Теперь на ногах остался стоять только Кит. Он поднял голову к расщелине и понял, что теперь больше не видит багрового неба. И пепел перестал падать. Теперь что-то огромное застлало собой все пространство над ним и, без сомнений, это нечто постепенно опускалось прямо ему на голову, грозя раздавить своими размерами и его, и всех сектантов. Это нечто бурлило и извивалось, и когда показалось в алом пламени факелов, стало ясно, что оно представляет из себя не какое-то одно существо, а является роем насекомых, которые кишели, извивались и ползали в это гигантском черном клубке.

Зловоние стало невыносимым, и Кит старался дышать теперь исключительно ртом, несмотря на то, что в горле от этого першило ещё сильнее, а на языке оседал отвратительный гнилой привкус.

На пол закапала густая слизь, которая, упав, начинала тут же шипеть и испаряться, оставляя на покрытом плесенью камне выжженные следы. Кит взмолился, чтобы такая капля не упала ему на голову, ведь всего одной было бы достаточно, чтобы очистить от мяса, кожи и волос его череп.

– Хитис! Омерзительный повелитель наш! – закричал снова Лиам, не поднимая головы от пола. – Этот смертный изъявил желание встретиться с тобой! Этот смертный уверен, о, Повелитель Скверны, что ему есть что тебе предложить! Хитис могущественный, он в твоей полной и безраздельной власти!

Из клубка на пол стали сыпаться отдельные твари. Несколько жуков и пауков приземлилось на Кита, но эта милюзга не пошла ни в какое сравнение с громадной, около двух хвостов в длину, черной сколопендрой, которой громко шмякнулась на пол, прямо перед Китом и тут же, придя в движение, бросилась к нему, стремительно забралась по его правой ноге, перебирая своими многочисленными лапками, и добралась прямо до лица.

В этот момент Кит вовсе перестал дышать, плотно стиснув зубы и зажмурив глаза. Он чувствовал, как тварь застыла, впиваясь лапками в его правую щеку и водя длинными усиками по его сомкнутому веку. Ничего омерзительнее Киту переживать еще не приходилось. Он еле сдерживал панику, которая подмывала его броситься бежать. Но здравый смысл все же был сильнее, и Кит понимал, что бегством подписал бы себе смертный приговор, ведь сейчас он был в мире кошмаров, а не в Адверсе, и даже если ему удалось бы убежать от Хитиса Омерзительного, то, без сомнения, очень скоро он встретил бы свой конец в лапах какого-нибудь низшего демона, которыми полнится этот отвратительный мир. И потому Кит терпел, только это ему и оставалось. Он терпел, когда муха стала ползать по его ушной раковине, когда между пальцев рук забегали пауки. Даже не открывая глаз, он понимал, что сейчас с головы до ног покрыт этими ползучими тварями, словно весь тот омерзительный клубок опустился на него с потолка, и теперь Кит стоял в самом его центре.

Когда Хитис заговорил, его голос был соткан из шипения и жужжания сотен насекомых, однако звучал отчетливо и понятно.

– ЖАЛКАЯ БУКАШКА! НАПУГАННЫЙ, ТРЯСУЩИЙСЯ КУСОК МЯСА, КОТОРЫЙ СКОРО СТАНЕТ КОРМОМ МНОГОЧИСЛЕННЫХ ДЕТЕЙ МОИХ! С ЧЕГО ЖЕ ТЫ РЕШИЛ, ЧТО МОЖЕШЬ ЧТО-ТО ПРЕДЛОЖИТЬ МНЕ?!

– Алантиса, – прохрипел Кит, сквозь плотно сжатые зубы. – Я могу предложить тебе Алантиса…

– АЛАНТИСА?! АЛАНТИС МЕРТВ!

– Он возвратится. Уже почти возвратился.

– С ЧЕГО ТЫ ВЗЯЛ, НИЧТОЖЕСТВО, ЧТО МЕНЯ ЭТО ЗАБОТИТ?!

– Одного из твоих братьев заботит точно, – Кит медленно опустил руку к карману и, чувствуя, как под его пальцами расползаются жуки и многоножки, достал кусок ткани, на которой сержант Крайт нарисовал своей кровью знак.

– Это же символ Дилиуса, я прав? Он почувствовал, что Сердце Алантиса было найдено, он ощутил его силу, значит, ощутил и ты, верно? Но он не успел. Сердце Алантиса теперь надежно спрятано в Адверсе, даже от вашего всевидящего взора. И так будет, пока не наступит воспламенение, и тогда он возвратится из забытья.

– БЕЗРАЗЛИЧНО!

Кита всего трясло от омерзения и страха, и эти чувства, как и невыносимое зловоние и жар, стали утомлять его, наполняя мозг решительностью. Он готов был пойти на все, лишь бы это как можно скорее прекратилось.

– Раз так, убей меня. И все на этом. Значит, я ошибся, посчитав, что вам ни к чему возвращение древнего кошмара, что вы не хотите войны с ним и желали бы разобраться с этой тварью раньше, чем она восстановит свои силы. Тогда я мог бы привести тебя к нему. Но если в этом нет смысла...

– ГДЕ ОН?!

– Я приведу тебя к нему...

– ГДЕ ОН?!

– Мне это пока неизвестно!

– ТАК С ЧЕГО МНЕ СЛУШАТЬ ТЕБЯ, НИЧТОЖЕСТВО?!

– Мне будет это известно, очень скоро. И тогда, я приведу тебя к нему, и мы будем сражаться вместе...

– С ЧЕГО МНЕ ВЕРИТЬ ТЕБЕ, КУСОК МЯСА?! ПОЧЕМУ НЕ СОЖРАТЬ ТВОЮ ПЛОТЬ ПРЯМО СЕЙЧАС?!

– Потому что ты ничего не теряешь от этого, я ведь прав? Твое могущество велико, и ты сможешь достать меня, когда пожелаешь. Я пришел заключить сделку, так ведь у вас принято? Если до дня воспламенения Рунона я не приведу тебя к Алантису, ты пожрешь мою плоть. Ты ничего не теряешь, так почему бы тебе, о, великий Хитис, не пойти на это ничтожное соглашение с жалким смертным, который не способен будет от тебя ни сбежать, ни скрыться?

На несколько секунд, показавшихся вечностью для ждущего своего смертного приговора Кита, зависло молчание.

– НУ, ХОРОШО, КУСОК МЯСА! БУДЬ ПО-ТВОЕМУ!

Сколопендра, застывшая на щеке Кита, вдруг пришла в движение, сбежала вниз и ловко забралась ему под рубашку.

– МЫ ЗАКЛЮЧИМ ЭТУ СДЕЛКУ!

В тот же миг сколопендра вцепилась Киту в левый бок и тот взвыл от невыносимой боли.

– Я НИЧЕГО НЕ ТЕРЯЮ, А ТЫ ПОТЕРЯЕШЬ ВСЕ, ЖАЛКИЙ ЧЕЛОВЕК, ЕСЛИ МЕНЯ ОБМАНЕШЬ!

Все твари ползучие и летающие тут же взмыли вверх, а Кит рухнул на пол, держась за укушенный бок, который горел огнем. Некоторое время кроме этой боли он не чувствовал ничего, она поглотила собой весь его мир. Но постепенно боль все же стала отступать. И когда восприятие окружения вернулось, и Кит смог нормально мыслить, он с облегчением понял, что кошмар исчез. В воздухе больше не висело этого отвратительно смрада, и весь невыносимый жар ушел.

Открыв глаза, Кит обнаружил, что помещение вернулось в свой изначальный вид, своды подземелья снова сомкнулись, а пламя факелов приняло свой нормальный цвет. Он вернулся в Адверс. И он был жив. Оба этих факта несказанно радовали Кита.

Двое сектантов помогли подняться жрецу Лиаму, а третий, Билл, подошел к Киту.

– Возьмись за меня, – проговорил он. – Давай.

Кит закинул руку ему за шею, и, поднявшись, на ватных ногах доковылял до ближайшей лавки, на которую рухну без сил.

– Ну ты кремень, Кит, – отметил Билл, опускаясь рядом. – Даже в штаны не наделал.

– Я предусмотрительно ничего не ел со вчерашнего дня.

– Умно.

– Надеюсь, Хитиса этим не оскорбил.

– Как знать.

– Теперь мне определенно нужно выпить.

– Ты угощаешь, ты помнишь?

– Помню. Только давай скорее свалим отсюда. Хочу напиться вдрызг.

– Так ты получил, что хотел?

Кит воззрился на Билла туманными глазами. Затем поднял рубашку и осмотрел место укуса. На бледной коже багровели две крупные слабо кровоточащие точки.

– Ууууу... – протянул Билл. – Больно, наверное.

– Кошмарно, – кивнул Кит, невесело ухмыльнувшись этому словесному каламбуру.

– Метка Хитиса, – заключил Билл. – Теперь он найдет тебе в любом месте Адверса.

– Замечательно, – Кит опустил рубашку и снова откинулся на спинку лавки. – Значит, я получил то, зачем пришел.

– Ну и славно, – Билл хлопнул друга по плечу и поднялся. – Пойду переоденусь, и дернем в бар. Напьемся в дрызг так, словно нам снова по шестнадцать.

– Скорей бы, – кивнул Кит.

Когда Билл удалился, Кит снова осмотрел свою отметину, оставленную Хитисом. Боль не утихала, и он понимал, что скорее всего, она и не пройдет до тех пор, пока не будут выполнены условия сделки. И думая об этом, Кит начал сомневаться: не слишком ли он многое поставил на успех Сибил, буквально свою жизнь. А ведь девушка могла и не справиться, и тогда все, конец. Иных способов отыскать Данте до воспламенения у них нет никаких, и следовательно, его будет ожидать кошмарное съедение бесчисленным полчищем насекомых. Все, как говорил Лиам, – черви под кожей, опарыши в глазах и так далее.