Из тени в дальнем от входа углу зала выступили три фигуры в красных балахонах, и Билл быстро направился к ним, кинув через плечо Киту:

– Постой тут.

Кит присел на край одной из лавок и стал ждать, наблюдая за тем, как Билл подошел к фигурам и о чем-то заговорил с ними шепотом. Затем он скрылся за неприметной дверью, а один из сектантов зашагал в сторону Кита.

Подходя, этот высокий мужчина откинул капюшон, и перед Трентом предстал вполне обычного вида старик, с короткими седыми волосами, худым лицом, изрезанным паутинками морщин, тонкими, почти бесцветными губами и глубоко посаженными золотыми глазами. Встретил бы Кит такого на улицах Меркаты, облаченного не в балахон культа, а в обычный костюм, не обратил бы ни малейшего внимания. Такие они и есть на самом деле, члены демонологических сект, поклоняющиеся шести старшим кошмарам из иного мира, по факту обычные люди, непримечательные зачастую, семейные, как, например, Билл Дрейкс, и ничем, ну вот совсем, не выдающие своих противозаконных взглядов. А из-за того, что общественности они все преподносятся Университетом и Церковью Властителя Циклов как ужасающие чудовища, поклонники тьмы, маньяки и садисты, их так сложно искать и изобличать, ведь народ уверен, что подобного монстра они узнают сразу по глазам, полным зла и своре демонических псов за спиной, а то, что сектантом может оказаться их сосед, ведущий тихую и спокойную жизнь, никому и в голову не приходит.

Кит поднялся навстречу человеку и тот представился:

– Меня зовут брат Лиам, я старший жрец культа Хитиса в Меркате.

– Кит Трент... – представился Кит, но больше ничего сказать не успел, так как старик прервал его жестом руки.

– Я знаю, кто ты, – его голос звучал совсем не по-стариковски, приятно и мягко, как журчание ручья. – Брат Билл мне уже рассказал о тебе и твоей просьбе. Признаюсь, что никогда бы не допустил постороннего в наш храм, и не исполнил бы подобную просьбу, однако брат Билл наш старейший и верный послушник, ему я доверяю как самому себе, и раз он поручился за тебя, я не стану противиться данной просьбе и возражать. Однако, все же, должен спросить еще раз: уверен ли ты в том, чего хочешь и в полной ли мере представляешь, какие могут быть последствия?

– Уверен и, да, представляю.

– Хитис наводнит твоё тело жуками и червями, кровь сосущими.

– Эмм... да, но ведь...

– Личинки поселятся в твоей коже и пожрут ее, пока ты будешь еще жив, – продолжал мужчина все тем же своим мирным и ровным голосом.

– Да, я представляю, как может быть разгневан Хитис, но поверьте...

– Опарыши заполнят твои глазницы, а паразиты вырастут в кишечнике. Пауки совьют гнезда свои в твоих легких.

– Хватит, хватит! – запротестовал Кит. – Всех этих подробностей не требуется.

– Я просто хочу, чтобы ты в полной мере понимал, что может сделать с тобой Хитис, – пожал плечами старший жрец.

– Спасибо за беспокойство, Лиам, я отлично знаю, с кем у вас прошу аудиенции, и понимаю, что, если моя информация покажется ему бесполезной, он придумает, как меня наказать за беспокойство.

– Ну, что же, хорошо, раз так. Начнем через пару минут, – старик безразлично отвернулся и направился к алтарю.

Кит выдохнул и вытер пот со лба. Он как мог пытался не дать себе начать сожалеть о своем решении поболтать с Хитисом Омерзительным. А все эти опарыши в глазницах и пауки в легких, ну никак не способствовали твердости духа и уверенности в собственных решениях. Однако отступать было поздно. Из двери уже вышел Билл, облаченный теперь, как и остальные сектанты, в красный балахон, и махнул Киту рукой подходить к алтарю.

– Все будет хорошо, Кит, не дрейфь, – бормотал он себе, приближаясь к группе сектантов. – Подумаешь, старший кошмар. И не с такими встречались. У тебя ведь есть, что ему предложить.

– Встань там, – Лиам указал Киту на начерченный на полу символ, прямо перед алтарем.

Сам старший жрец забрался на каменный постамент, а остальные сектанты встали вокруг Кита. Все они опустили головы, покрытые капюшонами, к полу. Лиам воздел руки к потолку и замер.

Зависло густое молчание. Но очень скоро Кит ощутил знакомое покалывание на коже. Да, перепутать это чувство ни с чем было нельзя, ибо не было у него иных аналогов. Только когда одна реальность начинала заполняться материей другой, можно было ощутить нечто подобное. И то не всем. Только тем, кто с рождения обладал высокой метафизической чувствительностью. Кит ей обладал, и многие мастера взаимодействия с иными пространствами рекомендовали ему отправиться учиться в Университет или еще как-то постичь науку установления связи с иными Вселенными. По их словам, он мог бы обучиться подобному взаимодействию, и возможно даже, не с одним, а с несколькими пространствами, что встречается довольно редко. Но Кит не хотел связывать себя с подобными силами – ему доводилось наблюдать, как мастера теряют над ними контроль и гибнут, а то и становятся причинами страшных катастроф. Такие случаи нередки. Нет, Киту всегда было достаточно сил своего собственного мира – револьвера и смекалки, а в энергиях иных пространств он не нуждался, и даже артефактами, которые доставал из древних храмов и гробниц, старался без нужды не пользоваться. Однако, случались моменты, как например сейчас, когда без подобных сил не обойтись, ведь и враг его был родом не с Адверса.

Мир вокруг начал меняться. Воздух сделался густым и горячим, в нем появился едкий запах серы. Глаза Кита стали слезиться, словно комната наполнилась дымом, а в горле запершило. От постамента, на котором недвижимо, как изваяние, стоял старший жрец, по полу поползла черно-красная гниль. Словно какая-то плесень, она стала быстро разрастаться, заполняя все помещение, поднимаясь по стенам, в которых начали появляться глубокие трещины, сочащиеся какой-то густой красной жидкостью, крайне похожей на кровь. Свет факелов тоже преобразился, стал алым и тусклым.

– Хитис! – вдруг закричал жрец, срывая голос до хрипа. – Омерзительный повелитель тварей ползучих!

– Хиии-тииис! – пропели трое остальных сектантов и опустились на колени, упершись лбами в пол.

Плесень заполнила весь зал, потолок которого исчез, и теперь над головой Кита зияла дыра, в которой там, далеко наверху, он увидел небо. Но совсем не такое, каким оно было в Адверсе. Тяжелые, клубящиеся, багрово-красные тучи висели в нем, и в их глубинах то и дело что-то мерцало, словно там, на небесах, полыхал невероятный по своему масштабу пожар. Сквозь эту дыру вниз стали сыпаться белесые хлопья пепла, подобно снегу, оседая на полу, на балахонах сектантов, на плечах и волосах Кита.

– Хитис! – продолжал выкрикивать жрец. – Сочащийся ядом владыка недугов, плоть поражающих!

– Хиии-тииис!!!

Мир стал наполняться звуками, неким жутким скрежетом и треском, от которых Кита передергивало. Откуда-то издалека стали доноситься истошные стоны и звериный вой.

– Хитис! Взываю к тебе, о Властитель скверну разносящих многоногих и крылатых детей твоих!

– Хиии-тииис!

– Приди к нам, смиренно принимающим величие твое!

– Хиии-тииис!

Скоро Кит стал различать еще один звук, а точнее множество звуков, сливающихся в один, постепенно заглушающий все остальные. Это был топот (или, возможно, правильнее сказать, срежет, а может шуршание) тысяч лапок, перебирающих по полу. Как будто множество насекомых, прямо-таки бесчисленные полчища, приближались с невероятной скоростью. Кит стал различать как скрежещут их жвала, как сочится яд с их жал. Хитис ответил на зов своих слуг – в этом не было сомнений. Вместе с отвратительными звуками комнату стало заполнять кислое зловоние, от которого ком тошноты подступил к горлу Кита, и тот едва сдерживался, чтобы не извергнуть на пол все содержимое своего желудка. Хотя, как знать, может Хитису Омерзительному такое бы пришлось и по душе.

– Хитис! Ааааа... ээээ... – жрец захрипел и утробно забулькал, затем все его тело задергалось как будто в эпилептическом припадке, и он рухнул на колени, головой в пол, как все остальные сектанты.