— Ну и что это сейчас было? — промычал я, сплёвывая воду, попавшую в рот. — Вспомнила, как наши далёкие предки принимали душ? Так я сегодня уже мылся.

— Святая вода. У бабки Авдотьи трёхлитровая банка была. И не нукай, — судорожно протараторила сестра, шаря по мне напряжённым взглядом. — Особисты сказали, что энергия была инфернальная. Значит, ты вызвал демона.

— И ты думала, что демон покинет меня со смрадным духом? — преувеличенно насмешливо прошептал я и прикрыл дверь, ощущая колющие душу иглы.

Демон же действительно был! Но, естественно, я не мог рассказать об этом, чтобы не пугать сестру. Потому пришлось выкручиваться.

— Даже если бы внутри меня был демон, то вряд ли бы это сработало, хотя христианство и утверждает обратное. Но ты сама знаешь, что церковники последние годы упорно твердят, что ангелы и демоны из Библии — это не те же самые ангелы и демоны, что порой приходят в наш мир.

— Стоило попробовать, — пробурчала мрачная Мария, поставив тазик на пол.

— И не волнуйся. Нет во мне никакого демона, иначе бы он уже захватил моё тело. Ты небось слышала, что им достаточно пары дней, дабы поработить человека.

— А ведь верно… — протянула сестра. И на её бледные щёчки вернулся румянец. Однако через мгновение между её бровей снова появилась складка. — Миша, ты уже знаешь, что тебя вызвали в особый отдел? Что ты будешь делать?

— Знаю. Я около окна сидел и всё слышал. И даже больше твоего слышал. Аппарат у них есть, который может определить в человеке наличие инфернальной энергии, — произнёс я и снял промокший форменный пиджак. — Во мне, конечно, нет демона, но подстраховаться всё же стоит.

— Ага, — охотно согласилась сестра.

— Благо любой аппарат можно обмануть. И хорошо, что особисты сказали, что мне нужно зайти к ним в отдел на днях, а не завтра же. Это обстоятельство даёт мне некоторое время. Слушай мой гениальный план, — самодовольно улыбнулся я, поманил сестру пальцем и жарким шёпотом поведал ей о том, что задумал.

Она выслушала меня, облизала губки и тревожно спросила:

— А получится?

— Да если бы я знал, то был бы провидцем. Но попробовать обязательно надо.

— Лишь бы тётушка нам всё не испортила. Она же хочет, чтобы ты прям завтра пошёл к ним.

— Придётся пару дней поводить её за нос, — мрачно произнёс я и задумчиво глянул на Марию.

Рассказать ей о диалоге, произошедшем между тёткой и дядей? Нет, лучше не надо. Она слишком впечатлительная. Вместо этого я с усмешкой поведал ей о том, как в холле провёл тётушку вокруг пальца, сказав, что извинился перед Мироновым. Тем самым я формально выполнил её приказ.

— Выходит, что она не будет ещё сильнее наказывать тебя? — обрадовалась Мария и робко улыбнулась, как вышедшее из-за грозовых туч бледное солнышко.

— Ага, — ухмыльнулся я и услышал звук грузных шагов, приближающихся к двери моей комнаты. — Кто-то идёт. И, судя по треску прогибающихся половиц, это стадо кабанов или Иван. Хотя нет, один Иван столько шума не произведёт. Видимо, он с сестрицей. Опять поди гадость какую-нибудь задумали. Мария, лучше присядь на кресло и не вмешивайся. Я сам с ними разберусь.

Сестра не стала мне перечить. Молча примостилась на краешек кресла, сжала губки и вцепилась напряжённым взглядом в дверную ручку. Иван всегда вёл себя по-хозяйски, поэтому не утруждал себя стуком. Без стеснения вламывался в мою комнату.

Но в этот раз произошло что-то невероятное…

Раздался деликатный стук и следом прозвучал заискивающий голосок двоюродного братца:

— Михаил, можно войти?

— Я брежу? У меня галлюцинации? — изумлённо пробормотал я, вскинув брови.

— Нет, я тоже слышала, — пролепетала сестра, уронив челюсть на колени.

— Хм, видать, он задумал что-то особо хитрое, — предположил я, отошёл от двери, встал около кресла сестры и громко сказал: — Входи!

Дверь отворилась, после чего в комнату с грацией хромых гиппопотамов проскользнули Фроська и Иван. Оба изображали добрые улыбки, невинно хлопали зенками и даже дышали тише, чем обычно.

— Вы чего? Приболели, что ли? — подозрительно спросил я и весь взвёлся, словно пружина. Где же подвох?

— Нет, что ты. Слава богу, со здоровьем у нас всё хорошо, — взяла слово Ефросинья, теребя толстыми пальцами носовой платочек. — Но спасибо, что поинтересовался. Нам с братом приятно.

— Ага, очень приятно, — поддакнул Иван и вытащил из кармана какой-то картонный прямоугольник с круглой синей печатью. — Мне тут матушка подарила читательский билет. Совсем новый. Я его ещё не зарегистрировал. На вот возьми. Я всё равно в библиотеку ходить не буду, а ты-то обожаешь книги.

— Оставь себе, — мрачно буркнул я, прикинув, что стоит мне взять этот билет, как Ванька тут же понесётся к мамке и обвинит меня в воровстве.

— Бери! Бери! — горячо выпалила Фроська, тряся подбородками. — Подарок же. От подарков нельзя отказываться. Я вот и для Марии кое-что принесла. Гляди, какая брошка. Она так подойдёт к твоим глазам.

— Та-а-ак… — протянул я, задумчиво хмуря брови. — Вы чего удумали? Подставить нас хотите?

— Нет, что ты! — ахнула Фроська, пытаясь всучить моей шокированной сестре брошку. — Как можно⁈ Мы же все одна семья! Нам нельзя предавать друг друга и враждовать! Вражда ни к чему хорошему не приведёт. Нам нужно забыть все предыдущие обиды и сплотиться.

— А-а-а, — понятливо протянул я и криво усмехнулся. — Вы боитесь мести Миронова за то, что ввели его в заблуждение, когда сказали, что я извинюсь? И хотите, чтобы я в случае чего встал на вашу сторону?

— Нет, нет, нет, — затараторила Ефросинья, состряпав притворно возмущённое лицо. Но бегающие глазки выдавали её с головой.

А Иван даже не отпирался. Он тяжело вздохнул, повесил голову и промычал:

— Он ведь… это… и правда может отомстить. Сами мы с ним… не того… не справимся.

— Конечно не справитесь. Тётушка Клавдия ведь за вас не заступится. А даже если заступится, то после такого в универе над вами все смеяться будут, — не сумел я сдержать язвительную улыбку, чем заставил Фроську густо покраснеть и тоже виновато склонить голову.

— Верно, — еле слышно пробормотал Иван, глядя на мокрые пятна, красующиеся на полу. Даже если ему и было интересно их происхождение, то он никак этого не выдал. — А у тебя вон как здорово получается бодаться с этим Мироновым. Даже сама Дымова встала на твою сторону и внучка ректора. Ты теперь в универе на слуху. Только и слышно: Михаил Волков, Михаил Волков…

— Ты если откажешь нам, то хотя бы дай совет, что делать, — промычала Ефросинья, жалобно шмыгнув носом.

Я пробежался взглядом по их тучным телам и саркастически выдал:

— Побольше ешьте овощи. Вот вам мой совет. На этом всё. До свидания. Дверь в стене!

— Миша, так нельзя, — тихонько прошипела сестра, схватив меня за предплечье. — Они же наши родственники, пусть и… такие… э-э-э… своеобразные. Чем ты будешь лучше них, если откажешь им в помощи?

— М-м-м, — издал то ли стон, то ли скулёж Иван, услышавший шёпот Марии.

Он максимально жалобно посмотрел на мою сестру, почуяв в ней слабину. То-то они с Фроськой из тётки верёвки вьют.

— Мария, у тебя короткая память, — пробурчал я, склонившись к уху сестры. — Пусть они оба так жалобно вздыхают перед воротами Ада, когда Миронов их живьём съест.

— Миша, ты не прав, — прошептала Мария так, чтобы двоюродные ничего не услышали. — У нас появился реальный шанс установить с ними какое-то перемирие.

— Временное. Они же снова начнут пакостить, когда поймут, что угроза миновала.

— Пусть даже временное. С чего-то же надо начинать? Пожалуйста, я тебя прошу.

— Господи, если после этого меня не пустят в Рай, то я сильно в тебе разочаруюсь, — тяжело вздохнул я, глянув на потолок. — Ладно, я подумаю над вашей просьбой. Однако всё будет зависеть от вашего поведения. И скажите спасибо моей сестре. Если бы не она, то я бы вообще даже думать не стал. Но если я услышу хоть один хрюк с вашей стороны — вы точно не увидите моей защиты.