Внезапно оконная створка над моей головой скрипнула, а потом прозвучал задумчивый мужской голос:

— Что думаешь?

— Не знаю, — ответил другой особист, чиркнул спичкой и бросил её в проулок. Она пролетела мимо меня. А мои ноздри тронул запах табака. — Все они чистые. Аппарат не почувствовал в них демона. Но в особняке что-то такое витает инфернальное. Стрелка мечется между нулём и единичкой.

— Ну дык в этом доме совсем недавно жил оккультист, потому и витает.

— Но девочка явно встревожена… сильно встревожена.

— Волкова боится не только нас, но и эту каргу высохшую. Она опасается ляпнуть что-то лишнее, за что получит нагоняй. А эта Клавдия похожа на мою бывшую жену, ни к ночи будет помянута. Такая же жёлчная, стервозная особа. А по молодости совсем другой была. И ведь никакой демон ей не завладел. Я проверял. Сама такой стала.

— Чудеса, — добродушно выдохнул мужчина и устало добавил: — Ладно, пусть Михайлов заканчивает. Подай ему знак. А мальчишку надо бы вызвать в отделение. Всё-таки их семья уже была замазана. Да и у него вдруг открылась магия огня, а не воды. Тоже подозрительный штришок.

— Хорошо.

— Плохо, — еле слышно прошептал я себе под нос, мимоходом отметив полёт окурка, закончившего свою недолгую жизнь в луже.

А ещё я подметил хитрую тактику особистов, выдвинувших на первый план старика. Он всего лишь ширма, призванная сосредоточить на себе внимание окружающих. И пока все перед ним трясутся, один из оставшихся двух особистов с помощью загадочного аппарата тишком проверяет людей на наличие вселенцев из Ада. Действительно, хитро.

— Что ж, — раздался холодный голос старика. — От вас я узнал всё, что хотел. Теперь мне нужно переговорить с Михаилом Волковым. Пущай он на днях посетит особый отдел.

— Конечно, конечно, посетит! Я лично прослежу за этим! — рьяно залопотала тётушка. — Иван, Ефросинья, Мария, матушка, проводите дорогих гостей!

Буквально через несколько мгновений раздались многочисленные шаги, скрипнула дверь гостиной и на несколько секунд установилась тишина, которую потом разорвал мрачный голос дядюшки:

— Я так полагаю, что ты неспроста отправила детей и свою мать с особистами? Хочешь поговорить с глазу на глаза? Хорошо. Тогда первым делом ответь, почему ты утаила от меня выходку Миронова?

— Нашел о чём сейчас спрашивать! — возмущённо выдохнула тётушка, соскакивая с темы. — Лучше подумай об этих спиногрызах — отпрысках своего братца полоумного! Они нас в могилу сведут! На кой чёрт ты взял их под своё крыло?

— Я тебе уже в сотый раз говорю, что не мог поступить иначе, — устало вздохнул дядя, громыхнул графином и, кажется, налил себе воды. — Что бы сказало общество, если бы Мария и Михаил отправились в приют при живом-то родном дяде?

— Да лучше бы они в приюте очутились! — выхаркнула тётка Клавдия. — Ты посмотри, что они делают-то? Из-за них к нам явились особисты! Мало тебе отца⁈ Хочешь, чтобы и племянники бросили тень на нашу семью?

— Дорогая, не перегибай. То, что они оказались рядом с местом прорыва — досадная случайность, — хмуро сказал дядюшка.

И буквально через секунду раздался хлопок входной двери особняка. Всё, неприятные визитёры покинули дом.

— А я и не перегибаю! — взвизгнула тётка, живо напомнив мне звук бензопилы. Аж зубы заломило. — Мишка совсем от рук отбился! Ты знаешь, что он сегодня устроил⁈ Он до истерики довёл Миронова и ослушался моего приказа. Я ведь наказала ему, чтобы он извинился перед ним!

— Это он в моего брата пошёл. Тот тоже до поры до времени тихим был, а потом что-то такое бунтарское в нём проснулось. А уж какой смелости был человек… — с некой гордостью заметил родственник. — Он никого не боялся даже когда худым был, как фитилёк.

— И что с ним стало? — ядовито прошипела тётка Клавдия, вторя двухголосому автомобильному рыку, раздавшемуся около дома. — Сгинул! И ты хочешь сгинуть из-за этих бестолочей⁈ Нет, надо скорейшим образом от них избавляться. Машку замуж. А Мишку можно женить даже в таком возрасте, если родители брачующихся дадут согласие. И ты его дашь!

— Обожди. Сперва надо хотя бы узнать какого уровня у Михаила дар, а уж потом искать ему партию. Если повезёт, то можем хорошо заработать на нём. Я в целом-то не против твоей идеи, но торопиться не стоит, а то можно бриллиант продать за бесценок.

— Да какой он бриллиант? — насмешливо фыркнула тётка. — Стекляшка.

— Боюсь, что стекляшка — это наш с тобой сын, а не Михаил, — мрачно выдал дядюшка, заставив жену изумлённо ахнуть.

Внезапно скрипнула дверь гостиной и раздался противный голос Фроськи:

— Матушка, а когда мы будем пением заниматься?

— Уйди! Не до тебя сейчас, — рявкнула взбешённая словами мужа женщина. — Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не мешала старшим разговаривать⁈ А ну марш в свою комнату и не выходи до ужина! Ты наказана!

— Я… наказана? — в великом удивлении протянула двоюродная сестрица, словно услышала невероятную нелепицу.

— Да, ты! Кыш!

— Ну и ладно! — обиженно завизжала Фроська и громко хлопнула дверью.

— Ты видишь до чего меня довёл? На родную дочь накричала на ровном месте! — на одном дыхании отбарабанила тётка и с виноватыми нотками заголосила: — Доченька, доченька, прости меня!

Дверь ещё раз хлопнула и наступила тишина. Дядька остался один. А его жена помчалась просить прощения у дочери. Меня же накрыла чистая, незамутнённая ярость.

Какие же они все мрази! Дядька чуть меньше, а тётка — так чистокровная мразь, эталонная! По ней надо сверять градус мразности остальных людей. Хотелось задушить её собственными руками! Аж перед глазами всё помутнело, а пальцы скрючились как от артрита.

Гнев обжигал горло, но мне кое-как удалось успокоиться, выпрямиться и побрести прочь. Надо как-то убить время, чтобы не возвращаться в особняк сразу после ухода особистов. Не стоит лишний раз вызывать подозрения.

И пока я гулял по району, то успел остыть и даже обдумал ситуацию с особистами. Кажется, у меня появилась мысль, как их можно переиграть. Настроение тут же слегка улучшилось. И в особняк я вернулся с подобием улыбки на губах. Впрочем, она мигом завяла стоило мне увидеть в холле тётушку со всклокоченными волосами, похожими на воронье гнездо.

Благо, она тоже успела остыть за это время, потому не выцарапала мне глаза, а всего лишь яростно выпалила, потрясая костлявым указательным пальцем:

— Кто разрешал тебе ходить по книжным лавкам, а⁈ Я же тебя ещё вчера наказала!

— Мне нужна была книга для учёбы, — спокойно произнёс я, изо всех сил стараясь не показать того гнева, что вспыхнул во мне.

— Для утёбы… — передразнила меня мерзкая ведьма, кривя физиономию. — А чего же ты перед Мироновым не извинился⁈ Я же тебе приказала это сделать!

— Так я извинился. Попросил прощения за то, что мой друг Ветров наблевал на его ботинки.

— Думаешь обхитрить меня? Не выйдет! Завтра же пойдёшь к нему и извинишься по всей форме! — яростно выпалила стерва, чей гнев подгоняющей плетью ударил по моей мане.

— Так если я извинюсь перед ним, то, выходит, признаю, что графиня Дымова и внучка ректора были не правы, когда встали на мою сторону? Я не хочу с ними враждовать, — изобразил я испуг, а сам мысленно показал истеричке дулю. Выкусила, стерва? Ришелье бы мной гордился.

— Тьфу, — недовольно сплюнула тётка, нахмурив лоб.

Она явно включила в работу все свои три извилины и пыталась найти какое-то решение. Однако для неё эта задача оказалась непосильной, поэтому она рявкнула:

— Иди в свою комнату! А завтра после университета чтобы зашёл в особый отдел! Тебя там ждут!

Я сознательно ничего не стал отвечать. Просто молча поднялся по лестнице, миновал коридор, открыл дверь своей комнаты и не успел увернуться от сюрприза, который меня там ждал…

Вода ударила меня в лицо и расплескалась по комнате. Сестра же замерла с пустым эмалированным тазиком и вытаращенными глазами.