– Где ты, Кит? Помоги тебя найти.

– Я здесь, – он подался вперед и вытянул руку, неожиданно для себя прикоснувшись к ноге девушки.

Сибил тут же взяла его за руку и, опустившись рядом, прижалась к нему. Она действительно дрожала всем телом. Да что там, дрожал и он сам. Кит позволил Сибил забраться к себе под бок с левой стороны, и она опустила голову ему на грудь. Запертые в темноте узники прижались друг к другу, и холод стал понемногу отступать.

Снова помолчали какое-то время. Затем Сибил спросила:

– Слушай, Кит, выходит, что ты заключил сделку с этим кошмаром до того, как я вернулась из Университета?

– Угу.

– Значит, ты не знал, какие новости я принесу?

– Надеялся, что хорошие.

– Но, если бы мне не удалось установить, где находится Данте, вышло бы, что ты обрек себя на верную гибель.

– Так и есть.

– О чем же ты думал, черт возьми?!

– О тебе.

– В каком это смысле?

– В таком, что я верил в тебя. Верил, что у тебя все получится.

– Безумие, Кит. Ни в кого нельзя настолько сильно верить.

– Действительно? Может, просто ты не встречала людей, которым могла бы так доверять?

Молчание.

– Прости, – проговорил Кит. – Я сказал, не подумав.

– Но оказался прав. Я действительно не встречала людей, которым могла бы довериться. Но не потому, что таких людей не попадалось на моем пути. А потому что я сама их отталкивала. Одной проще, понимаешь? Когда полагаешься только на себя, ни за кого не отвечаешь и ни на кого не возлагаешь надежд.

– Понимаю. Так действительно, наверное, проще. Ведь тогда никто тебя не разочарует.

– И не сделает больно.

– И никакие чувства, никакие переживания не встанут во главе логики и разума.

– Именно так, Кит. Можно сосредоточиться на деле и делать его хорошо.

– Но, что если рядом с тобой вдруг окажется человек, который делает то же дело, что и ты, и который не причинил бы боли, не разочаровал бы тебя, а наоборот, мог бы стать поддержкой, опорой, тем, кто прикроет спину, тем, с кем можно было бы поговорить о чем угодно, разве это плохо?

– Думаешь, такое возможно?

– Мне хотелось бы верить, что да.

– Верить, – повторила Сибил. – В этом-то мы с тобой и различны, Кит. Ты слишком многое принимаешь на веру, а я так не могу. Мне нужно знать точно, нужно все рассчитать, я не могу идти вслепую.

– Верить во что-то или в кого-то, не значит ослепнуть. Порой, даже совсем наоборот.

– Может быть, и все же, ты заключил сделку со старшим кошмаром, поставил свою жизнь на кон, даже не зная, как близка я могла быть от провала.

– А как близка ты была?

Тяжелый вздох Сибил был ему ответом.

– Не поделишься этой увлекательной историей, раз уж мы тут заперты до завтрашнего вечера?

– Поверь мне, Кит, в ней нет ничего увлекательного.

Некоторое время она молчала, а Кит ждал.

– Там, в хранилище… – наконец, начала Сибил. – Я встретила кое-кого.

– Кого же?

– Одно существо. Призрака, привязанного к артефакту.

– К тому когтю, который висел у тебя на шее?

– О, а ты наблюдательный, Кит.

– Я слишком давно работаю с артефактами, чтобы научиться их определять и безошибочно чувствовать их наличие рядом. А этот прямо-таки фонил силой. Но я счел бестактным расспрашивать тебя о новой вещице.

– Как благородно.

– У тебя учусь. Так что же за призрака ты повстречала?

– Бедного зверя, отчаянно желающего свободы, но привязанного к артефакту, хранящемуся в Университетском подземелье уже много десятилетий. Хранители защищены собственным набором артефактов, и подобные призраки им не страшны, они их, наверное, и вовсе не замечают. Но я никак защищена не была, и в какой-то момент этот зверь оказался прямо передо мной.

– И что ты сделала?

– А что я могла? У меня не было никаких средств для борьбы с призраками, а потому я решила, что это мой конец. Однако, зверь не собирался меня убивать. Он повел меня по хранилищу до того самого когтя – артефакта, к которому был привязан.

– И ты забрала его.

– Таков был наш негласный уговор. Свобода в обмен на мою жизнь. Иначе бы он не выпустил меня из хранилища живой.

– Не такая уж плохая сделка.

– Пожалуй.

– Значит, вот отчего ты была такой задумчивой и раздраженной после своего возвращения. Боялась, что из-за этого артефакта твою кражу раскроют? Или тебе просто претил сам факт того, что теперь ты стала настоящей воровкой, и впервые в жизни унесла что-то для себя, а не по чьему-то заказу?

– Ни то и ни другое. Если честно, Кит, не знаю почему, но эти вопросы меня совершенно не заботили, хотя, пожалуй, должны были.

– А что же тогда?

Сибил снова некоторое время помолчала.

– Видишь ли, – начала она неуверенно. – Там, в хранилище, когда зверь вышел на меня, и я решила, что сейчас умру, я попросила еще один шанс.

– У кого попросила?

– У любого, кто смог бы меня услышать. У жизни, у судьбы, у призрака, у богов – я не думала об этом. Просто знала, что мне нужен был еще один шанс, и вот я здесь, значит, получила то, о чем просила. Вот только не использовала.

– Как же ты должна была его использовать?

– Я должна была сказать… тебе… – Сибил тяжело вздохнула. – Сказать, что была не права.

– В чем?

– Во всем, Кит. Во всем, по отношению к тебе. Но главное в том, что оттолкнула тебя, тогда… дома. Прости меня за это. Я, просто испугалась, ведь никогда прежде еще не чувствовала ничего подобного. Я испугалась потерять себя в тебе, Кит. Я защищала свое одиночество и независимость, к которым привыкла, но только на краю гибели поняла, что на самом деле просто боялась что-либо изменить, довериться кому-то кроме себя. Боялась поверить.

Голос Сибил смолк, но ее слова продолжали звучать в голове Кита снова и снова, а сердце заколотилось чаще, и по телу снова прокатилась дрожь, но теперь уже вызванная совсем не холодом. Он опустил руку и провел пальцами по ее волосам, затем по щеке. Сибил поднялась, высвободившись из его объятий, но только затем, чтобы в следующую секунду поцеловать Кита в губы. Это был сладкий, теплый и долгий поцелуй, который, не успев закончиться, повторился с новой силой. Ее руки обвили его шею, его – скользнули ей на талию и за спину, где, быстро нашарив ремешки корсета, принялись их расстегивать.

– Нет, Кит, стой, – сказала Сибил тихо, и мягко высвободилась из его объятий.

– Прости. Я, просто… потерял голову.

– Понимаю, – ответила Сибил, и Киту показалось, что она улыбается. – Но не думаю, что нам стоит делать это здесь и сейчас.

– Возможно, ты права, – согласился он, но спустя пару секунд добавил. – Однако, если подумать хорошенько, другого шанса-то может уже и не представится.

Недолгое молчание, затем Сибил сказала игриво:

– А ведь, действительно, если подумать хорошенько, то ты прав…

Когда дверь в их темное подземелье снова открылась, Кит зажмурился от рассеявшего мрак алого света, колючие иглы которого беспощадно впились в глаза, отчего те начинали слезиться. Часы, проведанные в кромешной темноте, Кит, вопреки всей сложившейся ситуации, мог бы назвать одними из самых приятных часов своей жизни, и возможно, потому они так быстро и неожиданно закончились. Ему и не верилось теперь, что они с Сибил провели в этом подземелье, без еды и воды, почти сутки.

– На выход, господа охотники за сокровищами, – раздался басистый голос Ганту.

Вместе с тем в комнату вошли несколько гремлинов сихиллов, которые стали махать перед Китом и Сибил своими мечами и топорами, призывая немедленно подняться с пола и делать, что говорят. Двое подчинились, и в сопровождении крылатых исчадий кошмаров направились к выходу.

На этот раз дверь вела не в бальный зал, а в другое подземелье, только куда более просторное, чем их темница. Несколько колонн поддерживали каменные своды, с них на цепях свисали чаши, в которых дрожало багровое пламя, напоминающее Киту о цвете неба в мире кошмаров. В противоположном от входа конце помещения располагался камин, размером почти во всю стену – самая настоящая печь для кремации, и в нем трещало такое же красное пламя. Перед этим камином был установлен постамент, а на нем лежал тот самый артефакт, из-за которого все это и завертелось – Сердце Алантиса. Перед ним, сложив руки, словно в молитве, стоял мистер Данте, облаченный в черный, бесформенный балахон. По бокам были установлены деревянные клетки, не более хвоста высотой, и в каждой из них сидело по одному гремлину племени лагиратта. Все семеро, которые отправились с Китом и Сибил в это приключение, были здесь, целые и невредимые, хоть и перепуганные до смерти. От новой встречи с ними у Кита стало легче на душе, ведь, главное, что они были живы.