей. Тут девицы поняли, что за ночь они и правда так проголодались, что едва не забыли бросить быстрые взгляды на стол, где прежде сидели богатыри. Сегодня все были в сборе, бодро переговаривались, дружески подшучивали над Богумилом, ухитрившимся потеряться с путеводным клубочком.

— Задумался, говорю я вам! — отбивался он, но видно было, что весело Богумилу ничуть не меньше, чем остальным.

Ратислав задумчиво глядел на пирожок и в общем веселье не участвовал. Вдруг он поднял голову и посмотрел прямо на Васену, от чего девица охнула, покраснела и тотчас отвела взгляд. Правнук Кощея улыбнулся своим мыслям, а пирожок все-таки съел.

— Василиса-а! — потянул ее кто-то за рукав. — Ты, никак, уснула? Идем, говорю!

Растерянная Васена с удивлением узнала в говорящей Аленку. Стол чаровниц почти опустел, да и среди ведьм остались лишь Лукерья да Ярослава.

— Нестор, конечно, зла на опоздавших не держит, но и не привечает. А нам ему еще за весь год сказки сказывать, — поделилась она. Ярослава в подтверждение этих слов кисло улыбнулась, вспоминая, как в прошлый раз перепутала Ивана-царевича с другим Иваном, тем, что умом не блистал.

— Бегу! — отозвалась Василиса, с сожалением в последний раз косясь на Ратислава. Тот, казалось, никуда не спешил. — А что за сказки?

— Вообще-то Нестор не по этим делам, — уже петляя по бесконечным коридорам тараторила Аленка.

— Да, летописец он, — подтвердила Ярослава. — Да только кто ж лучше него все сказки-то знает?

Едва она это сказала, перед подругами, будто прямо из воздуха, распахнулась приветливо яркая резная дверь. Василиса хотела было разглядеть, что на ней изображено, но Аленка недвусмысленно подтолкнула ее в спину.

— Верно, девицы, никто, — улыбался добродушный длинноволосый и белобородый старик, оказавшийся прямо за дверью. На нем был расшитый золотом алый кафтан и черные штаны, а на ногах неожиданно растоптанные лапти. На лавке у окна внимательная Васена приметила гусли. — А я гляжу, бежите, дай, думаю, подсоблю. Чего ноги зря топтать?

— Благодарствуем, дядюшка Нестор, — почтительно поклонилась Ярослава. Девицы, не раздумывая, за ней повторили. А удовлетворенный ответом летописец взмахом руки пригласил подруг занять свои места.

Комната у Нестора оказалась просторная и светлая. Столов здесь не водилось, лишь широкие лавки, накрытые узорчатыми покрывалами. Расставлены они были полукругом, чтобы всем было одинаково хорошо видно летописца.

— Вот и собрались все, — голос у Нестора был добрый и приятный на слух, словно бархатный. Да разве мог бы быть иным голос у того, кто издавна сказы разные записывал да людям рассказывал? — Слыхали ли вы, красны девицы, что за напасть у нас приключилась?

Вмиг в комнате стало шумно. Все хором принялись рассказывать, пока Нестор трижды звонко в ладоши не хлопнул.

— Ну полно, я уж и так понял, что что-то вам да рассказали. Да только не все. А что упустили, о том я сейчас поведаю. Стал быть, дело было так. Рассказывала Василиса Премудрая о том, что есть в нашем мире источники волшебные. Один из них находится высоко в горах, так высоко, что не добраться до него. Второй — глубоко в море-окияне, там, где одни лишь киты да водоросли. Третий здесь, в Академии Сказок. Именно от него колдовство наше начало берет. Всякий, пред кем отворились врата Академии, может к нему прикоснуться. Да и вы чувствуете, наверняка, как разгорается здесь крохотный волшебный огонечек, что прежде тлел едва уловимо в вашем сердце.

Нестор внимательно посмотрел на притихших девиц, заметил, что некоторые кивнули, соглашаясь с его словами, и, понизив голос почти до шепота, продолжил.

— Долго думали наставники, стоит ли тайну пред вами открывать. О прочих же источниках во всех сказочных книгах писано, то давно не секрет. Но есть и еще два. Сокрыты они за туманом и лесом, защищает их от глаз любопытных чертово пламя. Прежде они словно спали, не отдавая волшебство никому, ни темному, ни светлому. Но несколько дней назад будто ото сна древнего проснулись. И теперь главное, что можем мы сделать — добраться до них прежде, чем наши враги. Слыхали свист Соловья? То-то же, и это не последний раз. Бродят они по лесам, ищут силу колдовскую, чтоб им досталась.

— А зачем она им? — робко спросила Аленка.

— А сама как думаешь? — прищурился Нестор. — Как считаешь, легко ли им, бессильным да немощным, в изгнании жить? О такой доле они мечтали? Вот взять того же Соловья, неуж-то хватает ему злата да богатств разных? А Одноглазка, Двуглазка и Триглазка простили Хаврошечку за ее счастье? А может, Лиху достаточно людских несчастий, коими оно питалось прежде? У каждого своя правда, да только никогда доселе не собиралась в кучу вся сказочная нечисть. Оттого и сильнее мы были: вместе всяко сподручней. А теперь вот и их, стал быть, войско целое.

— А что будет, если они источники найдут? — осторожно поинтересовалась Ярослава.

— Тяжко жить станет на свете, — вздохнул летописец. — Уйдет в прошлое все доброе и светлое, уступит место злости, расточительству и жестокости. Но главное — сама сказка, где добро всегда побеждало зло, исчезнет. И мы вместе с ней.

— А они? Отчего они не исчезнут? — удивилась Луша. — Ведь если не станет доброй половины сказки, не будет и злой? Или нет так?

— Так-то оно так, — не стал спорить Нестор. — Да разве ж кто думает о том, что после будет, когда мечта заветная вот она, лишь руку протяни?

— Неужели мы не можем ничего сделать? — воскликнула Василиса.

— Прежде думали, что не можете. Но недавно перебирал я свои летописи… И нашел одну крайне любопытную. Показал Василисе Премудрой, она и наказала вам передать, что можете вы службу добрую всему миру сослужить. Стал быть, так. Об источниках спрятанных ведали и раньше, да только откроются они не для каждого. По преданию, один, что на севере, бережет колдовство для того, кто ни жив, ни мертв, и для той, для кого истина превыше всего. Второй же, на востоке — для того, кто преград не ведает, но приведет защитницу всякой живой души. Вот и гадай тут. Посему так Василиса Премудрая повелела: чтоб ведьмы да часть богатырей отправлялись на восток, а чаровницы и вторая часть — на север. Да будет так, красны девицы. Себя берегите да богатырей не оставьте.

Нестор коротко поклонился и словно растворился в воздухе, оставив девиц раздумывать о своей доле. А Васена и Луша глядели друг на друга и поверить не могли, что суждено им идти в разные стороны.

Ох, и шумно было за обедом. Спорили, рядились, плакали. Да только все одно, какая бы ни была доля на роду написана, никак ее не избежать, хоть ведро слез вылей. Особо расстраивались чаровницы. Нежные и трепетные девицы, не привычные к опасностям всяким. Им бы по дому хлопотать али барину служить, а все туда же — на поиски сказочных источников.

— Быть такого не может, — возмущалась Аленка, — чтоб без единой чаровницы Академию оставили! Надо у Василисы Премудрой все выспросить!

— А ведьмы, по-твоему, прямо созданы, чтоб со злом биться⁈ — спорила с ней Ярослава. — Ишь ты, сама, значит, в теплом да светлом тереме, а ведьмы — по лесу босыми ногами⁈

— Отчего бы и нет? — фыркнула юная чаровница. — Вы же любите всякое эдакое!

— Какое эдакое? — зарычала Ярослава.

Насилу растащили по разным концам стола, чтоб прямо в трапезной драку не устроили. Обиженно отвернулись румяные чаровницы, чтоб в зеленые ведьмины глаза не глядеть. А ведьмы, напротив, гордо подняв головы, продолжали трапезу. Словно и не за всех только что Ярослава говорила.

— Чудные они, — прошептала Васена Луше на ушко, чтоб остальные не слышали. — Какая разница, кто где будет, коли силы злые всю колдовскую мощь заберут? Никого тут не станет, ни светлого терема, ни чаровниц, ни ведьм…