— Я в душ, а ты спустись на кухню, скажи кухарке рассчитать дуру. Ужин пусть готовит на двоих. И можешь воспользоваться гостевой, что ты уже видел вчера, принять душ там. Одежду… — Госпожа встала и дошла до собственного шкафа, роясь на полках. — Ты выше меня и шире в плечах, но вроде это должно подойти. Во дворце уже подберу что-то более подходящее по форме.

Мне передали небольшой сверток. И я принял его с благодарностью, как и полагается рабу, низко опустив голову в пол.

— И я говорила про глаза! — резко одернула меня новая хозяйка, когда я уже сделал шаг назад, не поворачиваясь к ней спиной. — Больше чтоб не смел опускать голову. Не люблю.

Тут же вскинул взгляд на нее. Действительно, она говорила! Вот я дурень… Но я думал, этот приказ подходит только для постельных игр. Ошибся. Готов понести наказание…

Всем своим видом выразил вину.

Девушка махнула мне рукой в сторону двери.

— Иди уже.

Я не стал заставлять ее повторять дважды, пулей вылетая за дверь. Сердце колотилось где-то в горле. Я обязан задержаться здесь! Так. Расчет девушке, ужин на двоих, душ, одежда.

Посмотрел на измятые Храмовые штаны на себе. Да и вид у меня наверняка не такой презентабельный, как вчера. Косметика могла и размазаться. Волосы растрепаны…Что она обо мне подумает, увидев таким? Прижал поближе к сердцу сверток с одеждой, давая себе буквально пару мгновений успокоиться и собраться, а затем быстрым шагом пошел на кухню, благо дорогу я со вчерашнего дня запомнил хорошо.

— Доброе утро, — поздоровался, увидев у плиты женщину в высоком чепце с рюшами. Страх вновь поднял голову. А если я не понравлюсь прислуге этого дома? В школе рассказывали, что бывают ситуации, когда прислуга может запросто подставить и инициировать продажу неугодного раба. Очень важно иметь дружественные отношения со всеми, а я пришел с такими вестями… Вдруг вчерашняя служанка и есть эта женщина, я же не видел ее. А вдруг это ее дочь или сестра, или…

— А ты кто такой? — Меня, наконец, заметили, рассматривая с удивлением и неким интересом.

Я сильнее прижал к груди сверток. Если бы госпожа позволила мне самому выбирать порядок действий, я бы лучше сначала принял душ и оделся, а потом спустился на кухню, чтобы не стоять тут на всеобщем обозрении фактически голым, в одних лишь полупрозрачных штанах.

— Я новый раб госпожи, — пояснил, надеясь, что за самовольно взятый статус меня не накажут. Фактически ведь понятия не имел, принадлежу ли хозяйке по-настоящему. — Она приказала мне сказать вам, что надо дать провинившейся вчера прислуге расчет и что вечером у нее будет гость и требуется приготовить ужин на двоих.

Кстати, надо будет еще сегодня выяснить свое место жительства. Понятное дело, что раз у госпожи гость и будет ужин на двоих, то в комнате мне никто не будет уже рад, да и госпожа говорила, что что-то выделит…

От мыслей о госте на душе становилось тяжко, ведь это мне сейчас важно закрепиться здесь, понравиться… Но я же ничего не знаю о госпоже. А вдруг у нее уже есть любовник, и я вчера просто под руку попался, а вдруг даже есть жених или муж… Надо узнать, прежде чем действовать. А то мне бы не хотелось потом пытаться оправдываться и юлить еще перед кем-то, кому я перебежал дорогу своим нелепым соблазнением.

— Раб? — Взгляд женщины остановился на моей шее, видимо, оценивая рабский ошейник. Она хмыкнула. — Интересно. А провинился кто? Неужто Ее Высочество эту дуру Тинку на горячем поймала наконец?

Я замер, ощущая, как внутри поднимается волнение. Ее Высочество? Высочество? Принцесса? Госпожа — принцесса? Теперь становится понятно, почему управляющий так лебезил перед ней, но… Насколько я знаю, у Империи есть всего одна принцесса. И она наследная. Старшая дочь нашего славного императора. Вот это я попал…

— Я не знаю, — опустил взгляд к полу, стараясь скрыть страх. — Знаю лишь, что она кого-то уволила, когда зашла в гостевую комнату. Это было поздно вечером.

Повариха хмыкнула.

— Тебя, что ли, в гостевой разместили? — Она оценивающе еще раз прошлась по мне взглядом. Я почти физически ощущал ее любопытство. — Недурно. Ужин на двоих говоришь, хорошо. Предпочтения?

Мне снова стало плохо. Я в самом деле забыл уточнить предпочтения госпожи, а ведь по правилам должен был. Понадеялся, что местная прислуга наверняка знает, что делать, а оказывается, что…

— Я не… — В груди вновь рождалась бездна ужаса. Я тут второй день, а ошибок совершил уже столько, сколько за всю свою предыдущую жизнь не совершал.

— Твои предпочтения. Как зовут-то тебя хоть? — Женщина бросила полотенце, что было у нее в руках, на стол и подошла. Плохо. Мне же вовсе стало дурно. Кто спрашивает предпочтения у раба? Я съем то, что мне прикажут, и все.

— Ниэль... — Я ответил лишь на второй вопрос. Это ведь не какая-то очередная проверка? Если да, то я должен ее выдержать. Просто обязан, если хочу остаться здесь хоть на сколько-то. — И у меня нет предпочтений. Простите, мне надо идти, у меня есть еще задание…

— Хорошо, поняла, скромняга. Но зря ты так, второй раз спрашивать уже не стану. Иди уже, не мешайся на кухне, если ждешь завтрака, то он будет только через двадцать минут, тогда и приходи.

Кухарка неожиданно резко словно бы потеряла ко мне интерес. Я торопливо кивнул и поспешил выполнить второе поручение госпожи — душ и переодевание.

Едва я вытер последние капли воды с волос, успев лишь натянуть на себя штаны, оказавшиеся мне короткими и сидящими слишком низко, чтобы выглядеть прилично, как в комнату без стука зашла госпожа, одетая во вчерашнюю форму и с уже знакомым мне пучком на голове. Ее лицо вновь потеряло всю выразительность, веснушки исчезли, хотя я уверен, что вчера они были.

— Ты долго. — Она явно была недовольна, глядя на меня ничего не выражающим тяжелым взглядом.

Я тут же засуетился, поспешно падая на колени, ощущая, как страх вновь поднимает голову.

— Простите, госпожа. Я не знал, сколько у меня времени… — Краткий разговор с женщиной на кухне меня явно подвел. В следующий раз лучше держать рот на замке, если этот раз у меня еще будет.

— Заканчивай сейчас, — распорядилась девушка, продолжая рассматривать меня с любопытством.

Я посмотрел на нее с опаской, но все же позволил себе нерешительно встать с колен, стараясь как можно быстрее просушить волосы полотенцем. В ресторации у нас были специальные сушильные артефакты, и этот процесс занял бы существенно меньше времени…

Хозяйка не отрывала от меня взгляда, рассматривая с каким-то неестественным любопытством. Наконец, добился того, чтобы с волос перестало капать, и накинул на плечи выданную мне рубашку, тоже оказавшуюся не совсем моего размера. Казалось, дернись неловко — и швы разойдутся.

Пальцами прочесал пряди, ведь гребня мне не давали, и вновь встал на колени.

— Я готов, госпожа, — склонил голову, надеясь, что выгляжу все не слишком плохо, чтобы потерять интерес в глазах новой хозяйки.

Минуту или две в комнате стояла напряженная тишина. Я даже дышал через раз, ощущая, как все внутри дрожит от переполняющего меня волнения.

Пожалуйста, пожалуйста! Я привыкну, приспособлюсь, пойму, что от меня требуется, и буду выполнять это в точности, как положено! Дайте мне еще один шанс…

Коленопреклоненный эльф. Красивый. С еще не обсохшими на коже капельками воды, с потрясающе красивыми миндалевидными глазами яркого оттенка. Кто бы что ни думал, но чувство прекрасного у меня было развито отлично, так что помощника я себе давно искала не только с мозгами, но и такого, кто мог бы составить мне пару на всевозможных балах и приемах, чтобы я не мучилась более выбором партнера на танец. Да и по долгу службы часто приходилось посещать подобные сборища, и удобно всегда иметь помощника под рукой.

Пока эльф ошибается, но первый день… Я не могла его винить в этом. Посмотрим, что будет через неделю или две, как он будет себя вести, что делать, как справляться с обязанностями. А пока…