Да ещё фигурой я пошёл в тонкокостную матушку. Рельеф такой, что можно порезаться, а мышц – с гулькин нос.

Зло скрежетнув зубами, я проскочил ещё один лестничный пролёт и помчался по коридору. Не заметил залом на ковровой дорожке, споткнулся об него и грохнулся на колени. Господи, сегодня всё, что ли, против меня?!

Поднявшись на ноги, я пробежал ещё несколько метров и влетел в пустую тёмную библиотеку. В нос пробрался запах пыльных книг, теснящихся на полках шкафов, а взгляд упал на нож для резки бумаги. Он лежал на журнальном столике с изогнутыми ножками. Я схватил его, забежал за один из шкафов и обессиленно плюхнулся на пол, хотя рядом стояло мягкое кресло. Промокшие брюки тут же прилипли к ногам. Они ещё и испачкались, как и рубашка. Но меня сейчас это мало волновало. Душа выла и стонала, отчаянно желая кардинально изменить ситуацию. Сила! Мне нужна была сила!

Перед глазами опять встал листок дедушки. Руны. Они замечательно отпечатались в моей памяти. Я много раз смотрел на них, испытывая страстное желание провести ритуал. И мне даже удалось понять, что руны кого-то призывали в наш мир. Кажется, ангела мщения. А сейчас мне ещё сильнее жаждалось призвать это существо, наплевав на все опасности.

К сожалению, руны были чем-то непонятным, запретным. Их, по слухам, принесли в наш мир демоны. И случилось это сравнительно недавно. Магия пришла в наш мир три века назад, а руны всего-то каких-то двадцать-тридцать лет назад.

Особый отдел уничтожал и изымал любые изображения рун, и втолковывал всем и каждому, что с рунами лучше не связываться. Цена будет страшной… Либо смерть, либо темница.

Однако эмоции душили меня похлеще виселичной петли. Отчаяние, обида, злость на весь белый свет и страх за себя и сестру.

– Да пошло оно всё к чёрту, – прошипел я, решительно расстегнул рубашку и уставился на свой впалый живот и плоскую грудь.

Будет больно, будет очень больно. Но всё же я плотно стиснул зубы и начал выводить руны. Острый кончик ножа заскользил по телу. А бледная кожа обагрилась кровью. В глазах потемнело от боли. В голове же стало тесно от когда-то услышанных слухов. Большая часть из них утверждала, что руны вроде как можно напитать магической энергией, а если её нет, то придётся отдать сколько-то лет жизни. У меня магического источника не было, поэтому руны высосут годы моей жизни. Сколько? Да чёрт его знает! Может, лет десять-пятнадцать. Но сейчас я был доведён до такого состояния, что мне уже было плевать на всё. Даже боль притупилась.

Однако, когда финальная руна оказалась нанесена на мою грудь, я испытал ни с чем не сравнимую вспышку боли. Аж рот распахнулся, но из него вылетел не оглушительный вопль, а надсадный хрип, открывший дверь во тьму. Мрак затопил моё сознание. И я уже не почувствовал, как моё тело безвольно привалилось к креслу.

Сколько я пробыл во тьме? Не знаю. Но когда мои веки нехотя поднялись, на улице снова грохотал гром и сверкали молнии в ночи. А чуть в стороне от меня на коленях стояла моя сестра Мария. Её бледное лицо искажала гримаса ужаса, белокурые волосы разметались по хрупким плечам. А в небесно-голубых глазах застыла смесь страха, отчаянной надежды и громадного изумления.

– Ты чего? – прохрипел я и взволнованно посмотрел на руны. Они превратились во вздувшиеся багровые шрамы. Неужели получилось?! Но где же ангел мщения?

– Мишка, ты живой? – ахнула она, прижав руки к груди, скрытой скромным платьем, закрывающим плечи.

– Ага, а тебя это не устраивает? – слабо усмехнулся я. И только сейчас сообразил, что прекрасно вижу без очков. С глаз будто убрали шторы. Да и не только с глаз. В груди горел какой-то яростный огонь, руки и ноги кипели от энергии. А вот в голове, наоборот, царствовал настоящий бедлам, словно ураган подхватил все мои знания и принялся кружить их по черепной коробке.

– Типун тебе на язык, дурачок. Что ты такое говоришь? – обомлела перепуганная сестра, выгнув бровки. – Просто я испугалась. Жутко испугалась. Мне показалось, что твоё сердце не бьётся. Я буквально только что пыталась услышать твоё сердцебиение.

– Показалось, – проронил я, мучительно хмуря лоб.

– А откуда у тебя эти шрамы? Раньше у тебя их не было. Что происходит? Отвечай!

– Упал. И катился… по гвоздям. Они из ступеней торчали. На редкость хреновая была лестница, – иронично выдал я, принявшись застёгивать рубашку. Пальцы двигались с необыкновенным проворством, как у самого опытного гинеколога.

– Михаил! – повысила голос Мария, вздёрнув подбородок. – Перестань разговаривать со мной в таком тоне. И говори правду своей старшей сестре.

– Ты старше всего на год. А что касается правды… Я пока сам мало чего понимаю.

– Тогда просто расскажи, что произошло. Ты ушёл из зала, а потом пропал на несколько часов. Я искала тебя. А когда нашла, то ты уже лежал тут весь в шрамах. Над тобой опять кто-то издевался? Это Артём и Виктор?! Они пытались найти тебя. И лица у них были очень злыми! А у Артёма ещё и нос был разбит! – на одном дыхании выпалила сестра, загоревшись праведным гневом. – Но я не пойму, как они смогли соорудить свежие шрамы? Они же первокурсники и не владеют такой магией.

– Нет, это не они. Однако эти гады ещё получат своё, – прорычал я, ощутив дикую волну гнева, родившуюся где-то глубоко в душе.

– А-а-ах! Что за вульгарные слова! Миша, что с тобой? Ты словно сам не свой. В тебя будто бес вселился! Или… – сестра ахнула и в ужасе прижала ко рту ладошки. – Ты использовал те руны! И не смей отпираться! Теперь-то я поняла, что мне напоминали твои шрамы! Зачем?! Зачем ты это сделал?

– Знаешь, иногда бывают удивительно реалистичные кошмары. Бежишь от кого-то, прячешься. А потом просыпаешься в холодном поту и радуешься, что всё было не по-настоящему. Так вот, кажется, я наконец-то проснулся. Скинул оковы долгого муторного кошмара. И даже не в ритуале дело, а в том, что я решился поставить на кон свою жизнь, – прохрипел я, чувствуя необыкновенную свободу, будто пёс, сорвавшийся с цепи.

– Что же ты натворил… – прошептала сестра и торопливо огляделась, словно кого-то искала.

– Нет, ангел, кажется, не появился. Видимо, я что-то сделал не так.

– Миша, мне страшно. В тебе что-то поменялось, – сглотнула Мария и тихонько добавила: – Ты как себя чувствуешь? Я помню, дедушка как-то говорил об одержимых. Ты же не стал одним из них?

– Прекрасно себя чувствую. А что касается духов и одержимых – видать, это всё детские сказки.

– Нет! За эти сказки особый отдел расстрелял нашего дедушку, а потом они ещё целую неделю обыскивали наш дом в поисках его тайников. Оккультные знания – это тебе не жук лапкой потрогал. Если бы они были враками, то за них бы аристократов не расстреливали.

Я хмыкнул и уже разинул рот, чтобы дать достойный ответ, но тут вдруг до моих ушей донёсся скрип двери, скрытой рядами шкафов с книгами.

– Кто-то идёт, – в ужасе прошептала Машка, вытаращив глазки. – Если тебя увидят в таком виде, то начнутся расспросы. У тебя же рубашка кровью кое-где заляпана, да и штаны все в грязи. Лучше сиди тут. Я сама разберусь.

Сестра вскочила на ноги и начала поправлять платье. Оно зашелестело на фоне быстро приближающихся шагов и мерного тиканья часов.

– Мария Геннадьевна! Мария. Ау? Вы здесь, душа моя? – прозвучал ласковый голос Миронова.

– Опять он. Что за приставучий гад? Он же весь вечер вьётся вокруг тебя, как кот около валерьянки, – прошептал я, скользнув взглядом по рубашке. Да, в таком виде лучше не показываться.

– Мы дома поговорим о твоём лексиконе, – сурово пообещала сестра и скрылась за шкафом.

– Ах вот вы где, моя милая, – сказал Миронов с приторно-сладкими нотками в голосе. – А чего же вы от меня прячетесь уже который час? Хм, и почему у вас следы слёз на лице? К вам кто-то приставал? И почему платье помято? Кто это был? Этот слизняк Алексей Перфильев?! Я вызову его на дуэль! Только скажите.

– Не надо никого вызывать, сударь. Мне просто стало грустно. А платье помяла, когда танцевала.